Ульрих Бар - Очень Дикий Запад

Из леса вышел Кряж и, чуть пританцовывая, приближался к ним.

— Иди сюда, Джек Восьмеркин! — Кряж был доволен и не замечал творившегося у него под ногами кошмара.

Неужели ДиЗи вскоре станет таким же бессердечным?

«Лучше бессердечным, чем мертвым. Или нет?» — мысли выкарабкивались из потаенных уголков сознания, куда минутой ранее сам ДиЗи их и распихал.

Не дойдя до хаммеров всего пять метров, он остановился, увидев, как одна, ближняя к нему дверца, пришла в движение. За распахнутым «крылом» автомобиля в глубине салона дико блестели два испуганных глаза. Страшнее этого взгляда было только одно — дуло пистолета, направленное прямо в живот ДиЗи. Все, на этом его путешествие по Стиксу закончено. Как нелепо…

— Ложись, крендель сухоногий! — заорал Кряж, и ДиЗи, влекомый сильной рукой стоявшего рядом Санька, стал заваливаться на залитый липкой кровью асфальт.

Как сквозь сон он услышал хлопок винтовки. В голове звенел вопрос — кто такой крендель сухоногий? ДиЗи понял, что ему сказали. Понял без переводчика.

Неторопливый бег сбивался на умеренный шаг, так что запыхаться сильно не получалось. Такой ритм движения позволял быстро сокращать расстояние, отделявшее Тоску с Тычком, ушедших с группой освобожденных в направлении стаба, от Саньков, Кряжа и ДиЗи.

После чудесного спасения, сопровожденного болезненным приземлением сломанной ключицей об асфальт, и устранением затаившегося в утробе хаммера радиста, вознамерившегося было прожечь брюхо ДиЗи пулей, поговорить с Саньками и Кряжем не удалось. Все делали очень быстро, резонно опасаясь подхода еще одной группы муров.

Подоспевший Кряж помог ДиЗи подняться, коротко осведомившись:

— Живой?

ДиЗи вновь понял, что ему говорили, и решил, что либо он сошел с ума, либо Кряж знает английский язык и до сих пор скрывал это. Речь была внятной, без акцента.

— Он еще и одаренный, — вмешался спасший нового друга Саньки после секундного сканирования (по-другому и не скажешь) тяжелым взглядом.

— Да ну? — удивленно воскликнул Кряж и с интересом посмотрел на ДиЗи. — Ладно, потом. Сейчас руки в ноги и марш по кочкам. Близко к нашим не подходим, прикрываем. Они нас у блокпоста обождут, либо у Ханыры в баре. Айда.

Бег. Шаг. Снова бег.

В голове ДиЗи проходила тихая, но меняющая все «революция». Только стало казаться, что в этом диком мире вполне можно разобрать, что к чему, как судьба преподносит новый сюрприз. Глядя в холодную черную пустоту ствола пистолета, ДиЗи отчетливо услышал «хруст» в голове, и за миг до того, как Саньки повалил его на землю, этот хруст, наполнив череп изнутри, вырвался на свободу, сделав мысли легкими, как сам воздух. Легкими и понятными, как та речь, что до того момента казалась страшным бормотанием. Сейчас, когда можно спрятать думы свои за непрерывным движением вперед, когда никто не лезет к тебе с расспросами и предложениями, сам собой всплыл на поверхность очевидный ответ — Кряж и Саньки не знают английского языка, это сам ДиЗи стал понимать их речь. Странно, впрочем, как и все в Стиксе. Что ж, посмотрим, что из этого выйдет. К добру ли это понимание, или нет? Во всяком случае, ДиЗи решил не афишировать то, что произошло с ним.

*****

Глазам открылось свободное пространство. Даже неуютно стало. Вот они двигаются по лесу, под ногами шуршит сухая хвоя, цепляется за ткань неутомимый ежевичник, норовя исцарапать людей в кровь. Десяток шагов, и над головой чистое высокое небо, а перед глазами выросли серые, на первый взгляд неуютные строения барачного типа. Архитектурой так называемый стаб не блистал. Совсем не блистал.

В центре «жилищного комплекса» возвышалась пузатая фигура водонапорной башни. У ее ног правильным прямоугольником расположились самые массивные здания стаба. Длинные, с конькового типа крышами крытыми позеленевшим шифером дома, уныло взирали на мир маленькими окошками. Вокруг административного центра в хаотичном порядке разбежались улочки, отделявшие друг от друга хибары, сооруженные как под копирку. Безобразно, но однообразно, как заметил Кряж. Выделялись в этом скорбном унынии двухэтажные постройки с плоскими крышами, более или менее походившие на многоквартирные дома.

Все это обнесли высоким забором, сделанным из тех же плит, что и большинство построек в стабе.

Было и светлое пятно на сером фоне, точнее, три. Аккуратные бараки с ярко-белыми стенами и красными крышами, они приютились невдалеке от входа в этот «оазис». Вход вызывал уважение. Перед тяжелыми, обшитыми сталью воротами расположился самый настоящий блокпост со всеми атрибутами: мешки с песком окружали строение из монолита, частично вкопанное в землю, два ствола пулеметов без слов предупреждали о том, что стоит задуматься перед тем, как попытаться проникнуть на территорию силой. Бойцы скучали, укрывшись от глаз, лишь изредка над мешками показывались зеленого цвета каски.Один из защитников вышел навстречу четверке, показавшейся со стороны леса.

— Чего надо? — забыв правила хорошего тона, буркнул парень лет двадцати, направив в сторону людей ствол вездесущего, как могло показаться ДиЗи, в Стиксе «калаша».

— Убери, — лениво отмахнулся от оружия Кряж.

— Стоять! — взвизгнул защитник, передергивая затвор. — Стрелять буду!

На шум обратили внимание. Несколько касок показались из укрытия, и под ними просматривались испуганные глаза. Стволы пулеметов, синхронно кивнув, приготовились, в случае чего, покрошить в мелкий фарш любого.

— Чего доброго, застрелят к чертям, — сплюнул под ноги снайпер. — Все! Сдаемся. Гитлер, как говорится, капут!

ДиЗи застыл на месте, так и не успев опустить одну ногу. Как стопкадр нажали. Стоять в такой позе было неудобно и, наплевав на осторожность, он медленно опустил ногу на землю. Так-то лучше. Теперь и осмотреться можно.

Где взяли этих парней? Они же откровенно боятся четверых незнакомцев, хотя должны быть надежной защитой.

— Вас же тут не стояло. Откуда нарисовались? — не унимался Кряж.

— Не стояло, так теперь стоим. Тебе какое дело?

Кряж стал терять терпение, и даже знавший недолго этого человека ДиЗи понимал, что еще чуть-чуть, и снайпер приступит к суровому воспитанию.

— Старшего позови, — вкрадчивым, очень тихим тоном попросил он бойца. — Я дядя умудренный, вашего брата не понимаю. Мне бы с папой твоим поговорить…

— Ща шмальну, и будь что будет! — угрожающе повел стволом в сторону Кряжа парень. — Ты умрешь, а меня либо на губу, либо к награде.

— Твоя правда, — развеселился вдруг Кряж. — Только ты забыл кое-что, вернее, кое о ком.

Подмигнув правым глазом часовому, он указал ему на нечто, творившееся за его спиной.