Владимир Мясоедов - Сложение сил

— Только недалеко или неглубоко, а потому его достанут пулями хоть на высоте десятка человеческих ростов, хоть под слоем грунта метровой толщины, — буркнул Олег, потирая пострадавшую макушку. — Судя по твоему жизнерадостному оскалу у нас, не иначе как для разнообразия, случилось что-то хорошее?

— Я закончила возиться с тем, чтобы перевести заклятие липкого спрута в более слабую форму, с созданием которой ты должен справиться, — кащенитка-изгнанница чуть сгорбилась, а в облике её проявились волчьи черты, самой главной из которых оказался хвост, бешено виляющий из стороны в сторону. Волкам такое поведение вообще-то было не свойственно, но пылающая энтузиазмом перевертыш в данный момент больше напоминала собаку, вернее молодого восторженного щенка, которому хотелось как можно скорее испытать на своих зубах новую игрушку. — Пошли на р-речку прр-робовать!

— Точно закончила или как в прошлый раз, когда мы случайно вскипятили литров триста ухи и едва не сварились заживо вместо того, чтобы псевдоэлементаля создать? — На всякий случай уточнил Олег, тем не менее, с охотой поднимаясь со своего стула. Вернуться к корпению над юридическими текстами, бессмысленными и беспощадными, он мог и после такого, как поближе познакомится с древней мудростью погибшей Гипербореи, которую его любовница уже далеко не первый месяц пыталась приспособить для практического применения. Не то, чтобы скопированная ею книга по морской магии из библиотеки Кащеева царства содержала какие-то неточности или шифрование… Просто рассчитывалась она на младших магистров и выше, а по сравнению с погибшей сверхдержавой древности нынешние образовательные стандарты не выдерживали никакой критики за полным своим отсутствием. Плюс Доброславе было далековато до уровня профессионального переводчика, пусть она и могла считаться в некоторой мере носительницей языка. Хотя общий смысл изучаемых текстов оказывался девушке в целом ясен, то вот с отдельными словами, особенно если они представляли из себя какие-то специфические магические или технические термины, нередко случались проблемы и приходилось догадываться по контексту. Как результат из десятка попыток упростить древние заклинания до уровня, позволяющего использовать хотя бы отдельные их элементы, относительно удачной оказывалась одна. В лучшем случае.

— На этот раз у нас точно должно получиться! — Азартно заявила девушка, все же вернувшаяся к своей полностью человеческой форме. — Я вычеркнула абсолютно все лишние блоки: способность к самостоятельному поиску целей, уплотнение структуры в ответ на попытку вражеского воздействия, подпитку жидкостью из внешней среды, изменение формы и регулировку давления щупалец. Теперь у тебя точно получится! А может даже и у меня…Когда-нибудь…Если еще избавлюсь от липкости и уменьшу конструкт раз в десят…Или во главе круга работать буду…

По мере своей речи, девушка теряла энтузиазм и поникала, поскольку энтузиазм её сменялся унынием. Олегу пришлось спешно отвлекать свою любовницу от неприятных мыслей, забрасывая вопросами по получившейся у девушки в итоге структуре чар, последним новостям, развлекая пришедшему ему в голову шутками и соблазняя общениями отправиться в самом ближайшем будущем в лес на охоту. Обычно оборотень проявляла свой переменчивый темперамент вспышками агрессивности и жизнерадостности, однако иногда наблюдалась и обратная ситуация, за кратчайшее время погружающая кащенитку-изгнанницу в самую настоящую депрессию. Ну а поводов для расстройства она могла найти целую кучу: окружающие за редким исключениям её не слишком любят, в родной дом вернуться не удастся никогда, у перевертыша почти нет шансов хоть когда-нибудь сравниться в колдовском могуществе с Олегом и его друзьями или хотя бы их женами. Пусть Доброслава изучала гидромантиию долго и упорно, но результаты её многолетних усилий по меркам чародеев-людей едва дотягивали до отметки «удовлетворительно». Что для представителей её расы уже являлось немалым достижением и доказательством таланта, ибо большая их часть за исключением смены своей формы никакого другого волшебства в принципе творить не умела.

Путь до реки был не сказать, чтобы сильно далеким, однако занял почти полчаса. Дорога пролегала мимо школы, которая наконец-то начала свою работу, и Олегу пришлось остановиться, чтобы получить довольно болезненный для самолюбия разнос, пусть даже произнесенный в очень вежливой форме. Его бывший наставник по фехтованию, в свободное от службы в абордажной команде время устроившийся на полставки помогать подросткам в физическом развитии и нарабатывать им нужные для рукопашной рефлексы, при виде неспешного идущего по делам чародея оставил своих подопечных бегать кругами вокруг здания и пошел на перехват, просто перепрыгнув невысокую деревянную оградку. Напрочь лишенного магического дара испанского дворянина возмущало сразу две вещи. Во-первых, что его крайне одаренный в плане магии ученик, наличие которого, по-видимому, грело чувство собственной важности гранда с искалеченным энергетическим телом, злостно уклонятся от дальнейших тренировок по размахиванию разнообразным острым железом, чем ставит под угрозу собственную жизнь. А во-вторых, соотечественницы с промытыми османскими колдунами мозгами и пониженной социальной ответственностью, которых спихнули не куда-нибудь, а прямо на Мигеля. Поразвлечься с гаремными одалисками ветеран бесчисленных сражений был бы не против даже несмотря на риск не оказаться задушенным подушкой во время сна, так умереть от разрыва сердца, не справившись с тройной нагрузкой. Но вот заботиться о представительницах древнейшей профессии, которых следовало выпускать из крепко запертой снаружи комнаты только под надзором, претило его чувству чести и достоинства. И даже тот факт, что девушки вообще-то стали рабынями-нимфоманками совсем не добровольно, ситуации не менял. Кое-как отбившись обещаниями в течении недели посетить минимум два сеанса избиения тяжелыми тупыми и острыми предметами под руководством мастера, а также скорым началом медицинским экспериментов, Олег продолжил путь к воде под смешки своих спутниц. И даже Игорь, который поочередно ехал то на плечах у матери, то на загривке у Доброславы, согласно подхихикивал, хотя вряд ли еще чего-нибудь понимал из речи взрослых.

Расположенная за границей оборонительных укреплений пристань была не то чтобы пустой, однако и особым многолюдством она не отличалась. Сидело с удочками на бережке штук шесть мальчишек, слишком мелких, чтобы ходить в лес или хотя бы выполнять какую-нибудь серьезную работу. Девушка лет шестнадцати, сжимающая деревянную бадью с выстиранным бельем и парочка парней чуть более старшего возраста болтали о чем-то своем у кустов, без особого успеха пытаясь маскировать растительностью то, что она периодически сближается с одним из них слишком близко и начинают целоваться. Какой-то старик в линялого вида зеленом халате, явно из числа недавно переехавших в «Бурярное» беженцев, непонятно зачем собирал в плетеную из ивняка корзину старые коровьи лепешки, оставшиеся после прихода стада на водопой. За всем этим лениво наблюдала из кабинки наблюдательной вышки то ли пожилая женщина, то ли молодая бабушка, отложившая в сторону здоровенное ружье и довязывающая быстро мелькающими спицами носок из некрашеной шерсти.