Александр Шапочкин - Глава клана

Первое, что бросилось в глаза, — штук пятьдесят Громовых, среди которых были как Хельга, её отец и мать, так и Никита со своими родителями. Чуть меньше удивила меня большая делегация Ланских, их хотя бы можно было ожидать, учитывая сопровождающую меня Ольгу Васильевну.

Но вот совсем сюрпризом стало множество Звёздных с Алиной и Бориславом на прицепе. Чьи дымные куклы изображали сегодня каких-то константинопольских дев-воительниц, лица которых были мне не знакомы. Ефимовых во главе с Ниной, включающих, судя по всему, её папу, маму и старших братьев. Сердцезаровых вместе с хмурящейся и сурово зыркающей на меня Машкой, рядом с которой стоял реально огромный мужик, превосходящий даже МакПрохора, с узнаваемыми золотистыми кудрями и роскошными гвардейскими усами.

Уткины, возглавляемые нашей школьной учительницей истории надеждой Игоревной и Алисой, прислали человек сорок. Причём в основном сурово выглядевших женщин с ледяными выражениями на лицах, по красоте не уступавших нашим бажовским дамам.

Чуть отдельно от остальной толпы также с «моей», восточной, стороны Древа-Ясеня стояли шестеро Светловых вместе с напряжённой Дашкой. Надменные и отстранённые беловолосики, в отличие от остальных, держались друг друга, в то время как между другими клановыми давно уже завязались разговоры и не чувствовалось такой отстранённости. Эти же сохраняли морду кирпичом и дружно делали вид, будто их здесь вообще нет.

Больше же всего я удивился присутствию десятка Алтыновых во главе с Сергеем, которого я не видел с того самого дня, когда мы штурмовали здание с крысиной норой. Парень выглядел откровенно хреново. Похудел, осунулся и вообще казался каким-то нездоровым, что меня больше всего поразило, шагая, он хоть и не хромал, но всё равно тяжело опирался на трость.

С другой же, западной, стороны священного Ясеня в это же время собиралась толпа, поддерживающая моего противника. Предельно агрессивно ведущие себя чародеи, судя по значкам и нашивкам, сплошь гильдийские. Что было очень странно, учитывая клановый статус моего противника.

Однако здесь были не только те, кто пришёл поболеть за одного из дуэлянтов. Имелись ещё места для «нейтралов»: северный и южный сектора. Причём оба были забиты, и если в «клановом», северном, можно было наблюдать множество людей с самыми разными тамгами. От Морозовых и Золотниковых до с трудом узнаваемых Чукоткиных и кучи тех, чьи символы на одеждах мне были вообще незнакомы. То в «безклановом», зрителей вообще практически не было, зато имелась целая орда журналистов, фотографов, и даже было установлено несколько возвышающихся платформ с телекамерами, за которыми стояли операторы и обслуга этих сложных агрегатов.

Но не только я сегодня удивился. Люди были буквально шокированы, увидев не одного и даже не двух, а больше полутора десятков «Зеленоглазых Бестий»! Большинство из которых, к тому же и выглядели, и двигались как очень опытные бойцы-чародеи. Но ещё больший шок они испытали, когда следом за нами в Восточные Ворота вошли Княжеские гвардейцы, перед которыми буквально плыла Княжна Екатерина. И она не направилась в северный сектор, а, немного подвинув Ефимовых и Ланских по центру, влилась в мою группу поддержки.

— Ольга Васильевна, — прошептал я, чуть наклонившись к женщине, — а вам не кажется, что здесь творится что-то странное? Подобное собрание — явно не уровень дуэли двух поссорившихся студентов! Такие, как мы с этим Шаровым, вообще-то должны свои вопросы решать почти в одиночестве где-нибудь возле озера в присутствии разве что секундантов и, может быть, ещё судьи из чинуш уровня коллежского регистратора, максимум кабинетского.

— Кажется, Антон. Кажется. С первой же статьи в газете кажется, что со всей этой дуэлью что-то не так, — также тихо ответила мне Кня’жина, внимательно разглядывая толпу бесклановых чародеев. — Но ты, конечно, утрируешь. На такие разборки, как у вас с Шаровым, по всем студенческим понятиям молодёжи моего времени приглашали не чинушу, а кого-нибудь знакомого из старшей семьи нейтрального клана.

— А у нас парни млад-секретарей Совета тягали, — усмехнулась Бажова. — А потом спаивали его на пару, если, конечно, кого-то в госпиталь не увозили. Что, тоже бурная молодость была?

— Ну-у-у-у… — протянула Ольга. — Как и у всех, в общем-то. На грани допустимого. Ну, или порой чуть за гранью, но без последствий для чести.

— О-о-о! Тоже с мадам Попкинс в «городки» баловались? — вздёрнула неповреждённую бровь тётка Марфа.

— В «бабки»… А ты точно хочешь об этом при детях поговорить? — скептически посмотрела на неё Ольга, и если Алёна просто хлопала глазёнками, то я, кажется, понял, что женщины имели в виду, и покраснел под тихие смешки Демьяна.

— Пожалуй… воздержусь, — усмехнулась Бажова. — Многовато здесь наивных барышень, которых рано учить «хорошему»…

Тайны и откровения старших женщин, которые мне приходилось слышать за последние пару недель, зачастую либо пугали, стоило мне только подумать об Алёне или Хельге, либо просто смущали. Не только когда я смотрел на Ольгу и Марфу, представляя себе… ну, в общем, разное. Но и воображая, чем в тайне могут заниматься с парнями другие девчонки.

Ведь… я уже, можно сказать, достаточно подкованный в этих вопросах. Знаю, что в правильном месте у женщин своеобразный энергетический кокон, который, собственно, и поглощает содержащуюся в семени живицу. Временно концентрируя её в ядре, хотя раньше считалось, что сохраняя ее навсегда. Но сейчас было известно, что она, мужская живица, болезненно, особенно, если неродственная, и с большой кровью выводилась ежемесячно в особые женские дни.

А вот стоило подумать о другой дырочке, о которой я ранее и не помышлял в таком разрезе… В общем, я попытался сосредоточиться на своём противнике. Потому как иначе косился то на Алёну, то на Хельгу, испытывая непонятную ревность и подбирая мужские кандидатуры для отрывания всего, что болтается. Впрочем, подобные не подбирались, не подозревать же, что Хельга с кем-то из своего клана… Ну, или я о них просто не знал…

В любом случае! Я давно уже заметил, что Ольга и Марфа, когда находятся вместе, легко могут выдать нечто такое, о чём мне знать совершенно не хотелось бы! А после последних их слов в голове так и крутились мысли о мадам Поппинс моих подруг и о том, как они с кем-то играют то в «городки», то в «бабки». Очень, знаете ли, вовремя сейчас думать о том, кто кому в филейные части метает «палки»!

Забавно, но из-за подобных мыслей я не только смутился и заревновал, но и разозлился! А это в какой-то мере уже было полезно, потому как я даже как-то расслабился. Под волной смущающих образов и ревностных мыслей о том, что Алёна, Хельга и остальные знакомые красавицы, включая даже Дашку, развлекаются так у меня за спиной с какими-то другими мужиками… Полностью отлетели мысли о скорой смерти и о том, что я, скорее всего, не смогу справиться со своим сегодняшним противником!