Николай Марчук - Война 2020. Керченский узел [litres]

Ну, а дальше понеслось – дежурства вахтовым методом – восемь часов через шестнадцать. Восемь часов носишься по району, как угорелый, разгребая «авгиевы конюшни», потом отсыпаешься, жрешь на скорую руку в ближайшей столовке и снова в бой. В первые дни наш отряд насчитывал почти полторы сотни людей, но за каких-то пару дней «сжался» до тридцати человек. Кто-то не выдержал физических нагрузок, кто-то эмоциональных, ведь вокруг было столько боли и горя, что не мудрено было и умишком тронуться. В наши обязанности входило все, с чем не справлялись полицейские, эмчеэсовцы и росгвардейцы. Мы эвакуировали людей, порой силком выгоняя их из жилищ, тушили пожары, гоняли мародеров, помогали жильцам выносить вещи, выполняя обязанности грузчиков, сопровождали колонны с покидавшими город жителями, следили за правопорядком в ночное время. Короче, ишачили, как папы Карло и мамы Марло.

Со временем, чем меньше жителей становилось в городе, тем опасней было в нем работать. Те, кто оставались, по каким-то причинам не хотели или не могли выехать на материк и вглубь полуострова.

Несколько раз нас обстреливали из огнестрельного оружия, пару раз в окна школы, которую нам отвели под базу, залетали «коктейли Молотова». Поэтому, чтобы дальше продолжать эффективно работать, всех желающих перевели на службу в специально для этого сформированный ЧОП. Вооружили нас пистолетами Макарова и «ксюхами». Патронов выдали очень мало – шестнадцать к пистолету и девяносто к автомату. Ну и на том спасибо!

Но именно в этот момент пришло первое понимание того, что на мирное небо над головой в ближайшее время рассчитывать не придется. На третий день после выдачи оружия в расположение базы не вернулась патрульная группа, состоявшая из восьми человек.

Приехавшая на разбор ситуации группа следаков выявила, что вместе с пропавшими самооборонщиками пропали два десятка автоматов, полсотни пистолетов и почти сотня цинков с патронами различного калибра. По бумагам все это было передано с мобскладов руководству нашего ЧОПа – руководство, к слову сказать, тоже пропало.

Оставшихся сотрудников ЧОПа разоружили и две недели продержали в кутузке, гоняя каждый день на допросы, пытаясь понять, куда же делось оружие. Ну, а в городе уже стали не редкость автоматные перестрелки и боевые потери. Дальше только хуже, ситуация все больше скатывалась к анархии, когда все против всех и прав тот, у кого больше силы. Появились бронетранспортеры и бойцы в полной боевой выкладке. Вот только в полной мере противостоять бандитам и мародерам у них плохо получалось, потому что последние всегда могли уйти на зараженные радиацией территории и затеряться там. Ну не будешь же ты молотить по пригородам Керчи из артиллерии и СЗО.

ЧОП наш, ясное дело, разогнали к чертям собачьим, хорошо хоть на нары не определили. И вот тут мне повезло второй раз – я снова встретил своего знакомого, того самого из военкомата, на этот раз он пристроил меня в ЧОП «Вектор», еще и словечко замолвил нужному человеку, из-за чего взяли меня сразу же на офицерскую должность – командиром группы.

На самом деле большую роль сыграли два фактора, нет, три фактора: первый – мой боевой опыт, второе – то, что я местный и хорошо знаю не только город, но и его окрестности, ну и то обстоятельство, что на «большой земле» у меня жена и ребенок, которым я и перечисляю львиную долю зарплаты.

На момент моего прихода в ЧОП из рядовых сотрудников там никого не было, только командир – Велехов Павел Сергеевич, два его зама – Серега Бутенко и Антон Верницкий, и финансист, он же бухгалтер, Эдуард Геннадьевич Всеславский.

За две недели с большой земли приехало полсотни бойцов, которых тут же загнали на испытательный полигон, среди приехавших были и мои протеже, те, с кем я воевал на Донбассе. Из первой волны новобранцев осталось всего двенадцать парней, в том числе Якут и Курган. Они и стали первыми моими подчиненными.

С того времени прошло чуть больше года, за это время наш ЧОП вырос в нормальное воинское подразделение, по своему штату дотягивающее численностью до полноценной роты, а если прибавить к этому всему еще и штатских, призванных обеспечить нормальное существование боевого отряда, то получалось, что в штате частной военной компании «Вектор» насчитывалось двести сорок сотрудников.

У нас был собственный автопарк, три тира, два спортзала, тренировочный полигон, медчасть, два жилых корпуса, офисное здание, еще несколько подсобных помещений и складов – и все это на закрытой со всех сторон забором территории, которую охраняли росгвардейцы вместе с ВОХРой.

Для чего нам столько привилегий и плюшек? Есть на то пара причин.

Ну, во-первых, мы организовались не сами по себе, нас создали люди, имеющие определенный вес в стране. И создали нас для специальных задач, которые нельзя из этических соображений доверить гвардейцам. А нам можно! Ну и, во-вторых, с этими самыми задачами мы прекрасно справляемся, принося много пользы и выгоды. Да, да! Самое главное, что наша структура – есть не что иное, как очень прибыльный проект, приносящий его истинным хозяевам знатный барыш.

– Палыч, а нам засчитают боевые за то, что все утро провалялись в «секрете»? – спросил Курган.

– Леха, не будь мелочным, какие на фиг боевые, если никто даже ни разу не пальнул.

– Так об чем базар, ща я в окно магазин разряжу, – ухмыльнулся Леха.

– Курган, иди ты на хрен! – скривив недовольную физиономию, произнес я. – Знаешь, что жадность фраера сгубила? Мы и так за эту смену нормально заработали.

– Старшой, но можно же заработать больше, – гнул свое Леха. – Делов-то, пострелять по кустам – и снять все это на видео. А лишняя сотня баксов на рыло еще никому не мешала. А?! – с такой тоской и надеждой в голосе прошептал Курган, что я чуть было не поддался на его уговоры.

Действительно, если зафиксировать на камеру, что мы стреляем куда-то там и нам из этого «куда-то там» отвечают (что сделать не тяжело, посадив предварительно в нужное место бойца), то можно записать на счет группы боестолкновение, и тогда нам засчитают несколько часов – «боевыми», то есть по тройному тарифу. Я точно знаю, что этот вариант приработка частенько практиковался другими группами. Но у меня на этот счет был строгий принцип – липовые «боевые» могут накликать беду и в итоге вылиться «трехсотыми» или, не дай бог, «двухсотыми».

– Нет, – строго отрезал я. – А если хоть еще раз заикнешься о «липе», месяц просидишь на базе, получая «голый» оклад.

– Чур меня! – отмахнулся Леха, сплюнул через левое плечо и неистово перекрестился.

Курган был очень жаден до денег и пытался их заработать любым возможным способом. На то было несколько причин: первая – его азартность, он очень любил играть в карты, частенько проигрывая крупные суммы, и вторая – его любвеобильность, а именно, семеро детей от четырех браков, коим всем надо было выплачивать алименты.