Геннадий Башунов - Продавцы грёз. Том второй

Один из них — тот, кого Стера приказала опасаться больше всех. Сумасшедший Представитель Аларии, убивший свою союзницу. Что логично. Мерген всегда считал, что грязь тянется к грязи. Так чего же ожидать от Представителя женщины, чей отец едва не уничтожил Нейю?

С такими людьми не должно быть никакого разговора, они ликвидируются в первую очередь. Безжалостно. Мерген, как военный, считал, что предательство союзников — худший из грехов на войне. Когда его руки дотянутся до ублюдка… Убить его — дело чести.

Задул холодный постылый ветер с материка. Говорили, что лишний вес помогает согреваться, но Представитель пятого клана, имеющий на своих боках и животе несколько лишних килограммов, с этим был не согласен. Хотя… может быть, дело в возрасте: его старые кости и мышцы просто потеряли свою молодую энергию. Зато у него есть то, чего нет у других — богатый военный опыт.

И кое-что еще. Один козырь, подобного которому нет ни у кого.

Мерген, кутаясь в шубу, задел локтем кобуру, надежно спрятанную под шубой. Вещь, которая хранилась в ней, была оружием посерьезней, чем та праща, что он прятал от других детей в Отражении.

Благодаря этому он не боялся драки. Оружие, которое дала ему госпожа Стера, прежде чем отправить на войну, давало ему такую боевую мощь, что тактическое преимущество не имело никакого значения.

«Завтра в обед я буду в Черной речке, а к вечеру у меня будет второй Слепок».

Потянувшись к своему Слепку, Мерген ускорил время настолько, насколько мог. Сердце заколотилось в груди со скоростью барабанной дроби, дыхание превратилась в хриплое шипение. Этот состояние помогало быстрее лечить раны, выводить из организма яды, а еще — справляться с воздействием Слепков других участников. Не самая полезная способность, но, по крайней мере, она поможет ему не умереть со скуки за эти полтора дня.

Воздух превратился в густое тягучее желе. Каждый звук в радиусе километра — разговоры торговцев, плач ребенка, стоны женщины, шуршание крысы в груде мусора — стал слышен предельно четко. При этом звуки не сливались в общий монотонный гул, Слепок вычленял и обрабатывал каждый источник шума в отдельности. Стонала женщина, живущая в двух улицах на запад; куча мусора, в которой крыса нашла лакомство, громоздилась между большой гостиницей и трактиром. И так далее…

Халн слушал, пытаясь выдрать из трех тысяч живущих в округе человек того, кто ему нужен. Пока — не удавалось. Будто бы никто не обсуждал Большую Игру, Продавцов грез и тому подобные вещи. А ведь красная искра совсем близко…

Тогда, быть может…

Скрип тележных колес, свежий помет, падающий на промерзшую дорогу, голоса людей… вот один, низкий, с легким акцентом…

«А не подскажешь, Сухорукий, есть в Черной речке какая-нибудь хорошая гостиница?»

«Хорошая гостиница? Не знаю, не знаю. У меня на хорошие гостиницы денег никогда не хватало».

«Так посоветуй ту, где живут люди, которым хватает денег».

«Я таких не знаю, господин. Да и кто знает, что для вас, островных, хорошо, а что плохо».

«Хорошо… А на какую гостиницу в Черной речке не хватает денег ни тебе, ни твоим друзьям?»

«Я только в «Драном ухе» останавливаюсь, на нее мне денег хватает, а что там у других, я никогда не считал. Да и не дело это — чужие деньги считать. Вот хватает мне на постой в «Драном ухе», я и не хожу никуда».

«В «Драное ухо» я, значит, ни ногой…»

«И правильно, господин. Плохое место. И избить могут, и обворовать, а могут вообще убить. Да и вшей в постелях, что волос на заднице вот этого вола. И островных, скажу я вам честно, там ой как не любят»…

Халн зацепился за фразу «… что для вас, островных хорошо, а что плохо», но Слепок воспроизвел разговор с самого начала. Зачем островитянину перед самой зимой ехать сюда, в Черную речку? Не куда-то в центр торговли вроде Северного, а куда глубже, да еще и в такой небольшой городок?

Представитель шестого клана вытащил из кармана рацию и прошептал:

— Хенне, проследи. Четыре повозки, не меньше восьми человек на них и дюжины две скота. Видишь?

— Вижу, — раздалось через несколько секунд, — кроме них на дороге и нет никого.

— Отлично. Следи. Как войдут в город, скажи.

Халн убрал рацию в карман пальто. Он и так услышит, когда они войдут в город, но пусть Хенне на всякий случай подтвердит информацию. В конце концов, работу Слепка не помешает проверить.

На него никто не обращал внимания. Да и кому нужен мутный мужик с надвинутой на лицо шляпой, протирающий стену окраинного, а значит — самого паршивого, но в то же время совсем не дешевого трактира? Это либо сутенер, либо барыга, либо бандит, либо, что, по мнению большинства местных, еще хуже, жандармский стукач. В общем, человек, к которому лучше не лезть без надобности, а лучше всего вообще не обращать на него внимания.

Представитель Ирийстина выбрал позицию так, чтобы находиться неподалеку от ворот, но при этом от самих ворот его прикрывали стойла тягловых волов, а за ними — еще и рынок, где торговали животными. Чисто на всякий случай. Чтобы въехавший в город противник не устроил стрельбу, поняв, что столкнулся с врагом лицом к лицу. А сунется сюда — Халн это поймет и встретит его во всеоружии.

«Въехали», — мелькнуло у Представителя в голове.

— Въехали, — пробормотала рация у него в кармане.

Можно, конечно, пытаться понять, кто из въехавших в город его настоящий противник, разговаривая по рации с Хенне или Гленном. Но есть еще одна возможность. Момент, к тому же, самый подходящий — в сторону рынка двигалось небольшое скопление людей, человек двадцать, группами по четыре-пять человек.

В таком случае риск просто минимальный.

Халн оттолкнулся от стены и смешался с толпой. Противник не поймет, кто этой толпы участник Игры, а вот Халн по слуху определит, кто же пожаловал в Черную речку по его душу. Запомнит не только голос, но и лицо. Быть может, сумеет устранить врага одним точным выстрелом.

Обоз заехал на рынок. Возницы принялись распрягать волов и разводить приведенный на убой скот. Кроме них с повозок на землю спрыгнули еще пять человек. Один из них — враг, второй — туповатый Сухорукий. Значит, его противник — такой же Представитель, как и он: Продавец грез вез бы с собой шесть телохранителей, а тут только трое.

Никаких драк с почти богами, только между равными…

Все так же с толпой Халн пробрался сквозь ряды и вышел на предваряющую их площадь. Его взгляд быстро обшарил рынок. Долго искать не пришлось: вот Сухорукий, один из пассажиров рассчитывается с ним. А вот и обладатель низкого голоса и островного акцента — крупный мужчина средних лет, обладатель недельной щетины и весьма приличного пивного брюшка. Он как раз всматривался в группу людей, среди которых сейчас шел Халн, и хмурился. Представитель шестого клана с трудом сдержал усмешку.