Дмитрий Рус - Дети апокалипсиса [litres]

Или, к примеру, взять слюнтяя Скрипача. Этот будет покорен ей, как купленный на рынке невольник. Мало того что залип по самые брови, так она еще и не выдала его страшную тайну. Ублюдок безвольный… Ладно, рабы нынче ресурс ценный, придется и его вытягивать.

Но этот чертов Алекс! Как же он непрошибаем!

Ну ничего, она еще вырастит из него медведя. Огромного! Могучего! Цепного…

– Инга, зачем я тебе?

Где-то вдалеке вдруг ожил горластый магнитофон, бодро зазвеневший фантасмагорическим: « Вычитать и умножать, малышей не обижать, учат в школе, учат в школе, учат в школе… »

У наших ног закопошился передумавший умирать Скрипач. Его сведенные судорогой пальцы прижимали к ране обрывки каких-то тряпок. Напряженные скулы и бледное, обострившееся лицо придали парню героический вид.

Ладно уж, ты потерпи чуток. Сейчас помогу…

Инга решается:

– Я рада, что ты трезво оцениваешь свою привлекательность…

Вот, блин, язва! На себя бы посмотрела! И вообще, мужчина славен делами, а не холеными ногтями!

– …позировать для женского глянца тебя бы точно не позвали. Быть может, потом, через пару лет… Но уже сейчас в тебе есть нечто более важное. То, что каждая баба чует на уровне инстинктов… На тебя ведь девчонки в школе поглядывали, не знал? Я и не сомневалась… Между прочим, пятое место по популярности – между Арменом из «одиннадцатого “Б”» и Максом-блатарем с параллели…

Инга на секунду замолкает, бездумно глядя вдаль и прислушиваясь к бодрому школьному маршу. Я же кошусь сам на себя в поисках сакральной женской тайны. Что там они чуют? Феромоны? Будущий потенциал? Толщину… э-э-э… кошелька? Дык пустой он у меня. Пара косарей – не в счет…

– Силу! Причем не только и не столько физическую! Это в восьмом классе мы влюблялись в задир и хулиганов. Потом наша чуйка подстраивается под современный мир. Сила характера, сила ума! Способность принимать решения, брать ответственность и побеждать. Вот ты – такой. Сильный, надежный, глуповатый и добрый. Как молодой медведь. Поэтому и тянутся к тебе люди…

Э-э… Что?!

Не находя слов, маскирую смущение за фирменным жестом – недоверчиво приподнимаю левую бровь. Хотя мое лицедейство вряд ли помогло. Имидж глуповатого медведя окончательно подтвержден.

Запнувшаяся на секунду Инга продолжает:

– а я… я… черт! Да неужели ты не понимаешь, какая судьба у девушки в новом мире? Цивилизации, насильно и столь щедро одарившей нас ненужными правами, больше нет! Теперь мы снова способны выжить только рядом с мужчиной. И чем он сильнее – тем выше шанс на выживание и выше статус находящейся рядом с ним женщины. Красивые девчонки уже стали переходящим призом! От первого, кто догадался и посмел, к последующему – все более сильному и властному. Идеальный же путь – минуя казарменную групповуху, конуру сержантов и постели офицеров – сразу оказаться рядом с вожаком. А ты – вожак!

– ДА!!! – рявкнуло в моей голове нечто хищное и оглушительное. – БЕРУ!!!

Я споткнулся, стоя на месте. Едва слышно застонал и схватился за голову. Опять это гребаное НЕЧТО?!

Инга отшатнулась. Полыхнувшая от меня аура власти и желания ударила по ней спрессованной волной.

– Кто ты?! – хриплю молча, но с четким вызовом адресату.

– ТЫ! – рычащим эхом отвечает неведомая сила.

На улице оглушительно бахает ружье. Со звоном осыпается одно из стекол ресторана, из двери в подсобку кубарем выкатывается испуганный Илья.

– Хаджиевцы!!!

Бам!

Снаружи вновь рявкнуло ружье, хлестнув картечью по внешнему сайдингу ресторана.

Инга испуганно присела. С улицы донеслась злая гортанная речь – и в глазах девушки заплескался настоящий ужас.

– Вася выха…

– Бу-у-у-м!!!

Вот теперь – рвануло по-настоящему громко.

Хаджиевцы возмущенно заорали, привычно накручивая себя и гася яростью страх. Было странно слышать столько ненависти в детских голосах. Писклявые теноры, альты и дисканты – грозили нам лютой смертью. Хор портило несколько ломающихся басков, но в целом картина кошмарила своей фееричностью.

Ностальгирующий по школе магнитофон на секунду заглох, затем наполнил пространство ритмичным боем бас-гитары. Невидимый диджей оперативно сменил трек.

– Ду! Духаст! Духаст миш!

«Рамштайн»… В тему, как никогда…

Подбежавший ко мне Илья с дрифтом оттормозился на пропитанном кровью ковре и сверкнул шальными глазами.

– Все! Последний взрыв-пакет, больше нема! Уходить надо, пока не зажали! Там человек десять, не меньше! Они прямиком с Кировской ломанулись – стратеги, блин! Дворами уйдем без проблем! Только быстро, быстро! Шнелле, мазафака!

Химик уже бросился на выход, и я едва успел ухватить его за тощее плечо. Рывок получился неожиданно сильным – хрупкая ключица едва не осталась у меня в руках.

Ноги Ильи сделали еще пару шагов, причем последний – уже в воздухе. Парень рухнул на задницу, на ковер посыпались заныканные за пазухой шоколадки. Приземление копчиком вышло болезненным – из полыхнувших недоумением и злобой глаз брызнули невольные слезы.

– Ах! Да чтоб тебя всю жизнь носили на руках! Ты чего, охренел?

Смущенно отбросив обрывок футболки, я вполголоса буркнул «извини» и, нависнув над Ильей, принялся выпутывать его из ремня трофейного автомата. Один раз я уже отдал оружие в руки неумехи. Через десять минут меня попытались из него убить. Урок усвоен.

Бегло охлопав карманы наливающегося обидой пацана, я отыскал магазины к «АКСУ». Смущение пришлось гасить циничными мыслями – перетерпит Илья, ему ведь не привыкать, да? Дворовая и залетная шпана шмонала его лихим гоп‑стопом довольно-таки регулярно.

Отобрав оружие и куцый боекомплект, намекаю парню на лишнюю панику и текущую вертикаль власти. А то, блин, завел моду – приказы к отступлению подавать!

– Илья, ты ничего не забыл?

Слезы в глазах Ильи резко увеличились в размерах. Губы искривились, нос шмыгнул внезапными соплями:

– Да забирай, подавись!

Истерику игнорирую, лишь качаю головой. Лекцию о субординации решаю не заводить. Что-то Илью и так развезло, потом с ним поговорю – тет-а-тет. Не стоит дизморалить камрада на глазах у остальных ребят. Я и так хожу по грани – не хотелось бы мне познать темную сторону Ильи…

Внимательно осматриваю разбитое цевье оружия и глубокую ссадину рикошета на ствольной коробке. Осторожно провожу пальцами по исцарапанному осколками стволу. Вроде все норм. Фатальных повреждений выпущенная мной пуля не нанесла. Замотаю изолентой – вполне себе антуражный «калаш» получится. А-ля сомалийский пират.

Отсоединяю пустой магазин, по-хозяйски прячу его в карман на бедре. Вбиваю полный, передергиваю затвор, загоняю патрон в патронник. Ничего не перекосило, лишним не лязгнуло, металлом не хрустнуло. Прислушиваюсь к собственным ощущениям – сила и покой . Оружие не подведет.