Евгений Южин - Инженер. Часть 2. Поиск

В наш разговор впервые вмешалась Марина:

– Илья, я, как психолог, уверяю вас – они должны быть настоящими шизоидами. Не психами, конечно, но расстройства личности и неврозы для этих несчастных гарантированы. Причем, скорее всего, это будут комплексные состояния. Насколько я могу судить, им всем требуется специальная адаптационная терапия. Боюсь, что чисто психологических методов будет недостаточно.

– Я много общался с Аной, и ни разу не было момента, когда я бы почувствовал нечто подобное. Вот та, кто меня пытала, – точно больная. Но Ана вела себя более адекватно, чем даже моя собственная жена.

Марина посмотрела на мужа, вздохнула:

– Боюсь, Илья, что вы смотрите на нее несколько романтично. Но спорить не буду – я с ней не знакома.

Неожиданно меня посетила горячая и острая, как сталь, идея. Воспоминание об Ане сложилось с текущей ситуацией и, как результат, я оцепенел. Мои новые друзья заметили это.

– Илья? – протянул Михаил.

Я повернулся к нему и спросил:

– А по второму камню, ну, который с маяком, можно определить сам факт переноса?

Михаил нахмурился:

– Вы о чем?

– Я о том, что, если кто-нибудь еще перенесется, мы это сможем заметить?

У того округлились глаза:

– Вы считаете, …

Я перебил его:

– Мне кажется, я ее, пусть и поверхностно, но знаю. Во всяком случае, на ее месте я именно так и поступил бы.

Супруги переглянулись.

***

Была глубокая ночь. Я лежал в кровати и таращился в потолок. Вот ведь, было время, когда популярны были такие слабосильные светильники – ночники, позволявшие ориентироваться в доме, не зажигая света. Теперь, во всяком случае, в Москве, наверное, были популярны специальные шторы, которые позволяли отгородиться от огней города. Потолок жил своей жизнью – менял цвет, переливался движущимися полосами света, неожиданно вспыхивал и так же стремительно гас – за окном сияла всеми цветами радуги столица с ее уличным освещением, светофорами, рекламой, машинами, архитектурной подсветкой и огнями миллионов окон.

Несколько часов я провел, рассматривая фотографии моей бывшей семьи. По ссылкам, которые мне дал Михаил, я попал на странички дочери и жены. Несмотря на то, что они были закрыты, мой новый знакомый числился в друзьях у обеих женщин и, таким образом, мог отслеживать события их жизни. Моя дочь оказалась очень общительной особой, и большую часть информации я получил от нее. Чем дальше я рассматривал чужую жизнь, тем больше чувствовал, насколько эти люди для меня чужие. Я потерял семью полтора года назад, и для меня дочка оставалась смешливой жизнерадостной девочкой, которую я никак не мог рассмотреть в этой слегка полноватой, но элегантной молодой даме. Ее муж вызывал у меня раздражение, и я никак не мог определить, чем. Они ждали ребенка – моего будущего внука. Я же смотрел на все это, как на чужое кино – мозг не мог примирить память с действительностью. Жена заметно постарела, но казалась вполне счастливой со своим новым мужем. Последний совершенно не был похож на меня, и я долго рассматривал его, пытаясь понять, чем руководствовалась моя бывшая супруга. Вымотанный и опустошенный после долгого дня, засыпая, я был уверен только в одном – желание срочно найти семью и увидеться куда-то пропало. Честно признаться, в настоящий момент меня больше волновала судьба Аны, которую, еще ничего не зная определенно, я уже в мыслях поместил на Землю.

Утро встретило меня солнечным светом и тишиной огромной пустой квартиры. Я успел, руководствуясь инструкцией, оставленной хозяйкой, позавтракать и принять душ – именно в таком порядке, когда услышал глухое урчание моего одноразового телефона из комнаты, где я ночевал. Звонила Марина:

– Илья? Доброе утро! Она здесь!

Несмотря на то, что я готовил себя к чему-то подобному, несколько секунд я не знал, что ответить. Собравшись с мыслями, я начал с самого очевидного:

– Где – здесь?

– В Краснодаре. Ее туда вчера перевезли. Вы не волнуйтесь – у нас, у медицины, и у полиции базы разные. Закон о защите персональной информации еще никто не отменял, так что я кое-что уже сделала. Часа через два приеду – расскажу. Михаилу я уже позвонила, он возьмет нам билеты – вечером выезжаем.

– Понял. Спасибо. Жду вас, – я почувствовал облегчение – не надо было самому думать, что делать, плохо ориентируясь в изменившейся реальности.

Я позволил себе расслабиться. Однако несколько мгновений спустя на меня накатило беспокойство об Ане. Если для меня, землянина в родной стране, было совсем не просто приспособиться к новой обстановке, то что говорить о человеке с другой планеты, который не знает языка, не знает правил и обычаев совсем не просто устроенной реальности. Я сам вписался лишь благодаря удаче, слепому стечению обстоятельств. Не будь, например, моей биометрии на портале госуслуг, и я бы до сих пор сидел где-нибудь в полиции, доказывая, кто я такой и откуда взялся. А если учесть то, откуда я на самом деле появился, задача легализации стала бы почти невыполнимой.

За окном сияло солнце, освещая огромный таинственный город, полный чудес. Сидеть в квартире было выше моих сил, и я устремился туда – в самую гущу московской жизни.

Спасибо новым системам идентификации – никаких ключей, пропусков, документов. Я просто захлопнул дверь, подошел к лифту, который уже ждал меня, спустился вниз и вышел на улицу. Пока никаких неожиданностей. Я чувствовал себя дома. Выйдя на набережную, осмотрелся и направился вверх по течению Москвы-реки, рассчитывая дойти до центра пешком.

Тепло, на солнце даже жарко. Сбросив куртку на руку, я зашагал в одной рубашке, высматривая знакомые ориентиры и подмечая непонятные новшества. Казалось, что город остался прежним. Если убрать с улиц новые машины, обнаружишь ту же Москву, те же дома и переулки, что и раньше. Но если присмотреться, если попробовать разобраться, почему я чувствовал себя туристом, а не местным, то сразу же подмечаешь исчезнувшие провода между домами и вдоль улиц, изменившиеся вывески с номерами домов, странные плоские уличные фонари, по которым не сразу и определишь, что это такое. Я присмотрелся к электробусу – машина хотя и незнакомая, но ничего особенно футуристического. Только тут понял, почему я обратил на него внимание – водителя за рулем не было, хотя место для него оставалось. Электробус не спеша катил по выделенной полосе в попутном мне направлении. Впереди маячила остановка, и я решил заскочить в него. Перебежав дорогу, я впрыгнул в машину на остановке и завертел головой, отыскивая сканер отпечатков пальца или что-нибудь вроде него, но в салоне ничего похожего не было. Немногочисленные пассажиры не обращали на меня никакого внимания, никто не передавал за проезд, не прикладывал проездной к сканеру, не совал свой палец в непонятные места. Я извлек телефон – на экране висело уведомление, что с меня списано за поездку пятьдесят рублей – номер маршрута, время захода в электробус, дата. Закралось подозрение, что при выходе из него я получу еще одно уведомление – так и оказалось. Проехав пару остановок, я вышел и тут же получил сообщение: «Спасибо за поездку. Маршрут № такой-то. Время в пути 10 минут». Подозреваю, что вместе со «спасибо» должно было быть извещение об окончательном расчете, но, видимо, я вписался в первоначальный тариф. Электробус свернул в сторону, я опять перебежал дорогу и зашагал по набережной дальше.