Стивен Кинг - Институт

Это нервное, решил Люк. Организм – и мозг – все еще пытаются справиться с шоком.

Он вырубил комп, отдавая себе отчет, что любые попытки спрятать мистера Гриффина бессмысленны, если наверху внимательно следят за его изысканиями. В таком случае они уже в курсе, что он сумел открыть сайт «Нью-Йорк таймс». Ладно, так подумаешь – что-либо пробовать вообще бесполезно. И приспешники Сучильды наверняка хотят ему это внушить. Ему и остальным детям-заключенным Института.

Люк убедил себя, что у него бы давно отобрали компьютер – а раз не отобрали, значит, пока все нормально. Да они бы в самом начале это сделали, как только увидели на приветственном экране имя Донны, так?

Может, и так. А может, они нарочно предоставляют ему мнимую свободу действий. Бред, конечно. Паранойя. Но и ситуация, прямо скажем, бредовая.

Когда Глэдис вновь открыла дверь, Люк сидел на кровати и шнуровал кеды.

– Вот молодец! – крикнула она, словно он был трехлеткой, впервые одевшимся самостоятельно.

Глэдис нравилась Люку все меньше и меньше, однако апельсиновый сок он проглотил за секунду.

На сей раз, махнув в лифте ключом-картой, она попросила отвезти их на уровень С.

– Ах, ну что за славный денек! – воскликнула Глэдис, когда лифт поехал вниз.

Люк посмотрел на ее руки.

– Смотрю, вы носите обручальное кольцо. А дети у вас есть, Глэдис?

Улыбка сразу стала настороженной.

– А это уже мое личное дело.

– Я просто подумал, хотели бы вы, чтобы ваших детей силой держали в таком месте?

– Си, – сказал мягкий женский голос. – Уровень Си.

Глэдис вывела Люка в коридор. Улыбка исчезла с ее лица, и руку она ему стискивала куда крепче, чем следовало.

– Еще мне было интересно, как вас совесть не заела. Ночью нормально спите? Конечно, это ваше личное дело…

– Хватит, Люк. Я принесла тебе сок, а могла не приносить.

– И что вы скажете своим детям, если вас рассекретят? Ну, по новостям начнут трезвонить… Как вы им все объясните?

Глэдис прибавила шагу и прямо-таки поволокла Люка за собой, однако злости на ее лице не было. Если бы злость была, он мог бы тешить себя мыслью, что смог до нее достучаться, задеть за живое. Но ничего живого в ней, видимо, не осталось. Только пустота. У Глэдис было лицо куклы.

Они остановились у кабинета C-17. Полки, забитые медицинским и компьютерным оборудованием. Мягкое кресло, похожее на сиденье в кинотеатре, а за ним, на железной стойке, – что-то вроде проектора. Ну хоть ремней на кресле нет.

Их уже поджидал лаборант – «ЗИК», судя по бейджику. Люк узнал это имя. Морин говорила, что он редкостная сволочь.

– Привет, Люк, – сказал лаборант. – Как настроение? Все спокойно?

Не зная, как отвечать на этот вопрос, Люк просто пожал плечами.

– Я это к чему. Обойдемся без выкрутасов?

– Да. Никаких выкрутасов.

– Приятно слышать.

Зик открыл бутылку с голубой жидкостью. Резко запахло спиртом, и Зик вытащил огромный термометр – почти в фут длиной. Ладно, не в фут, но все-таки очень длинный…

– Снимай штаны и перегнись через этот стул, Люк. Локти на сиденье.

– Только не…

Только не при Глэдис , хотел сказать он, однако дверь в кабинет уже была закрыта. Глэдис ушла. Может, из деликатности, а может, ее просто достало это дерьмо. Каламбур непременно повеселил бы Люка, если бы не ужас перед стеклянным штырем, которому в ближайшее время предстояло исследовать неизведанные глубины его организма. Таким термометром ветеринары, наверное, измеряют температуру лошадям.

– Только не что? – Зик помахал термометром в воздухе, словно мажоретка – жезлом. – Только не этой штукой? Извини, дружок, придется. Приказ начальства.

– Не проще обзавестись электронным? Всего за полтора бакса в любой аптеке. А с бонусной карточкой и того дешевле…

– Умничать будешь с друзьями, а тут – снимай штаны и нагибайся. Или я сам тебя нагну. Поверь на слово: тебе это не понравится.

Люк медленно подошел к стулу, расстегнул ширинку, спустил штаны и нагнулся.

– А вот и наша попка!

Зик встал перед ним. В одной руке он держал термометр, в другой – банку с вазелином. Он окунул градусник в банку, достал и показал Люку здоровенный шмат прозрачного желе на конце. Люк подумал, что так должен заканчиваться какой-нибудь пошлый анекдот.

– Видишь? Смазки предостаточно, больно не будет. Расслабь попку и помни: пока я придерживаю твой зад только одной рукой, твоей анальной целке ничто не угрожает.

Он обошел Люка сзади, обдав его мощной вонью прокисшего пота. Склонившийся над креслом Люк напомнил себе, что он не первый, кого в Институте подвергали этой процедуре. Стало немного легче… но не слишком. Комната была битком набита современной техникой, а этот лаборант собрался измерять ему температуру самым древним и примитивным способом. Зачем?!

Чтобы меня сломать, понял Люк. Чтобы я почувствовал себя подопытным кроликом, а подопытных кроликов не спрашивают, как им лучше измерить температуру. А может, им вообще не нужно знать температуру моего тела. Может, так они просто говорят нам: Раз мы можем запихнуть тебе в зад эту штуку, то что еще мы можем туда запихнуть? Ответ: Что угодно.

– Напряжение нарастает, да? – спросил Зик откуда-то сзади. И этот сукин сын почти смеялся.

После унизительной и довольно долгой возни с ректальным термометром Зик замерил Люку давление, рост и вес, надел ему на палец пульсоксиметр, заглянул в горло и нос. Все данные он тут же заносил в блокнот. К тому времени в кабинет вернулась Глэдис: она потягивала кофе из чашки с ромашками и гнусно улыбалась.

– А теперь укольчик, – сказал Зик. – Ты ведь не станешь сопротивляться, зайка?

Люк помотал головой. Больше всего на свете ему хотелось вернуться в свою комнату и стереть с задницы вазелин. Ничего позорного в том, что с ним случилось, не было, но почему-то он чувствовал себя опозоренным. Униженным.

Зик всадил ему укол. На сей раз никакого жара, да и боль быстро прошла.

Лаборант стал смотреть на часы и шевелить губами, отсчитывая секунды. Люк повторял за ним – только губами не шевелил – и успел досчитать до тридцати, когда Зик опустил руку и спросил:

– Не тошнит?

Люк помотал головой.

– Металлический привкус во рту есть?

Только привкус апельсинового сока.

– Нет.

– Хорошо. Теперь посмотри на стену. Видишь какие-нибудь точки? Или круги?

Люк помотал головой.

– Ты ведь говоришь мне правду, приятель?

– Да. Ни точек, ни кругов, ничего.

Зик несколько секунд смотрел ему в глаза (Люк едва не спросил, не видит ли он там точек, однако вовремя сдержался), потом встал, демонстративно отряхнул руки и повернулся к Глэдис.

– Ну все, уводи. Доктор Эванс просил Люка заскочить после обеда на проверку зрения. – Он показал пальцем на штуку, напоминающую проектор. – В четыре часа.