Стивен Кинг - Институт

Люк глянул на Тима, тот легонько кивнул.

– Люк Эллис.

– Рада знакомству, Люк. Ну у тебя и синячище.

– Да, мэм. Ударился.

– Венди . И ухо перевязано. Ты еще и порезался?

– Типа того, – улыбнулся Люк.

– Тим сказал, что ты голодный, и я прихватила еды из кафе на Мэйн-стрит. Тут у меня кока-кола, курица, бургеры и картошка фри. Что ты хочешь?

– Все, – ответил Люк.

Тим с Венди рассмеялись.

Они смотрели, как мальчишка умял две куриные голени, гамбургер, почти всю картошку и, наконец, большой стакан рисового пудинга. Тим, который сегодня остался без ланча, доел остальную курицу и выпил кока-колу.

– Теперь все в порядке? – спросил Тим, когда с едой было покончено.

Вместо ответа Люк разрыдался.

Венди обняла его и стала гладить по голове, одновременно распутывая колтуны в волосах. Когда всхлипывания Люка утихли, Тим сел рядом с ним на корточки.

– Простите, – сказал Люк. – Простите меня. Простите.

– Ничего страшного. Можешь поплакать.

– Я просто снова почувствовал себя живым. Не понимаю, отчего я расплакался.

– Думаю, это называется «облегчение», – кивнула Венди.

– Люк уверяет, будто его родителей убили, а его самого похитили, – сообщил Тим.

У Венди расширились глаза.

– Я не уверяю! – выкрикнул Люк, сидевший в кресле мистера Джексона. – Это чистая правда!

– Может быть, я неудачно выразился. Рассказывай, Люк.

Люк задумался, потом проговорил:

– А не могли бы вы прежде кое-что для меня сделать?

– Если сумею, – ответил Тим.

– Выгляните за дверь. Посмотрите, там ли еще тот тип.

– Норберт Холлистер? – Тим улыбнулся. – Я велел ему проваливать. Сейчас он, наверное, в «Гоу-Марте», покупает лотерейные билеты. Планирует стать следующим южно-каролинским миллионером.

– Просто гляньте.

Тим посмотрел на Венди, и та пожала плечами.

– Я проверю.

Через минуту она вернулась, хмуря брови.

– Между прочим, он сидит в кресле-качалке рядом с депо. Читает журнал.

– Думаю, он дядя, – тихо произнес Люк. – Меня ждали дяди в Ричмонде и Уилмингтоне. Наверное, в Стербридже тоже. Я и не знал, что у меня столько дядек.

Он рассмеялся металлическим смехом.

Тим встал, подошел к двери и как раз успел увидеть, как Норберт Холлистер встает и вразвалку направляется к своему задрипанному мотелю.

– Он ушел, сынок.

– Возможно, звонить им, – сказал Люк и отодвинул пустую банку из-под колы. – Я им не дамся. Меня там чуть не убили.

– Где? – спросил Тим.

– В Институте.

– Начни с начала и расскажи нам все, – попросила Венди.

И Люк рассказал.

Когда он закончил – на рассказ ушло около получаса, и Люк за это время выпил вторую банку колы, – наступило молчание. Наконец Тим очень тихо произнес:

– Невозможно. Для начала, столько похищений насторожили бы полицию.

Венди мотнула головой:

– Ты был полицейским, тебе ли не знать. Несколько лет назад провели исследование, и в его результатах сказано, что ежегодно в Штатах пропадает без малого полмиллиона детей. Жутковатое число, а?

– Я знаю статистику. В округе Сарасота за последний год, когда я там служил, было подано почти пятьсот заявлений о пропаже детей. Но большинство – подавляющее большинство – вернулись домой сами.

Тим вспомнил близнецов Роберта и Роланда Билсонов, которых поймал среди ночи на пути к Даннингской сельскохозяйственной ярмарке.

– И все равно остаются тысячи, – сказала Венди. – Десятки тысяч.

– Согласен, но во многих ли случаях родители были убиты?

– Не знаю. Вряд ли кто-нибудь считал. – Венди снова посмотрела на Люка, который переводил взгляд с нее на Тима и обратно, словно наблюдал за теннисным матчем. Руку он держал в кармане, сжимая флешку, будто кроличью лапку.

– Наверное, иногда они инсценируют несчастные случаи.

Тиму внезапно представилось, как мальчик живет с Сироткой Энни в палатке и они вместе слушают по радио ее полуночного психа. Беседуют о теории заговора. О них .

– Ты говоришь, что отрезал себе мочку уха, потому что в ней было следящее устройство, – сказала Венди. – Это правда, Люк?

– Да.

Венди явно не могла придумать, что спрашивать дальше, и глянула на Тима: Давай теперь ты.

Тим взял у Люка банку из-под колы и бросил ее в пакет, где теперь были только обертки и куриные кости.

– Некое секретное учреждение ведет секретную программу здесь, в Америке, невесть сколько лет… Наверное, когда-то такое было возможно – теоретически, – но не в эпоху компьютеров. Самые большие правительственные секреты сливает в Интернет сволочная организация под названием…

– «Викиликс». Я знаю про «Викиликс». – В голосе Люка послышалось нетерпение. – Знаю, как трудно сохранять секреты, знаю, насколько невероятно это звучит. С другой стороны, у немцев во Вторую мировую войну были концлагеря, в которых убили семь миллионов евреев. А еще цыган и геев.

– Люди в окрестностях лагерей знали, что там происходит, – сказала Венди и попыталась взять мальчика за руку.

Люк не дался.

– А я готов поспорить на миллион баксов, что люди в Деннисон-Ривер-Бенде, это ближайший поселок, тоже знают. Они знают, что-то происходит. Что-то плохое. Что именно, не знают, потому что не хотят знать. А зачем им? Они с этого кормятся, к тому же кто им поверит? Да что там, и сегодня есть люди, которые не верят, что фашисты убили столько евреев. Это называется отрицанием.

Да, подумал Тим, мальчишка умен. Его выдумка абсолютно сумасшедшая, но чтобы такое сочинить, нужна тонна мозгов.

– Скажи, правильно ли я поняла, – начала Венди. Она говорила ласково, Тим тоже. Люк понимал: так разговаривают с тем, кого считают психованным. Неудивительно. Собственно, чего он ждал? – Они как-то находят детей-телепатов и теле-как-там…

– Телекинетиков. ТЛК. Обычно способности слабые. Даже ТЛК-положительные дети мало что могут. Институтские врачи усиливают эти способности. Уколы для прикола, так они выражаются. От этих уколов появляются точки, Штази-огоньки, я вам рассказывал. Уколы должны усиливать способности, которые у нас есть изначально. Другие, думаю, нужны, чтобы мы продержались дольше. Или… – У него мелькнула новая мысль. – Или чтобы мы не стали слишком сильны. Потому что тогда мы будем для них опасны.

– Что-то вроде прививок? – спросил Тим.

– Пожалуй.

– До того как тебя забрали, ты мог двигать предметы силой мысли, – сказал Тим все тем же ласковым голосом, каким говорят с психами.

– Маленькие предметы.

– А после того как чуть не утонул в баке, ты можешь и мысли читать.

– Это еще раньше началось. Бак… только усилил. Но я все равно…

Люк потер затылок. Объяснять было трудно, а тихие и спокойные голоса действовали ему на нервы, которые и без того были на грани срыва. Скоро он и впрямь превратится в такого психа, каким его считают. И все же надо попробовать их убедить.