Алексей Рудаков - Тропы Войны

– Этого-то я и боюсь, – быстро перебрав в голове своих прежних пассий, вздохнул тот: – Не, я уж лучше в холостяках побуду. Ты-то сам как, капитан? Женат? А то мы про тебя и знать ничего не знаем.

– Был, – шагая по протоптанной дорожке, Благоволин задумчиво посмотрел на шедшую впереди парочку: – А оно тебе надо?

– Всё одно делать нечего, нам до холма того – минут двадцать по этой каше топать.

– Сам напросился, – хмыкнув, капитан поправил на плече карабин: – Но – с уговором, потом ты о себе.

– Идёт.

– Добро! В общем – ничего интересного, женился я ещё на пятом курсе Училища…

Коротая дорогу беседой, они шли за Досей с Игорем давая возможность ветерку, всё это время кружившему вокруг них, заняться своим любимым делом – заметанием следов людей, дабы ни что не нарушало серое спокойствие этого пепельного мира.

Несмотря на прогнозы, путь до холма занял почти полчаса – казавшаяся идеально плоской равнина, изобиловала ямками и камнями, скрытыми от глаз толстым одеялом пепла. Даже Дося, по жизни старательно избегавшая ненормативной лексики, не раз и не два крепко выругалась, когда её нога подворачивалась, встретив под подошвой берца не надёжную поверхность, а предательски высказывавший камень или подламывавшуюся корку.

Холм, к подножию которого они подошли, к счастью обойдясь без травм, удивлял ровной и чересчур правильной, для природного образования, формой. Оплывшая за столетия пирамида Хеопса – вот что приходило на ум при виде четырёхгранного возвышения со срезанной вершиной, высотой примерно с пятиэтажку.

– Однако, – произнёс Чум своё любимое словечко, сбрасывая рюкзак прямо в пепел и трусцой убегая за угол: – Я сейчас. На минуточку.

– Холм, говорите? – Досин рюкзак, который она по примеру товарища, хотела так же сбросить вниз, зацепился за погончик на куртке и вместо того, чтобы плюхнуться на землю, широко мазнул по краю пирамидки, подняв в воздух облако серой пыли.

Отскочив в сторону, девушка закрыла лицо руками, но частицы пепла оказались проворнее – в следующую минуту пейзаж был оглашён громким чиханием и шмыганьем носика, так же, как и глаза, зачерпнувшего добрую порцию мельчайшей взвеси.

– Да что же это такое! – Прочихавшись и вытерев лицо платочком, она потянулась было к карману за пудреницей с зеркальцем – а какая женщина выйдет на улицу без этого аксессуара, но её рука замерла, едва коснувшись клапана нагрудного кармана: – Смотрите! Тут… Ступеньки?!

Расплёсканная её рюкзаком пыль откатилась в стороны, очистив край холма, отчего на каменной поверхности ясно проступил край неширокой – сантиметров тридцать, ступени на которую медленным, но неостановимым потоком начал сыпаться прах с её верхней соседки.

– Кто чихал? Чего случилось? – Чум, на ходу застёгивавший пояс, вышел из-за грани пирамиды: – Вот ни на минутку вас оставить нельзя, – покачал он головой: – Я, кстати, открытие совершил. Там, – последовал кивок на место, откуда он только что появился: – Это – пирамида. Со ступенями до верха. Командир? – Засунув ладони за ремень, он покачался на каблуках: – Мне как – тоже благодарность положена?

– Обломись, – показала ему язык Дося: – Я их раньше тебя обнаружила. Вон – гляди, – показала она рукой на медленно скрывавшуюся под пеплом ступень.

– Тю…! Ты только одну, да и то – её сейчас засыплет, а я сразу четыре! И, кстати, я открытие совершил! – Он гордо подбоченился: – Пепел этот – гигроскопичен!

– Кхм… Я даже не буду спрашивать, как ты это установил.

– А чего такого? Значит, подхожу я к этому холмику, расстёгиваю ремень и думаю – а чего это он такой пологи…

– Чум!

– Да, действительно, – подошедший Благоволин окинул взглядом пирамиду: – Давайте ваши…эээ… Физиологические моменты обсудим позже. Мы за медальоном пришли – ступеньки есть, думаю, нам следует подняться. – Договорив, он двинулся вверх, нашаривая скрытые под пеплом ступени прикладом карабина. Поднявшись метра на четыре, капитан обернулся и приглашающе махнул рукой: – Чего встали, пойдёмте, нечего время терять – нам ещё домой возвращаться.

– Домой-то зачем? – Последовавший за ним Чум, подхватил со ступеньки рюкзак Доси: – Может сразу на эту, как её там? Четыреста пятнадцатую? Отдадим цацку – и к этому Истикриату за стол?

– Ага. В таком виде? – Догнавшая его девушка принялась стряхивать пепел с одежды: – Издеваешься? Всё же к царю идём. Я же не могу предстать перед ним в таком виде? – Покрутила слипшуюся от пепла прядь она: – Мне надо…

– Ага. Знаю, – подкинул, поправляя на плече её рюкзак Чум: – Принять ванну, выпить чашечку кофе, да? А мне тяжести твои таскать! Ты что туда набряхтала? Тяжелее моего будет!

– Да нет там ничего. Ну… Косметичка, тени, тушь… И вообще! – Догнав его, Дося потянула за лямку: – Давай сюда. Я помощи не просила.

– Да ладно уж, дотащу. Немного осталось – вон, смотри, Маслов наш, с капитаном, уже почти наверху.

– Ну, тогда догоняй, – легко перескочив сразу через пару ступенек, она двинулась к вершине, оставив позади продолжавшего недовольно ворчать, Чума.

В отличии от склонов, вершина пирамиды была идеально чиста. Ровная квадратная площадка, посреди которой возвышался крупный белый булыжник, даже блестела, словно владелец этого сооружения, ожидавший незваных гостей, старательно вычистил и отполировал каменную плоскость. Медальон, точная копия висевшего на груди Евстахра, лежал в небольшой ямке почти по центру неправильной формы картофелины, словно невыковырянный хозяйкой глазок этого овоща.

– Ну что – берём? – Чум, скинувший на ровный пол вершины оба рюкзака, прямо-таки пританцовывал от нетерпения.

– Погоди, – обойдя камень кругом, Благоволин поднёс к нему руку, словно желая коснуться неровной поверхности и отдёрнул её, когда до той оставалось не более сантиметра.

– Я что-то почувствовал, – отступив назад, повернулся он к остальным: – Старые телевизоры помните? Годов так восьмидесятых?

– Смутно, – пожала плечами Дося: – Здоровые гробы были и без пульта, хочешь переключить – вставай с дивана. Впрочем, – она как бы невзначай покосилась на Чума: – Некоторым полезно больше двигаться и меньше жрать.

– У них, – не обращая внимания на недовольное сопение бойца, продолжил Благоволин: – Интересный момент был. Стоило руку к включённому экрану поднести, как начинал такое лёгкое давление чувствовать. Как… Как подушку, что ли. Вот и тут – тоже самое.

– И что с того? – Натянув на ладонь перчатку, Чум подошёл к амулету, занося над ним ладонь: – Старик же сказал – на зарядке он. Вот ты и почуял. Я вот чего думаю, – продолжая держать ладонь над целью их вояжа, он глазами показал на ямки, во множестве усыпавшие поверхность глыбы: – Это что-то вроде зарядной станции. Древних, разумеется. Раскладывали по дырочкам своё барахло и шли пиво пить – пока оно здесь заряжается. Сейчас их, Древних, то есть, нет – вот наш пенсионер и решил халявой воспользоваться.