Вячеслав Соколов - Спецназ навсегда [СИ]

— А что дальше, — хмыкает Игорь. — Я как наверх поднялся, так охренел, там, как будто кино про зомби апокалипсис снимали. Кровища и кишки кругом. Даже на потолке. И этого парня зашивают, — кивает в мою сторону. — Вы прикиньте, он тому бандиту печень вырвал. Реально вырвал. Он потом ею, позже, ещё и деваху ту, упёртую, накормил, которая говорить не хотела. Ещё и восемь человек после того бойца завалил. Часть в рукопашной. А у самого пуля в груди. Держался до тех пор, пока подмога не подошла. И ведь после этого ещё и от погони уходил, вместе со всеми, от нас внимание отвлекая.

— Серьёзный какой, парнишка, — сверкает взглядом в мою сторону дядя Петя.

— Да они там все серьёзные, — кивает Игорь. — Жаль не все вернулись, — грустно качает головой. — Чем их там только не ловили потом. Такую заварушку устроили, что мы вообще без проблем выбрались.

— Двести восемнадцать трупов, по неофициальным данным, не считая тех, кого в доме положили, — смотрит на меня пустым взглядом отец. — Сколько же ты людей убил, Егор?

— Егор? — Игорь оборачивается ко мне. — Приятно познакомиться, — улыбается.

— Помолчи, — дядя Петя пихает его кулаком в бок.

— Столько крови… — бубнит отец, — как ты с ума не сошёл, а сынок? Это же сколько людей ты угрохал?

— Да кто бы их считал, пап? — пожимаю плечами.

— Пап? — хлопает глазами Игорь, но тут же замолкает, после пинка по ноге от дядя Пети. Только удивлённо переводит взгляд с меня на отца.

— …Меня на третьем десятке командир избил за подсчёты, когда узнал, — продолжаю, как будто ничего не произошло. — Так что не считал после того, — пожимаю плечами.

— Хм… Тут твой командир прав, — кивает отец, — если считать, можно с катушек съехать, — и тут же озабоченно поинтересовался: — Кошмары не мучают? Всё-таки десятки трупов.

— Когда-то мучили, — пожимаю плечами, — теперь нет.

Уточнять, что скорее сотни, а не десятки трупов, не стал. Батя и так побледнел весь. Чего его лишний раз нервировать? И вообще чего-то дёргается весь, на дядь Петю косится. Тот тоже вон губу кусает. Может, надо было Игоря остановить? Ну, зачем это всё было? Как бы к психиатру не потащили. С этих двоих станется. А мне оно надо?

Хм… Вот что интересно… Игорь с Тимохой, точно, не без приказа к нам на задание попали. Один наблюдал, второй оружие привёз. Значит, это батя или, как минимум, дядь Петя были теми «хорошими людьми» которые нам помогали, а скорее всего оба. Кажется, они чувствуют вину и считают, что я могу обозлиться на них за то дело. Ведь в результате парни мои погибли.

Догадаться то не сложно. Стоит только вспомнить, слова деда о том, что батя на их стороне. Так что странного тут ничего нет. Даже рад этому подтверждению. Теперь точно ясно, с какой стороны баррикад отец. Хм… Успокоить их? Или промолчать? Пусть помучаются…

Пожалуй, когда-то давно мог бы и смолчать. Из чувствующего свою вину отца, можно верёвки вить. Но теперь? Ладно, сейчас дела сделаем, и поговорю с ним. Объясню, что его вины в том нет. Вот только, немного выгоды поимею…

— Пап, а можно Игорю, Тимофею и Кириллу завтра выходной?

— А Кириллу зачем? — удивляется, но сообразив, отмахивается: — А, точно, он же тоже... успел с тобой отличиться. Свободны уже сегодня. Кирилл, отвезёшь нас и вернёшься.

— У нас что водителей мало? — удивляется дядя Петя.

— А? Да… — кивает отец. — Тогда и сегодня, и завтра свободен, — и проведя рукой по лицу, резюмировал: — Пойдём-ка, Петя, мне срочно надо выпить.

— Эй-эй, — машу руками. — А как же допрос массажистки?

— А чего там допрашивать? — удивляется отец. — Всё же ясно. Идиотизм, конечно, но кто этих баб поймёт?

— А у меня есть информация, что она всего лишь исполнитель, — усмехаюсь.

— И доказать сможешь? — приподнимает бровь дядя Петя.

— Да, — киваю.

— Тогда пошли…

Зайдя в номер, увидел сидящую на стуле, прямо напротив открытой двери симпатичную, молодую девчонку. Ну что ж. Сейчас будет шоу. Она посопротивляется. А я ей под нос письменное признание её тётушки, о том, что это всё она — Вика виновата. Василич сварганил бумажку. Мол, Татьяна её отговаривала, а девушка решила срубить бабла. При этом, знала, что жены Палыча нету. Вот и решила его так разогреть, чтоб посговорчивее был. А это шантаж, срок не малый. Ну и самое главное, Вика поймёт, что её предали. Предал человек, которого она защищает. Такое очень трудно пережить. Главное, подготовить почву, а затем, бумагу под нос… Всё как учил товарищ Васильев.

— Ну-с, и кто это у нас упирается и не хочет говорить правду? — искренне, по доброму скалюсь. Я всегда так красивым девушкам улыбаюсь. И в предвкушении реализации моей хитрой комбинации, потёр руки.

— Я не виновата, — взвизгнула девчонка, — это тётя Таня меня заставила…

— Э, ты чего? — я аж обиделся. — Я зачем к допросу готовился? А посопротивляться?

— Не надо меня тётей Таней кормить, я всё расскажу… — захныкала девчонка.

Тьфу ты. Конспираторы. Двери закрыть не могли? Она же всё слышала. Такой план коту под хвост…

Не получилось у нас допроса. Что уж тут говорить? Раскололась массажистка Вика, до самого низа. Аж взахлёб рассказывала. Что творится, люди добрые, мной опять красивых девчонок пугают? Беспредел какой-то.

В общем, ничего нового я не узнал. Татьяна хотела избавиться от конкурентки, и тупо запудрила мозги своей глупенькой племяннице. Ту как раз жених бросил, вот она и была зла на весь мужской пол. Нет, не буду вам этот бред пересказывать. Она же реально верит, что это жених негодяй, не оценил её стараний. Тьфу.

Короче говоря, все разошлись и в кабинете отца остались только мы вчетвером. То есть, мои старики и мы с Вовой.

— Пап, — смотрю на закрывающуюся дверь, за которой скрылся конвой, — а что с ними будет теперь?

— Накажем, — отец встаёт и наливает себе грамм сто коньяка. Залпом выпив, выдыхает: — Наконец-то. Мне это реально было надо.

— А как? — не сдаюсь.

— Пока не знаю, — пожимает плечами, — но они нас предали…

— Ну не то чтоб предали, — не соглашается дядь Петя, — точнее предали, но не совсем.

— Полупредательств, не бывает, — поджимаю губы.

— Да понятно всё, — на этот раз не спорит дядя Петя. — Но они же не нам навредить пытались. Но в тоже время, сложно спорить с тем, что они знали, что нельзя ни снимать, не тем более устраивать такие провокации. Да, ты прав, тут главное начать. Так что предательство, хоть и с оговорками, но не убивать же их за это!

— Почему нет? — смотрю дяде Пете в глаза. — Наказание должно быть справедливым. А исторически так сложилось, что за предательство и за измену смерть. Если отбросить всякие моратории на смертную казнь, — усмехаюсь.

— Ты что несёшь? — глаза у дядьки становятся большими. — Ты где такого нахватался?