Вячеслав Соколов - Милосердие спецназа [СИ]

— И остальных забери, а то воняете, — рыкнул Локи, опираясь на свой мега-топорик, подразумевая под этим всю нашу честную компанию. В которую не входил Руслан, который так и завис на площади, сидя на обломке стены. И, собственно, Валькирии, которые всей толпой куда-то усвистали ещё до инцидента с демонами и ножами.

— Куда? — уточняю на всякий случай.

— Там налево от пролома, через пару домов старый фонтан, работать не работает, но вода в него исправно поступает. Помойтесь.

Пошли, а что делать? Видишь ли, им наша помощь не нужна, они сами тут всё сломают. За спиной раздаются ритмичные удары по камню, один лупил мега-режиком, второй супер-рубиком. На Листика вот наорали, а тот только помочь хотел.

И пока поднимались по лестнице из подвала, в который мы все попёрлись, чисто посмотреть, этот неугомонный тип меня доставал:

— Мажор, я тебе точно говорю. Можно эту хрень рвануть! — дёргает за рукав никак не могущий успокоиться Листик.

— Они боги, им с бугра виднее, — философски подметил Балагур.

— Мы под землёй, маньячина, — пытается урезонить сапёра Андрюха-Пепел. — Ты рванёшь, а нас засыплет.

— Да не ссыте, — забегает вперёд всех Листик, выскакивает из пролома и, размахивая руками, продолжает вещать, пока мы двигаемся на поиски водички. — Братва, я вам точно говорю, под этим кубиком-рубиком с шариками, самый обычный гранит, там заряда крапаль надо. Вывернуть эту бандуру с насиженного места, выволочь сюда, засверлиться и бахнуть точечно. Верняк говорю, я эту головоломку так разберу, её потом никаким клеем не соберут. Мажор, ну скажи ты деду своему.

— Не буду, — огрызаюсь останавливаясь. — И вообще…

Замолкаю, а мужики выстраиваются передо мной организованной толпой и молчат. Даже совсем недавно бушующий Антоха замолкает. Молчат и преданно пожирают глазами. Я тоже не раскрываю рта. Потому что меня всё это уже бесит. После недавних событий, все ждут чего-то от меня. Как будто я теперь главный. Ещё и Рогожин самоустранился, уйдя в себя и занимаясь самокопанием. Кто-то скажет, что я и есть главный в отсутствии Руслана. Но нет, раньше я был старшим по званию. А если вспомнить случай с ножами? Все пялились на меня, а не на Рогожина. Вот чую, не обошлось тут без дедушки, его снов и договоров. Он же у меня друзей забрал!

— Слышь, Мажор, ты конечно парень жутко авторитетный: и папа у тебя олигарх, и дедушка бог, а сам ты вообще старшина, но рожай быстрее, жрать охота!

Повисла тишина, и, все разом повернувшись к Балагуру, уставились на него, а на мои губы настырно наползала счастливая улыбка. Вован — братишка!

— Ну, ты желудок, — Лаки нюхает свои ладони и мотает головой, — меня тошнить ещё не перестало от этой вони.

— А и верно, я бы пожрал, — соглашается Молот.

— Но сперва, помыться, — не соглашается с ним, его лучший кореш Пьеро. — Воняем жесть.

— Ну, так может, пойдём, а? — Балагур машет рукой в ту сторону, куда мы шли. — А его высочество на ходу нам расскажет, чем же это они так недовольны сегодня-с.

— А если в рожу? — показываю Вовке кулак, а сам лыблюсь, как дурак.

— Мне-то за что? — искренне возмущается тот. — Я-то нормальный! Это эти вон, как будто только сейчас осознали, что значит слово мажор. Братва, — Балагур разводит руками и, шагнув спиной ко мне, а к народу передом, выдаёт: — Ну заключили вы договор с богом, ну загадали вы одно заветное желание, ну продали душу, при чём, заметьте, на весьма выгодных условиях. Ну, выяснили, что наш Мажор, оказывается самый нажористый. И что? Что изменилось? Это же Егор? Тот самый, который вместе с нами, дерьмо хлебал полной ложкой.

— Ой вот не надо, — неожиданно, спич прерывает Лаки. — С тобой полной ложкой даже дерьма не хлебнёшь. Ты же желудок, всё так и норовишь, сам всё схарчить.

— Кстати, а где Балагур? — задумчиво вопросив, прервал нарождающийся смех Хан.

— Чего? — Вовка аж подпрыгнул от такого, возмущено уставившись на Марата.

— Хм? А ведь верно, — тут же влез Маркони, — точно помню, наш тупенький был. А этот, наверное, Локи переодетый.

— Не-е-е, Локи внизу камень долбит, — замотал башкой Листик. И заныл: — А могли бы просто рвануть, Мажор, ну поговори с дедом.

— Достали, — расталкиваю парней и устремляюсь вперёд на поиски фонтана. Но всё-таки бросаю через плечо: — Пусть часок-другой помашут железками, а то взяли моду обзываться непотребными словами. Тоже мне реликты минувших эпох.

— А вот Мажор точно наш, — веско роняет Лаки.

И под весёлые смешки и подначки, рванули дальше искать фонтан. Всё-таки Вовка молодец, так вовремя наехал на парней. Это Марат давно был в курсе кто, кому и кем приходится. А ведь его это тоже выбило из колеи. Хотя и практически не заметно. Ну да ладно, главное, что мы нашли, где можно помыться.

Фонтан. Да. Вот с одной стороны громко сказано, а с другой как-то тихо. С одной стороны, вроде вода не брыжжет во все стороны, так как напора нет. Но с другой стороны очень даже бежит водичка. В центре, этого вполне себе монументального произведения каменного зодчества, этакого мини озера метров десяти в диаметре, стоят три бородатые, коренастые фигуры с секирами в руках. На плечах какая-то тарелка, с краёв которой, в три струи течёт вода. Хм…

— Это гномы? — тычет пальцем в двухметровых «коротышек» Балагур.

— Похожи, — поддерживает Витя-Тихоня.

— А чего такие здоровые? — интересуется Лаки.

— Искусство! — поясняет Витёк.

— И что? Как мыться-то? — Маркони пробует пальцем воду. — Ледяная.

— Охрень, ледяная! — соглашается Олег, решивший тоже попробовать пальцем водичку.

— Что делать будем? — Хан смотрит на меня. И тут же добавляет: — Ты не криви личико белое, старшина. Заболеем, Джинн тебя иметь будет, так что думай.

Вздыхаю и делаю то, что должен был сделать не я:

— Балагур, мне за тебя стыдно, — начинаю стягивать с себя грязные и вонючие шмотки.

— Чего опять я? — Вовка тычет пальцем в Олега: — Это Молот меня подставил, точно говорю.

— Эх, Вова, Вова, — остаюсь только в трусах. — Это же фонтан, а ты десантник. Стыдись.

— Стыдюсь, — согласился Балагур стягивая с себя штаны, — Олег, ты трёшь мне спину я тебе. Лады?

— И в темпе, парни, потом вылезаем и бегаем кругами вокруг фонтана, греемся, — раздаю ЦУ. И лезу в фонтан. Ох-хрен-н-не-еть!

А минут через десять, когда мы всем коллективом самозабвенно продолжали плескаться и стираться, не вылезая из такой замечательной водички, прозвучала умная фраза, которую естественно сказал я:

— Никогда не думал, что буду благодарен похмелью Степаныча.

Ну вы же помните, как тот начудил с настойками когда мы через речку зимой плавали? Так что мы теперь ещё те моржи оказывается. Лишь пару мгновений вода казалась ледяной, а потом ничего так — прохладненькая.