Олег Дивов - Техподдержка. Мертвая зона. [калибрятина]

— Вы забыли добавить — если останемся в живых, — ввернул Смит самым безмятежным тоном. — Здесь все не так, как кажется.

— Охотно верю.

— Полагаю, наш молодой коллега может рассказать на эту тему много познавательного и увлекательного, — Смит просверлил Леху таким ехидным взглядом, что куда там Великой Матери.

— В холодильнике есть джин и тоник, — Вася повернулся к Лехе.

— У меня нет визы. И никаких исключений, — отозвался тот.

— Ну хватит ломаться. Сейчас нам стол на улице поставят. Я серьезно боюсь, что ты простудишься.

— Да я честно не хочу пить.

— Я бы обозначил атрибуцию роботов как вторичную цель миссии, — негромко произнес Смит, и все повернулись к нему. — По моему скромному мнению, это не помешает АТР уничтожить город, и вы мало что выиграете помимо известного морального удовлетворения. А вам нужно время, побольше времени... Агентство, или кто там за ним стоит, раскрутило скандал, и затормозить процесс можно только встречным скандалом. Значит, в первую очередь, я бы попробовал спасти Элис Морган.

Все заговорили одновременно.

— Она же погибла! — Ломакин.

— Гениально! — Вася.

— Блин! — Леха.

— Я пойду!!! — Пасечник.

Леха не заметил, как тот подкрался, и от неожиданности чуть не упал, когда у него рявкнули над самым ухом.

— Что еще за поц? — поинтересовался Вася по-русски.

— Это Пасечник, — объяснил Леха.

— Да понятно, не Иванов!

— Он вчера набил морду Веселому Роджеру.

— Ненавижу! Это должен был сделать я! А меня не пускают...

— Он из Института, наш старший группы.

— Естественно, из Института. Черта с два ему дали бы подойти, если бы не показал значок! Нас с Олегом охраняет личная гвардия Директора Буки.

«Ой!» — только и подумал Леха.

— Я ночью внимательно просмотрел известную всем запись гибели Морган, — продолжал Смит. — Мне не понадобятся технические средства, чтобы доказать: картинка отредактирована. Мои доказательства строятся на опыте и дедукции, и будут иметь вес только для специалистов такого же уровня, но, к счастью, у нас нет задачи метать бисер перед обывателями. Я считаю, у Морган сгорел парашют и было попадание в катапультное кресло, но сама она, скорее всего, уцелела и скрывается где-то в центре. Выходить назад не рискнет, идти на восток — не знаю. Ясно, что она никому не доверяет — вероятно, ей стреляли в спину, а это сильно портит характер.

— Я пойду! — сказал Пасечник.

— Мне Корсварен оставил стимулятор, хочешь укольчик? Чтобы совсем бодрячком?.. Джентльмены, мы сейчас вернемся.

Леха проводил взглядом бывших коллег — он буквально так о них подумал: «бывшие коллеги», — и повернулся к Васе с Ломакиным.

— Я пойду, — сказал он.

— Ну, началось... — протянул Ломакин. — Чемпионат Прекрасных Принцев. На черном коне.

— А конь один, и он наш, — сказал Вася. — Делайте ставки, господа.

— Погодите, друзья, не перебивайте. Джон был прав, я много знаю о положении в городе. Очень много. Наверное ни один белый со стороны не знает столько про Абуджу. Я даже случайно знаком с женщиной, придумавшей Йобу. И Элис, если жива, не станет от меня прятаться.

— Ага-а... — сказал Вася.

— Так-так... — сказал Ломакин.

— Нет, — отрезал Леха. — И еще раз тоже нет. А вот вы откуда столько знаете? Про Йобу и вообще?

— Разведка Директора не дремлет.

— Тогда объясните мне про пиктограммы, это может быть важно.

— Какие пиктограммы?

— На антенне у «Избушки».

Вася и Ломакин синхронно оглянулись на машину.

— Хм... Там написано: «Русские сделали это», — сказал Вася. — Пляшущими человечками. Артур Конан Дойл, одноименный рассказ. Года два уже как написано, да, Олег?

— Мне это показалось забавным, — произнес Ломакин, привычно расправляя плечи и задирая нос.

— Ах вот как... Ну, сами видите, — сказал Леха. — Только меня и надо посылать, вы же ни ухом, ни рылом!

— Да никого не надо посылать! — воскликнул Вася. — Мы возьмем ее на дистанционное управление. У нас двадцать километров прекрасного кабеля.

— Он сто двадцать раз порвется!

— Кабель хороший, — сказал Вася.

— Ты только что назвал его прекрасным.

— Он ничего, — сказал Вася.

— Кабель очень к месту, — рядом возник Смит. — Уфф... Извините, кажется, я устал играть в нестерильную медсестру.

— А что с вашим коллегой?

— Нервный срыв. По счастью, любезный доктор Лузье-Корсварен оставил мне медикаменты, и, разумеется, никаких стимуляторов там нет, одни транквилизаторы.

— Доктору Лузеру палец в рот не клади, — заявил Вася. — Знаем-знаем. Это в Лимпопо его так обозвали, и от нас уже по Африке пошло. Типичный черный юмор. В том смысле, что доктор совсем не лузер. Он восхитительная язва и страшно злопамятный, но широчайшей души человек — не знаю, как все в нем уживается, однако результат налицо. Спеленать Веселого Роджера в самый решающий момент — подарок судьбы, и только доктор Лузер мог такое отмочить. Настоящий рыцарь без страха и упрека. Он кому хочешь поставит диагноз. Психиатр, что с него взять.

— Ясно. В общем, прикажите своим людям резать кабель, — произнес Смит устало. И вдруг пошатнулся. — Нет-нет, я в порядке. Устал просто. Вам надо замаскировать башню. Режьте кабель на куски, чтобы почти до земли, и крепите по кругу. Можно на клей, но я бы приварил наверху рейлинги и вязал узлы, так надежнее и быстрее. Сделайте из Izbushka африканского колдуна —поняли, да? И спокойно идите в зону искать Морган. Я не могу дать гарантии, конечно, что вас там не убьют. Но...

— Никто не может дать гарантии на войне, — сказал Ломакин. — Так! Василий, распорядись насчет маскировки. Алексей, за мной.

— А меня кто-нибудь спросит? — изумился Вася. — Или я уже не в счет? Мало того, что Лузер прикарманил моего заклятого врага, так еще и вы совсем от рук отбились!

— Когда все сделаешь, очаруй подполковника, он нам пригодится, —бросил Ломакин через плечо.

Они с Лехой прошли сквозь толпу, очень ненавязчиво, почти незаметно раздвинутую гвардейцами по ходу их следования, и остановились у ног «Избушки». Народ заволновался, точнее, воодушевился, подозревая, что сйечас чего-то будет. Кругом затопали и захлопали еще громче.

— Единственное, к чему нельзя привыкнуть в Африке — они так могут весь день, лоботрясы, — сказал Ломакин. — Суперпозитивный этнос, если ему не мешать. А если разозлить — сразу кровавая баня, вообще без промежуточных стадий, будто перекинули тумблер.

— Не первый раз слышу.

— Значит, в этом есть смысл, и кто-то должен наконец придумать, как Африке дальше жить. Ладно, к делу, — Ломакин протянул ему ключ-«лючник». — Там все как прежде. И не трогай красную кнопку!

Машина стояла, выпрямившись в полный шестиметровый рост, Леха взмыл на нее и радостно крикнул сверху: — Руки-то помнят!