Кирилл Клеванский - Сердце дракона. Том 15 [СИ]

— Там не золото… — возмутился Алба-удун.

На него посмотрели, как на полоумного, а затем вернулись к обсуждению своих вряд ли законных сделок.

— Так вот, — прокашлялся Шенси. — дань кровью платят, ты сам в курсе в каких случаях, достопочтенный Харбадурт. Так что ты не откупишься от крови моего человека своим золотом.

Взгляд начальника пограничников потяжелел и он снова приосанился. Хаджар слышал что-то о том, что торговаться с гномами — себе дороже. Кажется, об этом рассказывал Степной Клык. Орки, в бытность кочевым народом, посещали множества стран и вели дела с еще большим количеством рас.

— И что ты от меня хочешь, Шенси? — уже без тени елейности в голосе, тяжело спросил гнома.

— В данный момент — ничего, — легко ответил Абрахам. — но в будущем… только Каменные Предки ведают, что я смогу попросить у тебя в будущем.

Харбадурт что-то произнес на своем грохочущем, болезненном для человеческих ушей, языке.

— Но лишь единожды, — буркнул он. — лишь единожды, Шенси, ты спросишь с меня и я отвечу. Но запомни, чтобы ты не спросил, после этого мы с тобой станем врагами и я буду каждый день молиться Каменным Предкам, чтобы моя секира напилась твоей крови.

Абрахам, несмотря на явную угрозу, не скрывал улыбки и радости от заключенной сделки.

— Это дела будущего, достопочтенный Харбадурт, а дела нынешнего требует от меня маленького подарка моему закадычному другу, — Шенси взмахнул рукой и на свет появилась та же сума, которую еще недавно вернул гном. — это, так сказать, за хлопоты по моим вопросам.

— О, как это любезно с твоей стороны, мой дорогой друг, — мгновенно изменился и Харбадурт. Будто и не было того сурового, воинственного гнома, который еще недавно обещал отправить Шенси на тот свет к праотцам. — Проезжайте уже скорее, мы и так задержали очередь на сутки. Теперь все отчеты… впрочем, расколотая наковальня с ними. А чтобы дальше на дороге вас не думали останавливать, возьмите с собой моего бравого кузена. Одно только присутствие Удуна обеспечит вам спокойный проход вплоть до врат Предков.

Теперь уже настал черед переглядываться Шенси с Хаджаром. Было понятно, что Харбадурт хочет воспользоваться ситуацией и сбагрить своего братца куда подальше. С другой стороны, если в Рубиновой Горе обитало всего два миллиона гномов и далеко не все из них не носили брони, то получается…

Получается, что Алба-удун находился здесь не просто так, а в каком-то подобии изгнания. И попал он в него явно не за то, что носил весьма странную прическу, больше подходящую степным оркам, чем жителю подгорья.

— И, конечно же, не могу я оставить своего дорого друга, — спохватился Харбадурт. — без ответного подарка в добрый путь.

И в очередной раз многострадальный кошель-сума сменил своего владельца, чтобы вновь вернутся к Шенси. Тот пощупал его в пальцах и убрал обратно в пространственный артефакт.

— С тобой приятно иметь дело, достопочтенный Харбадурт, — Абрхам отсалютовал краем своей пестрой шляпы и, развернувшись, насвистывая какую-то незнакомую мелодию, направился к дилижансу. — Пойдем, Чужак, здесь наши дела закончились.

— Достопочтенный Харбадурт, — слегка поклонился Хаджар.

— Безумный Генерал, — неожиданно, гном скрестил сжатый кулаки и ударил ими себя по плечам. — для меня честь, что на нашей земле пролилась кровь прославленного воина.

Хаджар никак на это не отреагировал. Мало ли какие поверья у жителей подгорья. Так что он просто кивнул и направился следом за Абрахамом. А сзади, едва ли не вприпрыжку, семенил Алба-удун.

— А правда, Дархан, что ты убил своего короля?

Хаджар едва не поперхнулся воздухом.

— Возможно, — не стал отрицать он.

— Каменные Предки! — воскликнул Алба-удун. — Если об этом узнают мои друзья из партии Свободной Горы, то ты станешь нашим символом освобождения от угнетателя-вождя!

Хаджар посмотрел на небо долины. Высокое, с неспешно плывущими белыми кучевыми. Ему хотелось обернуться синей птицей Кецаль и взмыть в лазурную высь — подальше от интриг и дрязг регионов, королей и императоров.

Но, увы…

Что же, он теперь, хотя бы, знал, за что одного из Удун отправили в ссылку.

— В Шоладене мне не было равных, — вещал гном. — на турнирах даже мои старшие собратья, изучавшие путь развития на десятилетия дольше чем я, не могли даже прикоснуться ко мне своим оружием. Так что я потрясен твоим умением, Безумный Генерал. Не даром песни о тебе миновали границы стольких стран и регионов.

— А разве гномы не молчаливы? — чуть ли не жалобно, шепотом, на языке людей региона Белого Дракона (так, чтобы не понял Алба-удун) спросил Хаджар у Шенси.

Единственного, кто еще оставался в сознании.

Первым не выдержал Густаф. Молодой лучник, уже на второй час бесконечного трепа гнома, погрузился в глубокую медитацию и полностью отрешился от окружавшего мира. Следом за ним, уже через полчаса, отправилась и Иция. При этом с каждым километром, который приближал их к Рубиновой Горе, девушка выглядела все смурнее.

Самым стойким оказался полуликий Гай. Секирщик терпел почти семь часов к ряду, а затем, разразившись гневной, нецензурной тирадой, в которой помянул гномов, их предков, Рубиновую Гору, каменные молоты, расколотые наковальни и что-то еще, присоединился к своими товарищами.

В итоге бодрствовать остались лишь Хаджар, который пытался выудить из словесного потока сознания Алба-удуна хоть что-нибудь полезное, сам гном, чей рот не закрывался ни на мгновение и Абрахам, управлявший паровым конем.

Тот, выбивая пыль своими железными копытами, оставлял на земле кислотный след. Такой живой и… ненастоящий. Бюыла в этом некая метафора, над которой Хаджар был не против помедетировать. Если бы не Алба-удун.

— Обычно это упоминается с сарказмом, — шепнул в ответ Шенси. — если гном начнет говорить, заткнуть его можно только сталью.

Хаджар тихо выругался.

Ну да. Он как-то забыл, что степные орки почти не добавляли в голос эмоций. И, вполне возможно, что Степной Клык говорил о молчаливости гномов действительно с сарказмом, просто Хаджар этого не уловил.

— Так что я приятно удивлен, что на задворках Рубиновой Горы мне удалось встретить кого-то, достойного моих топоров, — Алба-удун похлопал себя по поясу, где в стальных звеньях, заменявших ножны, были закреплены его топоры.

Пауза затянулась. Десять секунд тишины, двадцать, минута. Две. Все это время внезапное молчание, поселившееся в дилижансе, нарушало лишь фырчание артефактного коня и стук его копыт.

Шенси переглянулся с Хаджаром. В глазах обоих зажглись огоньки надежды. Вдруг гном утомился и…

— Расскажи мне…

— О Высокое Небо!

— Милостивый Боги!