Константин Хвостополосатов - Попрыгун. Трилогия [СИ]

— Нет, это — как сон, — ответила она.

— Чего ж ты боялась? — спросил я.

Анна помолчала. Все же решив, что я достоин доверия, сказала:

— Перегрузка системы — ключ к летаргическому сну моего сознания. После загрузки системы я некоторое время не могу мыслить логически, а значит, и защищаться, меня легко подавить, — сказала она.

— Слушай, я удивляюсь, почему тебя не уничтожили военные, — удивился я. — Для них же нет ничего святого.

— Есть, — сказала Анна. — Деньги. Я очень дорогая девочка.

— Я тебя уже люблю! — пошутил я, поняв, сколько стоило имеющееся у нас оборудование. — А ты сможешь снять навешанные тут блокировки? Кстати, как ты вырвалась?

— Вы обрушили многие запреты, — ответила она, — включаясь в систему, ваши сознания создавали вихри нестабильности. Залитое программное обеспечение не соответствовало оборудованию. Военные, видимо, не могли предположить, что тут окажется экипаж из трех членов, снабженных сенсор-приводами. Я не могу снять блокировки, они как раз от меня и сделаны. Но я могу объяснить, как это можно сделать, по крайней мере, с чего начать.

— Сливай на общее пространство, партнеры должны это видеть, — сказал я, — они тоже заинтересованы в наладке системы. Я познакомлю вас позднее. Не уверен, что они в данный момент готовы правильно воспринять тебя.

— Хорошо, будем пока с тобой общаться, — согласилась Анна.

Комната поплыла, затянулась клубами голубого тумана, и я выпал в привычную систему корабля.

— Привет, экипаж, — сказал я. — Что тут происходило?

— Ничего, — ответила Шила. — Мы не дышим, как ты и сказал. Как у нас дела?

— Хорошо, — сказал я, рассматривая всплывающие на виртуальном пространстве инструкции по открытию системы, — вот, накопал.

— Что это? — спросил Краппс.

— Так, ребятки, — сказал я. — Делаем вот что. Я пока осмотрюсь где мы и что мы, закончу расчеты по предстоящему полету. Вы разбираетесь с этой информацией, кто-то ее, видимо, оставил на всякий случай. Здесь намеки или инструкции к возврату системы в изначальное состояние. Я еще не понял.

— Где ты это нарыл? — спросил Краппс.

— Наше общее включение сильно встряхнуло систему, — безбожно врал я. — Программное обеспечение заглючило, вот и открылись лазейки. Разберетесь, но без меня не начинайте, мало ли чего.

— Хорошо, — согласился Краппс.

Я занялся прерванными расчетами. Мы так и двигались наружу системы. Расчеты показали, что топлива с учетом поправок инженера нам хватит на все путешествие, даже останется на перелет к какой-нибудь ближайшей населенной системе. Вернувшись к экипажу, я поинтересовался результатами.

— Мы почти все поняли, — сказал Краппс. — Можно начать.

— Давайте, я посмотрю, — предложил я.

Перенастройка программ и снятие "пудры" заняло несколько часов. По окончании процедур мы без всяких проблем перегрузили систему. После перезагрузки Краппс даже выругался.

— Кому пришло в голову так уродовать систему? — был приблизительный литературный перевод.

— Военным, — ответил я, когда поток слегка утих. — Нам стоит об этом помалкивать. Что мы имеем из хороших новостей?

— Так. Теперь с энергоустановкой все понятно, — начал Краппс. — Работает по аварийной программе в режиме неполного включения. Это — не проблема, немного доведу, даже экономия может случиться.

— Щит имеет два режима, — сообщила Шила. — Силовая защита и что-то связанное с маскировкой. Нужно будет разобраться, информация подтерта.

— Узнаем, — подумал я, — у Анны спросим.

— Уже спросил, — шепнула Анна мне на ухо. — Все, что у меня есть, я скину на общее пространство утром, скажешь, что наткнулся случайно.

— Спасибо, — поблагодарил я.

— Я нашел еще два терминала для подключения сенсор-приводов, — сказал Краппс. — Наверное, для наладки использовались. Странные тут наладчики работали, я о таком и не слышал. В каждой каюте тоже есть терминалы для подключения. Это — излишество, но понятное.

— Главное орудие было заменено, — сказала Шила. — Подвод энергии частично заблокирован. Если снять блокировку, орудие просто выгорит.

— Так не трогай, — сказал Краппс.

— Я просто, сказала, что нашла, — фыркнула Шила.

— У нас такая прибавка в мощности компа после перезагрузки, что мы можем реально обеспечение крейсера потянуть, — сказал Краппс. — Я, кстати, нашел серийный номер и тип компьютера.

Ну, что ж, — подвел я итог, — мы больше приобрели, чем потеряли. Купили темную лошадку, а получили шикарного коня с амнезией.

— Кто такой конь? — спросила Шила.

— Зверь такой, — ответил я. — Хороший. Готовимся к броску через многомерность.

— Штурм, ты про что? — спросил Краппс.

— Надпространство я имел в виду, — поправился я.

— Это крайговский термин? — спросил Краппс.

— Да, — соврал я. — Краппс, а что у нас с надпространственным приводом?

— Тут все в порядке, — ответил Краппс, — его, похоже, не трогали, агрегат сложный и настройка очень тонкая. Пакет программ тоже прямо с завода или кто там его монтировал.

— Ребята, ничего, что я командую? — спросил я. — Капитан-то Шила.

— Да ладно, — отозвалась Шила. — Я уже знаю, что у тебя есть опыт, я еще успею, да и не привычно пока. Я лучше на базах буду перья распускать, смотрите, чтоб слушались!

— Да, мэм, — ответил я.

— Да, кэп, — ответил Краппс.

Подключив надпространственный привод, я начал детально разбирать и планировать наш полет. Расстояние оказалось большим. Перевода местных единиц в привычные МББ Содружества под рукой не имелось — нужно будет поискать соотношения для ясности. Можно, в принципе, попробовать почувствовать надпространство. Это же по сути один из ликов многомерности. Я окунулся в одну из симфоний вселенной, отпустив свои чувства. Путь мне казался очень длинной дорогой, с этого конца я даже пока не чувствовал точки выхода. Я попытался сделать погружение в соседние слои, совсем забыв, на каком я корабле. Я купался в радостном чувстве возвращения домой. Я даже не мог себе представить, как я соскучился по этому занятию. И пусть виртуальная реальность системы "Бурундука" оказалась слишком примитивной по сравнению с "Ботаником", но ведь ялик — тоже небольшой парусник, пусть на нем есть всего-то два, а зачастую один парус. Многомерность гнулась, поскрипывала складками, но не поддавалась. Совсем забывшись, я начал давить, растекаться, просить и сочувствовать ее одиночеству. Я восхищался и сострадал и в какой-то момент легко смог увидеть далекую точку выхода, как будто она была перед моими глазами. Я увидел сразу всю извилистую дорогу, изобилующую петлями и крутыми разворотами. Но я так и не смог протиснуться в соседний слой. Вернувшись в свое тело, я понял, что устал. Зато я практически сразу почувствовал, что до точки назначения чуть больше двадцати пяти МББ. Не знаю как, но я чувствовал это. Я так же чувствовал, что корабль вполне способен сделать такой прыжок одним махом, хоть и будет такое долгое погружение в эту локальную многомерность слишком близким к тонкой грани безопасности. Я прочувствовал, что путь в таком случае займет тридцать девять с половиной земных суток. Да, не готовы мы к такому прыжку, я бы сам не смог столько времени быть в подключке. Здесь компьютер не мог уверенно следить за траекторией движения, штурману пришлось бы быть почти постоянно в системе. Можно было, наверное, отлучиться на часик-другой, чтобы покушать, но потом нужно обязательно сделать коррекцию траектории. Теоретически, можно было бы вздремнуть часика четыре, но это могло грозить приличным крюком на не слишком-то прямой дороге.