Тахера Мафи - Возроди меня

Я не тоскую по отцу. Я не скучаю по прежней жизни. Я не хочу, чтобы его друзья или воспоминания о нем лезли мне в душу. Но отчего-то его старые друзья не оставляют меня в покое.

Они явились за своим фунтом плоти, и я боюсь, что на этот раз – как всегда – мне придется расплатиться с ними моим сердцем.

Мы с Кенджи в комнате Уорнера (ставшей теперь и моей комнатой) стоим посреди шкафа, и я швыряю в Кенджи одежду, лихорадочно что-то выбирая.

– Может, это? – говорю я, отправляя в полет что-то блестящее. – Или это? – В Кенджи летит новый комок ткани.

– Ты что, вообще в одежде не разбираешься?

Я гневно оборачиваюсь:

– А когда мне было узнавать о тонкостях моды, Кенджи? Когда родители держали меня в изоляции или пока я гнила в психушке?

Он замолкает.

– Ну так что? Которое?

Он поднимает с пола вещи и хмурится:

– Предлагаешь выбрать между блестящим мини-платьем и пижамными штанами? Опять всем надо заниматься самому… Вряд ли что-то будет сочетаться с поношенными теннисками, из которых ты не вылезаешь.

– Ой, – осекаюсь я, взглянув на свои ноги. – Уорнер подбирал мне гардероб еще до личного знакомства… Ничего другого все равно нет – это висит с того дня, как меня привезли в Сектор 45.

– А почему не надеть тот костюм, который тебе шили Алия и Уинстон? – спрашивает Кенджи, приваливаясь к стенке шкафа.

Я качаю головой:

– Его еще не починили, и на нем пятна крови Андерсона. Кроме того, я тогда была другой. Я носила костюмы, закрывающие меня с ног до головы, чтобы защитить людей от моей кожи. Но сейчас-то я научилась управлять своей силой и умею ее отключать. Я умею быть… нормальной, – я пытаюсь улыбнуться, – и хочу одеться как обычный человек.

– Но ты не обычная!

– Знаю, – щеки заливает горячий румянец. – Но хочу выглядеть как все. Я никогда не жила как нормальный подросток, и почувствовать себя…

– Понял, – перебивает Кенджи и оглядывает меня с ног до головы. – Если на то пошло, как раз сейчас ты выглядишь обычным человеком. Нечего и менять, – он обводит в воздухе какие-то общие очертания моего тела.

На мне джинсы и розовый свитер, волосы собраны на макушке в хвост. Мне удобно и хорошо, но я чувствую себя неотесанной семнадцатилетней самозванкой.

– Но мне же полагается выглядеть лидером Северной Америки, – жалуюсь я. – Ты считаешь, ничего, если я так пойду? Вот Уорнер умеет с достоинством носить и костюмы, и неформальную одежду. Его вид сразу вызывает уважение…

– Где он, кстати? – встревает Кенджи. – Тебе, конечно, неприятно это слышать, но я согласен с Каслом: Уорнер должен присутствовать на встрече.

Я глубоко вздыхаю, стараясь успокоиться.

– Я в курсе, что Уорнер все знает, умеет и превосходит меня практически во всем. Его готовили для такой жизни. Андерсон прочил его в правители мира. В иной реальности он бы им и стал. Честное слово, я это прекрасно понимаю.

– Но?

– Но это не дело Уорнера, понятно? – сердито объясняю. – Это моя задача. Я не могу во всем полагаться на него. Я хочу попробовать сделать что-то сама, взять инициативу в свои руки.

Кенджи мои слова не убедили.

– Ну, не знаю, Джей. Может, как раз сейчас стоит на него опереться. Уорнер знает эту кухню получше нас с тобой, плюс подскажет, что надеть, – Кенджи пожимает плечами. – Я ведь в моде не знаток…

Я поднимаю с пола короткое блестящее платьице и осматриваю его.

Чуть больше двух недель назад я в одиночку справилась с сотней солдат, кулаком размозжила человеку горло. Я всадила две пули в голову Андерсона без малейших колебаний и сожалений. Но сейчас, стоя перед шкафом, полным одежды, я робею.

– Может, и вправду позвать Уорнера, – нерешительно протягиваю я.

– Да, – поддерживает Кенджи. – Хорошая идея.

Но я тут же передумываю.

– А хотя не надо, и так сойдет. Все в порядке, сама справлюсь. Подумаешь, важность! Наш ровесник, всего-то сын Верховного командующего Азии, не главнокомандующий же собственной персоной!

– Джей, в этих делах не бывает мелочей! Дети лидеров – как Уорнер. Они ведь в сущности наемники. Каждого готовят занять отцовское место…

– Нет, я должна сама, – поворачиваясь к зеркалу, я потуже затягиваю хвост. – Правильно?

Кенджи качает головой.

– Правильно! – энергично киваю я.

– Я считаю, ты это зря.

– Я и сама что-то могу, Кенджи, – огрызаюсь я. – Я не совсем уж пустое место.

Он вздыхает:

– Как скажешь, принцесса.

– Мистер Уорнер, пожалуйста! Мистер Уорнер! Не спешите…

Я останавливаюсь и разворачиваюсь всем корпусом. Касл бежит за мной по коридору, панически размахивая рукой. Смотрю на него в упор. В его взгляде непонятная мягкость.

– Чем могу служить?

– Где вы были? – с трудом выговаривает он, запыхавшись. – Я вас повсюду ищу!

Приподнимаю бровь, борясь с желанием сказать Каслу, что мое местонахождение его не касается.

– Сделал пару кругов на вертолете.

Касл хмурится:

– Разве вы обычно не позже летаете?

Я с трудом сдерживаю улыбку:

– Вы за мной следите?

– Давайте не будем играть в игры. Вы тоже за мной следите!

Я уже улыбаюсь:

– Да?

– Вы чересчур низкого мнения о моей разведке.

– Я не знаю, какого мнения о вас держаться, Касл.

Он хохочет:

– Господи, да вы превосходный лжец!

Отвожу взгляд.

– Что вы хотели?

– Он здесь! Он уже приехал, и она пошла к нему! Я пытался ее остановить, но она ничего не желает слушать…

В тревоге я поворачиваюсь к нему:

– Кто приехал?

Впервые в глазах Касла мелькнул настоящий гнев.

– Сейчас совершенно не время играть в простака, сынок. Хайдер Ибрагим в приемной! Джульетта пошла на встречу с ним одна, совершенно неподготовленная.

От шока я на мгновение теряю дар речи.

– Вы слышали, что я сказал? – почти орет Касл. – Она с ним беседует!

– Как? – только и выговариваю я, придя в себя. – Каким образом он оказался здесь? Он прибыл один?

– Мистер Уорнер, пожалуйста, послушайте! Вы должны с ней поговорить. Вы должны объясниться, и немедленно! – Он хватает меня за плечи. – Они же прилетят за…

Касла с силой отбрасывает назад.

Он вскрикивает, пытаясь удержать равновесие. Руки и ноги широко раскинуты, будто от порыва ветра. Он висит в этой невероятной позе в нескольких дюймах от пола и смотрит на меня, тяжело дыша. Немного отдышавшись, он опускается на пол.

– Мою же силу против меня использовать? – хрипит он. – Я ваш союзник!

– Никогда, – жестко отвечаю я, – не прикасайтесь ко мне, Касл. Следующего раза вы можете и не пережить.

Касл моргает. И тут я ощущаю – так явственно, словно прикасаюсь пальцами – его жалость. Она повсюду, омерзительная, удушающая…

– И не смейте меня жалеть, – добавляю я.