Евгений Решетов - Скиталец по мирам

Выйдя на свободу с чистой совестью, я нашёл заначку Баха, а потом с большим трудом и огромными предосторожностями перетащил сюда. Более безопасного места, чем канализация, отыскать не сумел.

С тех пор я иногда спускался к своему тайнику и в обществе любопытных крыс собирал, а потом разбирал бомбы. Тренировался, в общем. Но, если честно, не думал, что когда-нибудь решусь применить взрывное устройство. Просто жизнь приучила к тому, что всегда и везде стоит чему-нибудь учиться. Ведь мы, голодранцы, так и получаем образование. Тогда в тюрьме мне показалось, что навыки старика обязательны к изучению. Мало ли что может приключиться? Вот, собственно, и приключилось.

В последнее посещение канализации я собирал бомбу на основе нервнопаралитического газа. В грядущей операции я его использовать не хотел. Кровь на руках мне не нужна. Придётся в ускоренном порядке менять газ на тот, что менее губителен: всего лишь вызывает судороги и глубокий обморок, но не убивает.

Я закрепил коммуникатор на потолке и с великой осторожностью вытащил из взрывного устройства двухкамерную колбу, в одной части которой плескалась бесцветная жидкость, а в другой — находился серый порошок. Если её разбить, жидкость смешается с порошком, и это приведёт к молниеносному выделению смертельного газа.

Во время манипуляций с колбой у меня от напряжения выступал пот на лбу, а лёгкий холодок страха гулял по спине. Вдруг кто-то радостно запищал за крышкой ящика. От неожиданности я чуть колбу не уронил. Перед глазами пронеслась вся жизнь, а в канализации стало пахнуть ещё чуть хуже.

— Белла! — сквозь стиснутые зубы яростно выдохнул я, аккуратно положив колбу в кожух с мягким нутром.

Из-за ящика показалась упитанная крыса с голым хвостом. Она встала на задние лапки и требовательно смотрела на меня красными глазами-бусинками.

— Ты меня чуть не убила! — рыкнул я на неё. — Вот не везёт мне на существ с такими именами.

На крысу мои слова не возымели никакого действия. Извинений я не услышал, и взгляд её не стал менее требовательным.

— На, — проронил я, достав из кармана кусок колбасы и бросив ей.

Белла схватила его, что-то благодарно пискнула и ускакала в глубь канализации.

— Вот и приручай животных, — пробурчал я, принявшись вставлять во взрывное устройство другую колбу.

В этот раз всё прошло без эксцессов. Я вытер краем рукава вспотевший лоб, а затем положил готовую бомбу в футляр. Предварительно стерев с неё все отпечатки пальцев. Теперь пора на поверхность.

Я быстро вылез из канализации и поставил крышку люка на законное место. Следом встал на цыпочки и выглянул из-за контейнеров. На улице никого не оказалось, только вдалеке шёл мужик, изрядно качаясь и истошно горланя похабную песню.

Я торопливо вышел на тротуар и спокойно двинулся к стройке. Если меня поймают с бомбой — это лет двадцать, а то и пожизненное заключение. Благо место продажи чипа было недалеко. Идти минут десять.

Пока я шёл — мыслями вернулся к той беседе в особняке. Интересно, почему хрен со шрамом не предложил чип кому-нибудь из нашего правительства? Они бы с руками оторвали, если тот действительно из пирамиды и ему сотни лет. Есть большие шансы продать чип даже в нерабочем состоянии за очень хорошую сумму в золоте. Его купят просто ради изучения и добычи технологий. Но могу предположить, что гипотетический военный получил его не слишком честным путём, а по-простому спёр, поэтому не хочет сотрудничать с правительствами. Он пошёл по более безопасному пути, задумав продать чип одному из местных криминальных боссов. Звучит странно, да? Но в нашем мире много странностей.

Ещё немного помусолив эту тему, я посмотрел на экран коммуникатора. Время уже перевалило за полночь. Вот-вот могут показаться патрули. Надо ускориться. Я почти побежал, быстро преодолевая расстояние.

И тут из-за угла появилась длинноногая припозднившаяся куколка. Она была хороша, как холодное пиво в жаркий день. У меня аж волосы на руках встали. Девушка заметила мой интерес. Вот только жаль, что наши эмоции кардинально не совпали. Она облила меня презрительным взглядом из-под густых ресниц, а потом вдруг спросила, заметив гитарный футляр:

— Вы музыкант?

— Эм-м, — смешался я. — Ага.

— А на чём играете?

— На барабанах, — неуклюже ответил я, проходя мимо неё с бомбой в футляре. — Люблю, когда громко звучит.

Она проводила меня озадаченным взглядом, а потом двинулась своей дорогой. Нет, вы видели, видели? Сама со мной заговорила. И почему-то на миг мне показалось, что наша встреча совсем не случайна.

А стройка между тем приближалась. Через несколько метров я уже находился на её пыльной территории. Прошёл ещё какое-то расстояние и отыскал глазами то место, которое описывал Джин. Очень удобно. Оно со всех сторон окружено недостроенными домами, разрисованными граффити, рядом плещется океан. Звуки прибоя разносились далеко по окрестности.

Недолго думая, я подобрал железный штырь и выкопал им неглубокую яму в податливой земле, которую сюда завезли с материка. После чего положил в неё бомбу, засыпал почвой и стал легонько утрамбовывать. Два притопа, три прихлопа — и готово. Вроде никто ничего заметить не должен. Место, в котором я «похоронил» взрывное устройство, ничем не отличалось от остального пейзажа.

Отряхнув руки, я посмотрел на время. Оставалось всего ничего. Надо срочно валить домой. Я побежал прочь, снизив скорость только тогда, когда покинул пределы замороженной стройки. Дальше шёл лишь чуть быстрее обычного, но всё же мне удалось добраться до своей улицы до того, как ожили камеры.

Возле моего дома, как и во всём этом захолустье, их не было. «Одноглазых наблюдателей» тут когда-то пытались установить, но местная шпана постоянно их разбивала. Кстати, я к этому благородному делу тоже приложил камень народного гнева.

Наконец-то проникнув в подъезд, я добрался на лифте до шестого этажа. Тут на лестничной клетке околачивалась соседка из квартиры справа и парень по имени Микаэль Нильштейн, сценический псевдоним Мик Нил. Он жил на этаж выше и был мне другом. Я поздоровался с приятелем за руку и посмотрел на соседку, которая курила, сидя на ступеньке лестницы. Мой взгляд наткнулся на её округлившийся живот.

Мик заговорщицки подмигнул мне и многозначительно произнёс хорошо поставленным голосом:

— Нет, она не потолстела. Просто членский взнос. И я тут ни при чём.

— О как, — выдохнул я. — Поздравляю.

Она молча кивнула, глядя мутными глазами сквозь сигаретный дым, и промычала, еле ворочая языком:

— Когда родится… ты приглашён… обмоем.

Я втянул ноздрями воздух. Да, точно, пахнет спиртным, аж закусить охота.