Евгений Решетов - Скиталец по мирам

Таким образом, нас стало четверо. Я был уверен, что вот сейчас-то костяшки точно выдадут шестёрку — и наступит мой черёд, но те показали ноль и единичку. Претендент под номером один думал все две минуты, потом, опуская подробности, пролепетал робкий ответ — и через пару секунд его труп бесследно исчез.

В комнате осталось трое, если не считать призрака. Испытание продолжалось. Кубики ненадолго завертелись, а потом дали возможность ответить Второму, тому самому помощнику мэра.

Мужчина уверенно бросил, даже не став раздумывать над словами:

— Частица Бога.

А ведь точно! После реплики Второго я мигом вспомнил школьные уроки, на которых нам рассказывали, что несколько лет назад учёные открыли неизвестную ранее величину и обозвали её Частицей Бога. По их мнению, из неё-то и состоит абсолютно всё.

Я посмотрел на реакцию призрака, понимая, что Второй прав. «Крупье» полностью подтвердил мои мысли. Он дал ему балл — и помощник мэра сравнялся со мной.

Призрак медленно произнёс, словно нагнетая интригу:

— Третья загадка звучит так: какая самая лучшая приправа для еды? Кинем жребий.

Кости весело закружились в маленьком смерче и, образно выражаясь, докружились до единственной оставшейся среди нас женщины. Я непроизвольно хмыкнул, слегка усмехнувшись. Какой-то кухонный вопрос и, надо же такому случиться, достался представительнице слабого пола.

Она расслышала мой хмык, после чего ожгла меня пламенным взглядом истовой феминистки. Я даже немного отшатнулся, столь силён был накал её взора, а потом украдкой поплевал через левое плечо, отгоняя зло.

Женщина немного подумала, а затем выдохнула, поигрывая соболиными бровями:

— Соль.

— Неправильно, — заявил призрак.

— Н-е-е-е-е-е-т! — прозвучал её вопль, прежде чем женщина упала на пол, а затем исчезла.

Я оценивающе посмотрел на Второго. Он ответил таким же взглядом. Нас осталось только двое, и у каждого по одному баллу. Видимо, сейчас-то и случится развязка. Ответа я не знал, так что, если вопрос достанет мне, победит помощник мэра. А вот сможет ли он ответить правильно? Судя по его щекам, мужчина любил пожрякать, а такие о приправах знают явно больше меня.

Пока я пронзал изучающим взглядом Второго, костяшки уже успели оказаться на полу. Я тревожно посмотрел на них. Единица и единица. На моём лице сама собой возникла злорадная гримаса. Как и любой представитель рабочего класса, я очень недолюбливал таких, как этот мордастый тип. Хотя, надо отдать ему должное, кое-что он знал, на один-то вопрос ответил.

Помощник мэра похлопал глазами, важно надул толстые щёки и безапелляционно выдал:

— Если это не соль, то сахар. По городским отчётам люди его едят не меньше, чем соли. Мой ответ сахар!

— Это неправильный ответ, — сообщил «крупье».

Зенки Второго широко распахнулись, а через несколько секунд сомкнулись и больше не открывались. Он исчез, как и все те, кто ответил неправильно. Я расслабленно выдохнул. Победа за мной!

Но не тут-то было. Призрак непредсказуемо заявил:

— Загадка должна быть разгадана. Отвечать предстоит претенденту под номером шесть.

— Так если я погибну, то кто станет победителем? — изумился я, облизав пересохшие губы.

— Тогда будет ещё один отбор с другими претендентами, — пояснил «крупье».

— Вот я нафантазировал, — шёпотом протянул я, принявшись искать разгадку.

Первым делом хотелось ответить «перец», но мне уже стало ясно, что загадка явно не о специях. Тут что-то иное. Соль, сахар — ведь хорошие варианты. Я бы сам их мог назвать.

Вдруг тихонько буркнул желудок. Появилось чувство голода. Ой, да пошло оно всё по известному маршруту, есть охота! Пальцами левой руки я сильно стиснул кожу правого предплечья. Странно, не проснулся. А говорят, что работает, но я всё ещё оставался в этой комнате с призраком, свечами и песочными часами, которые уже почти отмерили две минуты.

И тут совершенно неожиданно мой мозг без пинков решил продемонстрировать, что он ещё на многое годен. Вопрос-то с подковыркой! Призрак имел в виду не прямое значение слова «приправа»! Желудок же намекал на ответ!

Я заорал что есть мочи:

— Голод! Это голод!

— Правильно. Ты достоин, — рублено сообщил призрак.

Вдруг комната завертелась перед глазами. «Крупье» бесследно исчез. Игральные кости и свечи тоже куда-то пропали. А меня захлестнула волна черноты, отправив в пучину забвения.

Итак, далее и впредь я буду использовать ту терминологию, названия и обозначения, которые в обиходе на вашей планете. Это не затруднит повествования, ведь наши миры чрезвычайно похожи и идут по одному пути развития.

В первую очередь хочу сказать, что тут тоже живут люди: потомки обезьян или создания бога, это уж как вам будет угодно. Я упомянул об этом не просто так — потом выяснится, что люди обитают далеко не во всех мирах, поэтому надо сразу расставить хотя бы главные точки над «i».

Теперь перейдём непосредственно к началу истории… В небольшой квартире из одной только крохотной кухни, совмещённого санузла и единственной комнаты на двухъярусной кровати под светлым пластиковым потолком вытянулся во все сто девяносто сантиметров роста спортивного вида парень, это я, приятно познакомиться, а вы пока не спешите с выводами.

Мои светло-голубые глаза закрыты. Дыхание спокойно, между приоткрытыми во сне губами видны крепкие зубы со сколом на одном из резцов, а прямой нос смотрит точно в потолок. Ещё у меня широкие брови и высокий лоб. Ну а венчает голову ёжик русых волос. Пожалуй, на этом закончим с описанием моей внешности и двинемся дальше.

В то время, пока я спокойно спал, тихонько скрипнула дверь — и в комнату почти вбежал невысокий широкоплечий парень, состоящий из сплошных мышц, перевитых вздувающимися венами, напоминающими канаты.

Он громко прорычал грубым низким голосом, от которого завибрировал воздух:

— Ли! Просыпайся, Ли! Я сейчас водой тебя окачу!

На самом деле моё имя Лион, Лион Грейт, и от азиата во мне была только сублимированная лапша, съеденная на обед, но Сэм, так звали парня, по праву стародавнего друга имел наглость сокращать моё и так короткое имя всего до двух букв — Ли.

Пока я сонно жевал губами, не желая просыпаться, он нажал на кнопку и оконные жалюзи, противно заскрипев, начали обнажать окно. Ворвавшийся в комнату кислотный свет, исходящий от гигантской рекламы сигарет, больно резанул по глазам, дополнив процесс пробуждения, начатый Сэмом.

Протяжно выдохнув, я с трудом разлепил тяжёлые веки и недовольно посмотрел в окно. На улице царил поздний вечер, но светло было, как днём. Остров утопал в неоновой рекламе. Она была повсюду, лезла изо всех щелей, демонстрируя новые веяния моды, фастфуд и чудеса трансплантологии.