Анна Завадская - Архи-VR

— Пока не попробуешь — не узнаешь, так ведь? — пожал я плечами, выходя из центра.

И тут же почувствовал острый толчок в район груди, от которого даже отшатнулся назад. А потом услышал приглушённый хлопок где-то в центре груди и моментально погрузился в темноту.

«Вас убил реал Роджер Горис. Страховка: оплачена. Время возрождения — тридцать минут. Место возрождения — центр реабилитации локации Рокшенар».

Отлично. С первой смертью в этой игре меня, блин!

— Снайпер, — сказал я, поняв, как меня убили и потом лишь открыл глаза. — И разрывная пуля. В зелёной зоне. Нашли же точку, где их не увидят! Кат… мда.

Мой браслет остался на уже мёртвом теле. Надеюсь, Тиму удалось остаться в живых и обобрать моё тело. Будет жалко, если броня уйдёт кому-то другому.

— Ну, убить кого-то в зелёной зоне можно, конечно. Но дройды-охранники тут же тебя засекут и пометят в базе данных правонарушение, — сказал вирт Айзек, как будто отвечая мне. — А дальше ходу в зелёную зону преступнику нет. Любой дройд или камера тревогу поднимет. И прощай, тело. Отсюда же таких сразу в тюрьму отправляют. Но если это снайпер — то скорее всего залёг он в жёлтой зоне и стрелял оттуда. А там станций дройдов нет. Только патрули иногда пролетают. Так что скорее всего имя этого стрелка останется неизвестным.

— А если мне пришло сообщение с его именем? — удивлённо спросил я.

— Тогда его засекли и от правонарушения он не отвертится. Кстати, за поимку таких вот нарушителей Служба безопасности платит неплохие деньги. Только опасно это. Не любят таких сыщиков в красных зонах.

Я засмеялся.

— Конечно. Кто из волков любит, когда овца становится охотником?

— Да, как-то так, — со скупой улыбкой сказал медтехник. — Тестировать навыки будешь?

— Нет, не буду, — одевшись в стандартный костюм, сказал я. — Мне бы браслет поскорее, узнать, что там с другом.

— Как скажешь, — сказал вирт Айзек и повёл меня сразу в холл. — Рекомендую оплатить страховку до выхода из центра реабилитации. На твоём уровне и ранге появились дополнительные пункты, которые ты можешь внести в страховку. Также должен предупредить, что базовый тариф является пропорциональным и рассчитывается относительно твоего уровня.

— Да, я в курсе, — я тяжело вздохнул, вспомнив, после чьей смерти я узнал об этом. — Двадцать монет на уровень, правильно?

Я переоделся в кабинке, сложил футболку и брюки в рюкзак. Затем забросил этот самый рюкзак с пятью аптечками, пятью сухпайками и бутылкой воды на спину и прикрепил к нему сбоку снайперку. Не хуже, чем моя прежняя, хоть и стандартная. Опять нет пистолетов. А вот перчатка Техника была, но обычная. Одевать её я не стал.

— Да, всё верно, — сказал медтехник. — Вот браслет. Удачи тебе, реал Ал. Надеюсь видеть тебя здесь как можно реже.

— Я тоже, не поверите, — буркнул я, застёгивая браслет на запястье и направляясь к выходу из здания центра реабилитации на причальный балкон. — Катрин, ты тут? Или как?

— Я тут, господин Ал. Во время смерти тела пользователя его персональный помощник тоже извлекается из кристалла в браслете и перезаписывается на кристалл нового браслета. Теряется лишь информация на блоках памяти.

Это очень хорошо! Это очень правильно! И удобно. Так. Теперь оплатить страховку. Зарраза… Четыреста двадцать монет! Ничего себе… Да, вот теперь цена страховки становится поводом не погибать. Четыреста монет! Да меня жаба задавит, столько денег оставлять! Ну и… Ладно, всё равно мне никуда не деться отсюда. Я мини-играми зарабатывал хорошо если сто монет в день. А тут — вон, вчера за день полторы штуки набрал с помощью Тима. В загашнике у нас уже десяток больших кристаллов лежит. Это без урона для кошелька, что называется. Чтобы всегда можно было купить нужные расходники. Десяток кристаллов, конечно, это всего тысяча, но так и у меня ещё хлама в хранилище много.

— Так, страховка оплачена. Катрин, отправляй сообщение…

Тим нёсся в центр реабилитации в аэротакси, наплевав на дороговизну такого способа перемещения. Безопасность была превыше всего сейчас. Нет, можно было выйти на улицу, добежать до монорельса, доехать до центрального лифта, опуститься вниз, снова сесть на монорельс, домчаться до побережья и уже там на бесплатном аэрокаре добраться до реабилитационного центра. Но где гарантия того, что на этом маршруте его тоже не прихлопнут, словно муху? Да нигде. Не было таких гарантий. Даже если ехать с полностью активной бронёй. Всегда можно нарваться на бронебойный патрон.

Вон, у Ала, после одного выстрела, грудь разворотило так, что сразу на респ ушёл. Спасла бы его броня? Возможно. А, возможно, и нет. Поэтому Тим рисковать не стал и вызвал такси. Шлюз для посадки находился с другой стороны общежития, в транспортном коридоре, и высадка-посадка проходила через стыковочный шлюз. Фактически, никто бы без аэрокара или аэроцикла в этот коридор не попал. Нет, умельцы есть везде, но Тим надеялся, что такси защитит его от таких умельцев.

Так и вышло. Он быстро и спокойно добрался до центра реабилитации, а там уже выдохнул с облегчением. Здесь им уже точно ничего не грозит. Осталось дождаться Ала и решить, что делать дальше. Тем более, что и ждать-то осталось не так долго. Пока Тим передавал дрону-охраннику интересующие Службу безопасности данные с его браслета, пока шокировано наблюдал за тем, как тот же дрон сканирует тело Тима и даёт команду на утилизацию тела, пока забирал вещи Ала и подписывал по требованию дройда обязательство передать Алу вещи по списку — прошла уйма времени. Так что теперь времени полюбоваться на красоты Рокшенара почти и не осталось.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍А любоваться было чем. Как и задуматься о происходящем в этой красоте тоже. Чёткая граница между двумя сторонами Рокшенара была видна невооружённым глазом. Зеркальная половина куба в основании бело-зелёного веретена как будто растворялась в окружающем пейзаже. Конечно, ночью эта картинка менялась, но не то, чтобы кардинально. Переплетение плохо освещённых улиц просвечивалось сквозь зеркальную вуаль, наброшенную на блоки нижних уровней. Как будто те, кто смотрел на этот хаос сверху, не хотели видеть жизнь в тесноте узких капсул-шестиугольников, темноте плохо освещённых лавок фиксеров и коробок уличных торговцев. Как ещё вообще не загнали простых работяг под землю. Хотя, чем выживание в такой тесноте отличается от существования под землёй? Большинство ведь даже на набережную не выезжает, некогда. Да и незачем. Проще лечь в капсулу и побродить по какой-нибудь экзотической местности. Слышал разговоры в общаге об этом не раз.