Вячеслав Соколов - Фаэтон: Планета аномалий

Все замолкают, переваривая сказанное. Да возможно, я был жесток с Бобри, напоминая про сестру. Но эту веру в благородство соплеменников, надо выбивать сразу. Пока человек, гном или эльф не доказал обратного, верить ему нельзя по умолчанию.

— А чем история с форпостом-то закончилась? — подаёт голос Аня.

— Что? А-а-а, форпост, — Бобри отрывается от поедания очередного бутера. — Так не смогли взять. Отбились земляне. Ещё и оружием разжились трофейным. В общем, там, кажется, ещё несколько штурмов было. Но без результата. А потом на позицию вышел крейсер и наёмникам дали час на сдачу. Они ведь наёмники, зачем им умирать под орбитальным ударом? — откусывает очередной кусок и задумчиво жуёт.

— И что? Сдались? — не выдерживает на этот раз Олег. А я усмехаюсь. Если сразу не сдались, то и тут вряд ли. Скорее всего, на прорыв пошли.

— Нет, — качает головой гном. — Когда наши отошли из зоны удара, наёмники, пустили дымовую завесу и на двух уцелевших грузовиках рванули за ними. И ведь успели выскочить. Пока все приходили в себя после орбитального удара, завязали бой, те добыли оружие, оставили заслон из своих раненых бойцов и ушли. При этом точно известно, что в грузовиках были ещё и раненые гномы. Их вывезли. Не понимаю, своих оставили, а гномов не бросили. Они ведь наёмники! В чём смысл? Мёртвым деньги не нужны!

И ведь что интересно, и Аня и Олег так же удивлены. Не понимают они… Не понимают.

— А я объясню, — доливаю в свою кружку ещё чая. — Это могли быть гражданские. Или кто-то очень важный, кого надо было сохранить. Есть приказ, его надо выполнить.

— Но остаться добровольно умирать? — Аня вскакивает на ноги. — Это же бред! Проше сдаться.

— Но я же остался, — усмехаюсь.

— Где?

— Ты не забыла, что там у себя, — дёргаю подбородком куда-то в сторону, — я погиб. Вот именно так. Остался умирать, чтоб мои товарищи могли вывести гражданских. Причём иностранных журналистов.

— Иностранных? — непонимающе переспрашивает Олег.

— Ах да, — чешу затылок. — Ну, это вроде как, с другой планеты. Хотя нет, не так. У вас же одна страна по сути. Ну вот типа, это были бы журналисты гномов, захваченные на вашей территории бандитами. А вы их спасли, но за вами погоня. Ага. Точно.

— То есть совсем чужие люди, при этом ещё и представители противника? — уточняет Олег.

— Ага, — киваю.

— И твой командир оставил тебя одного и раненого прикрывать отход? — мотает башкой Олег. — Обалдеть.

— Не-а, — улыбаюсь. — Почему раненого? Вполне себе целого. И я не один был, а с напарником. И не оставил, а я вызвался добровольцем. Точнее замутил всё Егор, а я вызвался за компанию. Вдвоём-то подыхать веселее.

— Ты псих! — тычет в меня пальцем Анька.

— Не бойся, — отмахиваюсь, — ради тебя я так не поступлю…

— Врёшь ведь? — сосредоточенно смотрит в кружку с чаем Бобри.

— Вру, — легко соглашаюсь. — Моя смерть многое изменила для меня. Уверен, ещё за год до того момента, мне бы такая дурная мысль даже в голову не пришла. Я остался прикрывать не ради каких-то там незнакомых мне журналистов, а ради братана. Ради Егора, который словил кураж и собрался остаться один против сотни врагов.

— То есть ради дурака, у которого поехала крыша? — насупившись, бурчит Аня.

— Ты! — опускаю кружку на стол с такой силой, что ручка откалывается и остатки чая разлетаются по сторонам. — Что ты понимаешь? Нам было не уйти. Нас было одиннадцать бойцов против сотни с лишним, хорошо вооружённых бандитов, и с нами трое гражданских. А ещё мы несли тело… — сглотнув, дёргаю ворот, потому что становится трудно дышать.

— Тело? — Олег на мгновение замирает, прекращая попытки оттереть следы чая с футболки.

— Да, — выдохнув, с сомнением смотрю на кружку с отбитой ручкой и, решив, что сойдёт, снова наливаю в неё чай. — Мы не могли оставить тело нашего друга, иначе над ним могли надругаться… И если какая-нибудь сука, — голос становится похож на рык, — скажет, что это глупо, клянусь, сломаю нос.

Ты смотри, как оно… По глазам вижу, не понимают, но глупых вопросов не задают. Кажется, мне начинают верить на слово. Это радует. Тем временем, посверкав взглядом продолжаю:

— Если бы Егор остался один, он бы точно погиб. А он бы остался, хрен бы кто его удержал. Слышали бы вы, какую он речугу толкнул командиру. Любо дорого. Поэтому я остался с ним, вдвоём у нас был шанс. Мизерный, но был. Ибо мы были лучшими, не считая командира. Но на нём лежала ответственность за всех, — и тут на мои губы наползает счастливая улыбка. — Наши парни довели гражданских до места эвакуации, и отправились назад искать нас. Надеялись, что мы ещё живы. Летуны подсобили, отработали по бандитам, так что тем не до погони было, — замолкаю. Как то тяжело вспоминать это.

— И что? — Анька как то странно смотрит на меня. Да и Олег с Бобри сверлят взглядами, в ожидании ответа.

— Ну как видишь, я тусуюсь вместе с вами, — усмехаюсь. — Поймал пулю и склеил ласты.

— А друг твой? Он выжил?

— Мой друг? — встаю и с хрустом потягиваюсь. — Мой друг, вытащил на себе мою мёртвую тушку, и лично казнил ту тварь, что предала нас. Завалил предателя, из-за которого погибли я и Ванька. Ладно, хорош жрать, давайте грузить хабар. (Более подробно все события описаны в серии «Мажор».)

— Бр-р-р… — Бобри трясёт башкой. А затем, встав, слегка кланяется: — Прими от меня уважение к твоим друзьям-воинам. Не думай, что я не понял, почему вы не бросили тело павшего воина. Это достойный поступок. Их, — взмах в сторону Ани и Олега, — воспитывали эльфы. Мы гномы другие. Мы не просто так сосуществуем с людьми, они куда ближе нам, чем эльфы. Хотя, наши расы куда старше вашей.

— Спасибо, — чуть киваю. — Бобри, а мы можем без пафоса? Вот сейчас придут свежие бандиты и придётся бросать хабар.

— Что? Бросать? Нельзя бросать! — тут же подскакивает на ноги Олег.

— Да-да, — тут же принимается махать башкой, как китайский болванчик, гном, — давайте перетаскивать хабар на «Варяга».

— На кого? — приходит моя очередь удивляться.

— В смысле? — хлопает глазами рыжий. — Ты же сам его так назвал.

— Я? — тычу пальцем себя в грудь.

— Ну не я же, — разводит руками. — Олег, ты же слышал, как он орал про «Варяга» который погибает, но не сдаётся. Я так понял, это боевой корабль. Хорошее имя для нашего танка.

— Вообще-то «Варяг» плохо закончил, — пытаюсь сопротивляться.

— Но ведь песню-то про него сложили? — приподнимает бровь гном. — Не важно, что погиб, важно как.

Вот ведь тоже непонятно. Песенки то мои на русском, и как я так наловчился на ходу их на общий переделывать? И ведь складно всё. Может у меня скрытый талан проснулся? А может это последствия вселения в Вадика? Не знаю…

— Вот уже и спеть нельзя, — обиженно складываю на груди руки.