Вячеслав Соколов - Фаэтон: Планета аномалий

Выбравшись из камеры, отправились к выходу:

— Дядя Олег, будь любезен иди за мной, — командует Тунгус. — И, вообще, чутко слушаем команды и выполняем беспрекословно.

— Вадик, я воевал, когда ты ещё под стол пешком ходил, так что пусти старших вперёд, и делай, что я говорю, — дядя покровительственно хлопает Тунгуса по плечу.

Ну а что он хотел? Это сеструха ещё готова послушать старшего брата, и то удивительно, обычно у неё на всё своё мнение. Это в армии она была готова подчиняться приказам, а дома вечно спорила со мной.

— Только не вздумай бить его! — ору во весь голос, хотя и слышит меня только один человек.

— Заткнись, нытик, — обрывает меня Тунгус. И спокойно, глядя дяде в глаза, отрезает, тыкая пальцем в грудь: — Что ж ты не вытащил нас с сестрой из камер? Ждал, пока Аньку расстреляют, а по-новому обвинению и меня? У меня есть план, так что идёшь за мной и делаешь, что скажу. И без вопросов. Выберемся, расскажешь про славное боевое прошлое. Всё ясно?

— А ты повзрослел, племянник, — кивает дядька, — ну что ж, раз ты сюда дошёл, может, и правда есть план. Веди.

И мы пошли. До самого угла, за которым была решётка, перегораживающая выход к свободе. А точнее, отгораживающая, изолятор от основного здания.

— Смотри-ка, — хмыкает Тунгус, — не совсем дураки. Но разве им это поможет?

— Ты о чём? — интересуется сестра.

— Стойте здесь, — командует напарник, — и не высовывайтесь. Там охранник.

— Но как мы выйдем? — тут ещё и дядя решает подать голос.

— Шумно, — усмехается Тунгус. — Уши заткнуть, рты открыть. Не высовываться, — и шагнул за угол, в ярко освещённый коридор перед решёткой.

— Плохо, то, что отвод глаз не работает на камеры, — начинает пояснять мне на ходу, преодолевая, те четыре метра до решётки, и охранника за пуленепробиваем стеклом.

— Но как мы тогда пройдём?

— Но именно поэтому я его использовать не буду, чтоб не вызывать подозрений, — игнорирует мой вопрос. — Наглость, вот друг диверсанта, ну ещё и темнота, конечно же.

Помахав рукой охраннику, приложил ключ-карту к считывающему устройству. И когда тот перевёл взгляд на монитор перед собой, для того чтоб сравнить, совпадают ли данные на экране, с тем, кто стоит перед решёткой, наклонился.

И спокойно так, без резких движений, положил три брикета пластида, снаряжённые детонаторами, возле стены.

— Эй, Кранс, встань нормально? — раздаётся голос из динамика. — И приложи палец к сканеру. Эй, ты где?

А Тунгус в это время спокойно шёл обратно за угол, прикрывшись отводом глаз. И пока несчастный охранник, пытался понять, как так получилось, что на мониторе есть уходящий человек, а в реальности он его не видит, стало поздно.

— Большой бада-бум, — произносит напарник, держа в правой руке детонатор, и затыкая ухо мизинцем.

И тут всё здание встряхнуло, да так, что с потолка начало сыпаться нам на головы всякое непотребство.

— Ходу, резвые, ходу, — ухватив за шиворот слегка оглушённых дядю и сестру, тянет их к выходу. — Ну всё как доктор прописал, выворотило решёточку то. Ну, кто тут красавчик? А? Кто, кто… Я!

А дальше был какой-то сумбур. Учитывая, что дело было ещё и в кромешной темноте, даже аварийное освещение почему-то не работало. Напарнику как будто было весело. Он просто шёл вперёд и стрелял из «Импа». А сзади дядя помогал идти Аньке. Сеструха, конечно, храбрилась, но было заметно, что ей очень больно.

Семь человек охраны, попавшиеся на нашем пути, были застрелены без малейшего шанса на сопротивление. Тунгус просто не мазал. Один выстрел — один труп. И глупая песенка, которою он напевал, как заклинание:

— Мы десанто, убиванто, всех бандито с пистолето. О-е-е-е…

Что за монстра я выпустил в этот мир? Стоило ли оно того? Конечно, стоило. Ведь Анька и дядя Олег живы, мои любимые — моя семья.

Всё это, конечно, хорошо, но остаётся открытым вопрос, а что дальше? Ну, выскочим мы из здания, а потом куда? Ведь, наверняка же, уже поднялась тревога, и сюда мчатся полицейские машины, а ещё пожарные и прочие скорые помощи.

После взрыва, где-то там за спиной, разгорается пожар и отчётливо тянет дымком. Да, возможно, мы успеем выйти. И пусть мы не на одной их центральных планет Империи, где камеры натыканы на каждом углу. Но ведь и здесь они есть: на дорогах, на муниципальных зданиях, а на банках, в конце концов. Как нам удастся скрыться?

Надеюсь, план напарника учитывает эти нюансы, и не получится так, что выйдя наружу, он заявит, что о дальнейшем просто не думал. Я вот не думал. Только сейчас в голову пришло.

— Так, оставайтесь здесь, — Тунгус тормозит рукой, бредущих в темноте дядю и сестру. — Мне надо провернуть отвлекающий момент.

— Какой момент? — удивлённо переспрашивает дядя Олег.

— Шикарный. Ждите здесь.

Оставив родственников в наполняющемся понемногу дымом коридоре, Тунгус двинулся вперёд. А у меня возник вопрос:

— Как ты ориентируешься в темноте?

— А разве так уж и темно? — усмехается напарник. — Отринь знание о том, что нет света, и посмотри на мир так, как я его вижу.

Вот что он имел в виду? Что значит отринуть знание? Как это посмотреть на мир, так как смотрит он? Я же и так вижу всё его глазами.

— Не понял!

— Ох, что ты за человек, — вздыхает Тунгус, добравшийся до вестибюля, и закладывающий один из подсумков с взрывчаткой под стойку администратора. — Ну здесь же светло, посмотри сколько света падает через стеклянные двери от фонарей на улице. Та же охрана, выскакивая в коридор, попадала в свет из окон, пока двери были открыты. Лично мне этого достаточно. Ладно, давай сваливать отсюда.

— Тунгус, подожди, ты ведь понимаешь, что убивать охранников это одно, а взорвать полицейских и пожарных, которые скоро здесь будут, это другое.

— Неужели? — усмехается. — А как по мне, смерть она и есть смерть.

— Они же ни в чём не виноваты.

— Все в чём-то виноваты… — смешок, а следом вновь дурацкая песенка, но уже с несколько изменённым ритмом и мотивом: — Буду убивать, буду убивать, буду убива-а-ать, молоды-ы-ым… Буду я взрывать, буду я взрывать, буду подрыва-а-ать молоды-ы-ым…

О боги, он же совсем не понимает ценности жизни! Для него кровь, как вода. Ведь тех же охранников в коридоре, можно было просто парализовать, но он всё равно поставил оружие на летальный режим.

— Как так можно? Я понимаю, убивать врагов в бою, но вот так… Это неправильно!

— Так ведь у нас тут и есть бой. Или ты думаешь, с нами миндальничать будут? Ты же военный, ты же воевал и убивал. И не только гномов, но и сражающихся на их стороне людей. В чём они были виноваты? Честные парни взяли в свои руки оружие, чтоб защититься от захватчиков. Ты не забыл, что это была планета гномов? Вы напали на них!

— Неправда, это была наша планета! Мы возвращали своё!