Александр Шишковчук - Схрон. Дневник выживальщика

— Толково придумано, — усмехнулся я.

— Вставай на нашу сторону, Алекс, — Уайт шагнул ко мне, собираясь хлопнуть по плечу. — Хватит вносить смуту и мерзнуть в лесах…

В этот момент я включил всю мощь своих мускулов и прыгнул на него. Уже предвкушал хруст шейных позвонков, когда накрыла пустота.

Не знаю, сколько пролежал в отключке, но очнулся на ковре в том же кабинете. Рядом в кресле сидел Юрик, поглаживая свою жабу, и печально смотрел на меня.

— Ты же обещал «без фокусов», Санек… — сказал он.

— Рефлексы, блин, сработали… — пробормотал я, хватаясь за голову. Кажется, сейчас она взорвется от боли.

В поле зрения появился полковник Уайт.

— С нашим Юриком фокусы не работают, Алекс, — сказал он.

— Я уже понял, но должен был сам убедиться.

— Юрик, ты разве не рассказал нашим гостям свою чудесную историю? — спросил Уайт.

— Только начал, полковник. Только начал…

С каждым днем фанатские кодлы беспределили все больше. Что зенитовцы, что «кони» не участвовали в общественных работах, предпочитая грабить слабых. Говорят, даже жрали человечину. Это все беспокоило Юрика. Омоновцы не совались в фанатовские зоны стадиона. Их сил едва хватало, чтобы контролировать склады и пункты выдачи еды. Паек, кстати, с каждым днем все уменьшался, и недели через две после катастрофы менты, поняв, что спасения можно и не дождаться, прекратили благотворительность.

Как-то ночью Юрик проснулся от стрельбы. Он выглянул из укрытия — небольшой ниши под самым куполом стадиона. Костры из пластиковых стульев ядовито озаряли футбольное поле. Сотни людей орали и сновали взад-вперед. Из внутренних помещений доносились звуки длинных захлебывающихся очередей.

К утру не осталось ни одного живого омоновца. Хулиганье, опьянев от победы и крови, неистово веселилось. Резвились на трибунах, играли в футбол отрезанными головами в шлемах, жарили на кострах шашлыки из бывших служителей порядка. Аппетитный запах сводил с ума. Юрик проклинал себя за позывы голодного организма, глотая слюну, боясь выйти из убежища. Он не ел уже три дня. Хорошо только чувствовала себя жаба. Мух для нее удавалось наловить в избытке. Днем гопники сбились в отряды и принялись шерстить все закоулки спорткомплекса. Вытащили и Юру. К тому времени у него уже мелькали цветные пятна перед глазами от голода. Но Зюзю все равно успел спрятать, заслышав приближающиеся злобные выкрики: — «Ребзя, сюда! Здесь еще есть мяско!»

Пленников согнали и заперли в нескольких залах. Вонь экскрементов, немытых тел и стенания сводили с ума. Юрик забился в уголок бывшего фитнес-зала и попробовал погрузиться в сон. Но поспать не удалось. В зал с улюлюканьем ворвалась бригада фанатов, раздавая затрещины палками и дубинками.

— Поупитаней выбирайте, поупитаней! — командовал бугай с красными дикими глазами. — Вот этого бери и этого! И вон того!

Сидящего рядом с Юриком пухленького мужика лет сорока грубо поставили на ноги. Он подвывал, хватая ртом воздух.

— Не троньте Витеньку! — заголосила пожилая баба с растрепанной копной ядовито-рыжих волос.

— Заткнись, свинья! — рявкнул ближайший беспредельщик, толкая тетку.

— Мама, нет! — взвизгнул Витенька.

— Ее тоже берите! — приказал главарь. — В старой кляче килограмм сто будет! Ну и этого недомерка до кучи! Чо так дерзко пялится!

Грубая рука подхватила Юрика за шиворот. Когда их волокли по переходам и коридорам, он понял, что все — настал последний час его никчемной глупой жизни. Сейчас их зарежет, как скот и сожрет это зверье. Больше всего было жаль даже не себя, а нежно прижавшуюся под курткой жабку. Как же Зюзя теперь без него? Хотя… чего уж теперь терять? В одном из неосвещенных переходов Юрик улучил момент, достал свою подопечную и несколько раз лизнул. Кажется, конвоиры ничего не заметили…

Их привели на футбольное поле. Здесь фанаты расставили столы. Во главе восседал бритоголовый мега-гопник со шрамом на полхари и в кожаной куртке на голое тело. Бело-голубой шарф небрежно обвивал могучую шею. Пленников пинками загнали в корявую клетку. Рядом зенитовец и «конь» деловито разжигали костер. Фанаты пировали остатками складской пищи, запивая найденным бухлом, кидались в жертв различным дерьмом и истерично хохотали. В общем, веселились по полной. Юрик ощутил в себе силу. Токсин экзотической амфибии поступил в кровь. Реальность немного плыла, но это было довольно прикольно. Он положил руку на пруток клетки. Казалось, приложи небольшое усилие, и он разломает всю конструкцию. От рыдающих рядом людей исходили желтоватые волны страха. Юра попробовал втянуть липкие эманации, но это вызвало отвращение. Тогда он принялся поглощать багровые всполохи злобы из окружающих врагов. Тугие потоки чужой ярости потекли в его тело, наполняя и пронзая каждую клетку, как подключенный к сети разряженный телефон.

Красноглазый бугай вдруг подскочил к клетке, треснул дубинкой по решетке, дико заорав и выпучив без того безумные глаза. Тетка осела на пол, хватаясь за сердце. Другие заорали в ужасе. Довольный собой бычара расхохотался. Но смех оборвался, когда он встретился взглядом с Юрой.

— Ну че, Сыч, — крикнул он, обращаясь к предводителю кодлы, — начинаем?

— Давай, Тяпа, шашлычком побалуй пацанов! — ответил бритоголовый и отхлебнул виски из горла, раскуривая сигарету.

— Предлагаю первым вон того хомячка! Тут мамка его, пускай посмотрит! Вот, блять, умора будет!

— Валяй, — махнул ручищей Сыч.

Мычащего Витю вытащили наружу и поставили на колени. Мать забилась в припадке, когда Тяпа достал увесистый тесак. Фанаты засвистели и захохотали в предвкушении. Юрик ждал. Что-то удерживало его от действий. Рука бугая взмыла в воздух, но тут Сыч выкрикнул:

— Погодь, пля!

— В смысле? Ты чо, Сыч? — поднял брови Тяпа, но убрал оружие.

— Да че-то заманала уже эта херня! — нахмурился главарь.

— Не понял… те че, жалко кузмичей стало?

— Ты, Тяпа, базар придержи свой! — оскалил кривые зубы Сыч. — А то и сам в клетке ненароком окажешься, епт!

— Да ладно… — склонил башку бугай. — Я ж это… ты ж сам сказанул насчет шашлыка!

— Я грю, что скучно че-то… каждый день мы их режем, колем, убиваем… постоянно одно и то же. Надоело! Никакого разнообразья. Развлекалова охота! Верно, пацаны?

— Точняк, Сыч! Дело говоришь! Скукота, мля! — подтвердили со всех сторон.

— О, придумал! — хохотнул главарь, хлопнув в ладоши. — А устроим-ка мы гладиаторские, блять, бои! Во зрелищче будет! Схватки, бои, азарт! Прям, как в футболе, епт!

— Ну, ты в натуре мозг! — уважительно сказал Тяпа.

Сыч запрыгнул на стол, распихивая пустые бутылки тяжелыми ботами, и крикнул: