Александр Шишковчук - Схрон. Дневник выживальщика

А еще здесь Сайга и ящики с патронами. Даже гранаты есть!

— Н-но! Пошли, родные! — Девушка хлестнула поводьями.

Олени дернулись, встали на дыбы, истошно крича, но не сдвинули нарты с места.

— Шо сидите? — повернулся к нам Егорыч. — Давайте, ногами топайте, не видите — тяжко животным?

— А ты? — спросил Валера.

— А шо я? Мне годков-то уж сколько? То-то ж!

Я слез спокойно, Валера с негодованием. Избавившись от нашей — особенно моей — массы, упряжь тут же рванула вперед. Слава богу! Я поспешил следом, ткнув прикладом по лопаткам другана, чтобы не мешкал.

Олень захрипев, забился в судороге, подломились передние колени, нос уткнулся в снег. Упряжка, естественно, встала. Мы с Валерой подошли, тяжело дыша. Второй олень не в лучшем состоянии, из пасти пена, вот-вот отбросит копыта. Вроде, никого нет. Ночную дорогу обступил молчаливый заснеженный лес.

— Дай им еще семечек, Саня, — сказал друг, протирая стеклышки запотевших очков. — И мне тоже бы не помешали.

— Нету больше… — Пересохший язык с трудом ворочается во рту. — Мы же последние схавали два часа назад, забыл?

— Как же так?! — топнул ногой Валера. — Я не смогу дальше бежать! Сил нет вообще. Бросьте меня здесь, пристрелите!

— Бежать не придется, оленям хана. Выгружаемся и пешком пойдем.

— Чего? Тащить все на себе пятьдесят километров?

— Конечно, а ты как думал?

— Н-да… Вепрь я точно не брошу!

— Лена, ты как? — спросил я. — Не замерзла.

— Нет, очень теплая шуба. Спасибо, Саша.

От ее слов у меня даже усталость прошла.

— Ну чего, хлопцы, давайте подымим, коли остановка! — Егорыч выпрыгнул из саней, энергично разминая конечности. — Ух, шото озяб дед, аж до костей. Стужа лютая, идрить-растудыть!

— Какой подымим, старый, — простонал Валера. — Я щас свои легкие выблюю…

— Как же ты жалок, Валера, — я покачал головой. — А еще выживальщик… давай, Егорыч, свой табак. Где достал, кстати?

— Так это ж Леночка твоя умница-красавица не забыла про деда. Импортный какой-то, не то што мой самосад.

Едва старый подошел, меня накрыло спиртовым выхлопом.

— Блин, ты еще и накатить успел? — изумился я.

— Так говорю ж, уважила Ленка деда-то!

Узловатые пальцы Егорыча быстро скрутили две здоровенные самокрутки. Я с наслаждением втянул крепкий дым, отдающий вишней. Ништяк. В голове сразу прояснилось.

— Что с рогатыми делать, старче? Смогут идти хотя бы?

— А я шо тебе, оленевод, аль ветеринар? — дед, выпустив облако дыма, смачно схаркнул.

— Ну, ты ж лесник. Я думал, разбираешься в животных.

— Да што тута разбиратьси-та? В Войну, ежели конь идтить не могет — ствол в ухо и поминай, как звали! А мясцо в котелок солдатский.

Точняк. Мне понравилась эта идея. Вытащив из-за пояса револьвер, направился к оленям. Взвел тугой курок. Жаль, конечно, все мясо не утащить.

— Саша, нет! — воскликнула Лена, бросаясь ко мне. — Как ты можешь?!

— А что, котлет потом нажаришь!

— Я не дам убивать беззащитных животных.

— А куда их девать? Все равно сдохнут. Или волки задерут.

— Ну, пожалуйста! — взмолилась она. — Я им даже имена придумала. Худого я назвала в честь Валеры, а этого пухленького с короткими рожками в честь тебя — Сашей.

— По-твоему, я пухленький? — начал закипать я. — Потрогай мои банки, потрогай мой рельефный пресс!

— Саша, ну хватит, успокойся. И куртку застегни, а то простынешь.

— Отойди в сторону, Лена. Сейчас жестокие суровые времена, не до соплей!

— Такс! Стоп! — вмешался Валера. — У меня появилась идея!

— Да неужели, — хмыкнул я.

— Я же айтишник, у меня развитый мозг, — похвастал он. — А что если нам воспользоваться этим?

Валера отогнул ворот куртки и показал нам. Я чуть не сел в сугроб, расхохотавшись.

— Ой, что это за пакость? — скривила носик Лена.

Каким-то образом Валера успел под шумок умыкнуть галлюциногенную жабу! Та, высунув мордаху, с тревогой поглядывает на нас. Я уважительно похлопал друга по плечу. Хм, молодец, хоть какая-то польза от него. Представляю, как Юрец сейчас на говно исходит! Кто он без своей лягушки? Обычный мудозвон.

— Знакомься, Лена! Это милое земноводное зовут Зюзя.

— Лягушка что ли?

— Жаба, причем не простая, а волшебная. Сейчас увидишь. Давай Зюзю, Валера!

— Зачем? — камрад отступил на шаг.

— Как зачем? Оленям надо дать полизать!

— Я сам.

Валера шагнул к измученным животным, достал жабу, ладонями прикрывая от холодного ветра. Все столпились вокруг.

— Егорыч, не дыми, ей не нравится, — прошипел друган.

— Ишь, чо! Не нравицца, хех! — проворчал дед, нехотя топча валенком чадящий окурок.

Олень фыркнул, обнюхивая амфибию, топнул копытом.

— Не будет лизать, — разочарованно произнес я.

— Тихо, — цыкнул Валера. — Давай, глупая скотина, тебе надо восстановить силы. Я не хочу полсотни кэмэ тащить на себе оружие и снарягу!

Словно услыхав его бубнеж, рогатый высунул длинный язык, осторожно лизнул пытающуюся вырваться Зюзю. А потом еще и еще раз.

— Эй! Этому уже хватит! Дай другому, — подсказал я.

Второй зверь, тоже разнюхав ништяк, быстро заработал языком.

— Должно сработать, — кивнул Валера, пряча жабу. — Я видел, как Юрик лизал перед битвой и что потом вытворял.

— Так лизни сам, раз такой уставший, — предложил я.

— Да чото я очкую, Санек. Сперва на животных эксперимент проведем.

— Им, походу, уже все пох. — Я вытащил револьвер.

В эту секунду олени разом взревели, копыта замолотили снег.

— Стойте, окаянные! — Егорыча отбросило в сторону.

Упряжь рванула со скоростью египетской колесницы и полетела в ночную даль.

— Мой Вепрь! — закричал Валера. — Там остался мой Вепрь!!! Убей их, Санек!

И ломанулся, забыв про усталость, вслед затихающему звону бубенцов.

— Нееет! — завизжала Лена.

Встал на одно колено в классическую позу стрелка. Сайгу не стал снимать со спины. Попаду из револьвера. Чертов Валера! Говорил же ему, всегда держать оружие при себе. Так нет, блин, тяжело ему, видите ли! А теперь скачет на линии огня, заслоняя сбесившихся парнокопытных, которые уже почти не видны во тьме.

— Черт!

Я убрал револьвер. Помог подняться Егорычу. Валере надо брать пример с него. Дед не расставался с мосинкой, даже гуляя по большой и малой нужде. Очень жаль было патронов, которые уехали в санях. Пригодились бы для моих калашей. Ну да ладно, есть же Сайга.

Лена смотрела на меня полными слез глазами.

— Там столько вкусняшек было, хотела тебя порадовать дома…

— Ладно, проехали. — Я взял у деда новую самокрутку.

— И что теперь делать? — спросила она.

— Что-что… пойдем потихонечку. Может, оленей попустит скоро. Или сани перевернутся.

— Ох, опять идтить! — прокряхтел Егорыч.