Александр Шишковчук - Схрон. Дневник выживальщика. Книга 2

— Саааня! — раздался вдруг полный тревоги вопль айтишника.

— Что с ним? Валера, ты его видишь? Саааша!!! — закричала Лена.

Вот засранцы! Я облегченно улыбнулся и убрал револьвер.

— Да живой, я живой! — проорал им.

Это ж надо так меня напугать! Покачав головой, принялся карабкаться по лесенке.

Едва только вылез, Лена бросилась ко мне на шею со слезами. Я погладил по спине и пониже, затем хмуро посмотрел на товарищей. Любопытный Егорыч осматривает вывернутый взрывом люк, хотя его даже не сорвало с петель. Он просто сыграл роль щита. Валера держал разбитый нос. Оказывается, от взрыва крышка отскочили, вместе с колуном, которым очкастый долбоеб пытался сбить замок. Тяжелый обух прилетел прямо в нос. Ну, зато очки целы.

— А чево там с Ульрихом? — поинтересовался дед. — Вы ево тово? Аль сбег опять проклятый?

Я задумался, потом сказал:

— Да, вроде, того…

— Энто славно! Мож тады отметим, раз такое дело?

— Некогда. Есть небольшая проблема. — Я отодрал от себя Лену и усадил на коробку с тушняком. — Валера. Бери Вепрь, идешь со мной. Тещу нашли. Егорыч. Остаешься здесь и охраняешь женщин и детей.

— Добре, — старче поправил усы, усаживаясь напротив колодца.

— Ты снова туда?! Нет! — вскочила Лена.

— Все будет ништяк, — успокоил ее. — Лучше приготовь пожрать. Скоро вернусь!

Взяв моток лески, я распихал по карманам оставшиеся гранаты, кивнул Валере, и мы полезли в темноту.

Стараюсь двигаться быстро, но чертов очкарик постоянно тормозит.

— Блин, чувак, ты можешь побыстрее перебирать кеглями? — не выдержал я.

— Чего ты орешь?! — заорал Валера. — Ты что не видишь, у меня, блять, нету фонаря!

— А, точно… ну так бы сразу и сказал. Но все равно, надо спешить. Вовану может понадобиться помощь.

— А что с мамой? Ну, с Антониной Петровной?

— Да жива, жива бабуля… рад, небось?

— Ты знаешь, двоякое чувство, — помявшись, признался камрад. — С одной стороны я, конечно, очень люблю и безмерно уважаю Антонину Петровну, а с другой…

— А с другой, она — дьявол во плоти, верно? — перебил я.

— Ну… я бы сказал помягче, конечно…

— Да ладно, не стесняйся, твоей жены тут нет. В принципе, как вариант, могу предложить отдать старуху мутантам. От нее даже костей не останется. И никакого гемора! Как тебе идея?

— Ты что! А кто будет помогать с детьми?

— Ну, смотри сам, что для тебя важнее. Собственные нервы или закидоны полоумной карги? Решать только тебе!

— Я доставлю маму к Люсечке, — твердо сказал очкарик.

— На твоем месте, я бы не пускал в бункер фашистскую пособницу…

— Ульрих зомбировал ее с помощью каких-то веществ или устройств! Антонина Петровна не стала бы помогать по своей воле!

— Разве такое возможно? Ну-ка, колись, давай, ФСБ!

— Ну… я не могу рассказывать о всех секретных разработках…

— Да ты просто не знаешь нихрена! — заржал я.

— Что?! У меня был допуск высшего уровня! Я сканировал спецдокументы! Есть десятки способов подчинять людей с помощью определенных технологий! И половина из них успешно применялась в массовом порядке!

— Конечно-конечно, рассказывай!

— Это правда! — у очкарика даже голос вздрогнул от волнения.

Хотел еще как-то подъебнуть камрада, потому что бесит его подкаблучность, но в этот момент слух поймал глухое уханье. А голос верной Сайги я узнаю где угодно, и хоть в каком состоянии. Плюнув, на выкрики Валеры, ломанулся со скоростью проворного спринтера.

И добежал как раз вовремя. Вован отбивается сразу от нескольких уродов. Эпично развевается плащ из шкур, мелькает фонарь в боевом танце, разлетаются в разные стороны мутанты. Хреново лишь то, что десантура проделывает это, используя в качестве дубины мою Сайгу! Что за варварство! Что творит этот неандерталец!

— Пригнись, Вовчик! — крикнул я, приседая на колено с револьвером наизготовку.

Надо отдать должное, он расслышал и мигом среагировал, бросая в перекат могучее тело. Нет! Мое лицо страдальчески скривилось, когда карабин лязгнул о камни. Блять, Вова! Я принялся стрелять, разрывая тушки тварей убойными пулями. Ништяк… сдув дым со ствола оружия, направился к Вовану. Во мне все бурлит от негодования. Из завала вынырнула еще одна морда с далеко посаженными, как у лягушки, глазами. Не останавливаясь, снес башку человеку-амфибии.

— О, заебись, братка! Не вовремя подоспел! — заорал десантник. — Я их почти заебошил, ёпта!

— Блин, Вован, я нахрена тебе оставил две сотни патронов, а? Чтобы ты сделал из нее палицу?

— Да ладно, ёпт… пиздос, кароч, некогда перезаряжать было! Полезли сучары из этой дырени, как глисты из сраки, ебана! Хуле, магазин десятка всего, ннах!

— Дай сюда!

Я забрал родную Сайгу и чуть не расплакался. Если б стоял выбор она или Лена, я бы, на самом деле, задумался. Причем сильно задумался. Коллиматор вхлам разбит! Всюду царапины. Ох, блять, не дай бог, еще ствол повело!

— Да ладно, Санек, не серчай, еба… — десантник опустил голову. — Хош, кароч, те калаш подгоню или «эмку?» В идеальном состоянии, бля буду, даж муха не еблась!

Я грустно вздохнул. Как объяснить этому… этому… этому, блять, Вовану, что у меня основнойбоеприпас двенадцатого, мать его, калибра?! Ладно, ствол, кажись, в норме, а остальное подрихтуем.

— С тебя причитается теперь, — сухо ответил я.

— Да говно-вопрос, братка! Хуль ты обламываешься, ситуация так сложилась. Че с тещей-то делаем, где твой корефан, нах?

— Отстал немного, сейчас должен прийти…

— А, вон же он сука!

Я обернулся. Валера, слепо щурясь и спотыкаясь о сталактиты, приковылял из темноты. Дорогу он подсвечивал зажигалкой.

— Что с мамой? — тут же спросил он.

— Заебок маман! Жива и здорова, нах! Получите, епт, и распишитесь!

— Блэт, что с ней?! Что с волосами?

— Обгорела слегонца, — пожал широкими плечами Вован.

— Слегонца? Это ты называешь «слегонца»? Что я скажу Люсе, когда она такое увидит?!

— А чо, еба, платок ж можна завязать и не видать будет!

— Не кричи, друган, — сказал я. — Забираешь тещу или как?

— Забираю!

— Тогда идите к выходу, а твоих я с Егорычем отправлю.

— Хорошо!

— А ты чо, Санек? — спросил Вован.

— Поставлю пару растяжек и до дому.

— Дай и мне одну? А то вдруг враги, а я без гранаты нах!

Я, скрепя сердце, протянул одну Ф-1.

— От души, братух! — Он просиял, пряча подарок в шкурах.

— По пути аккуратней, несколько тварей пристрелил, но еще две где-то бегают.

— Пусть попадутся — выебунах! — усмехнулся ВДВшник.

У меня большие сомнения, что он выражается фигурально.

Дохляк попытался поднять старуху, но десантура со словами: «Дай сюда!» привычным движением закинул на плечо. Что ж, еще одной проблемой меньше. Как же меня задолбала эта история с фашистами и полоумной бабкой! Я проводил их недолгим взглядом и вытащил остальные гранаты. Последние три штуки. Так, парочку поставим в проходе, а один у себя, в колодце. Люк ведь сейчас не запирается.