Геннадий Логинов - Дневник конкистадора. Книга-игра

© Андрей Рулин, 2020

© Пётр Прокошев, 2020

© Геннадий Логинов, 2020

ISBN 978-5-4496-2551-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Прихлопнув назойливого комара, Диего Хименес раздражённо поморщился. Ноги утопали в грязи, кровь сочилась из свежих порезов, а на плечах лежало грузное тело раненого товарища. Сильный ветер раскачивал кроны деревьев. Шумела листва. Кричали экзотические птицы.

Кругом царил туманный полумрак незнакомого мира – чуждого, ненавистного, враждебного. Конкистадоры ожидали обрести здесь потерянный рай, но оказались в кромешном аду.

Из глубины мангровых зарослей раздавались голоса дикарей, убивших капитана Рауля. Эти кровожадные варвары преследовали беглецов по пятам. Их воинственные кличи раздавались всё ближе и ближе. Мешкать нельзя. Тихо выругавшись и простонав от боли, Дон Диего прибавил шагу. Да, не о таком он мечтал, покидая родную Испанию.

Где хвалёный Эльдорадо? Где улицы, выложенные золотом и драгоценными камнями? Или источник вечной молодости, в водах которого прекрасные девы и юноши веками наслаждаются жизнью?

Преследователи всё ближе. Они загоняют раненых идальго, словно зверей. Улюлюканье и угрожающие возгласы разносятся над лесом. Слышен бой барабанов. Изредка раздаются выстрелы аркебуз и испанская речь. Недавнее нападение на отряд было стремительным и внезапным. Но погибли не все. Кто-то бежал, кто-то угодил в плен.

Дон Диего содрогнулся. Пленение пугало его куда больше смерти. Ему уже довелось видеть, как эти скоты поступают со своими военнопленными. Особой удалью у этих размалёванных обезьян в перьях считалось не убить врага в бою, а захватить его в плен живым. После этого пленного нещадно истязали, прежде чем принести в жертву языческим богам.

К примеру, с человека могли содрать кожу, бросить его в огонь, вытащить его оттуда и потушить, пока он ещё не умер, чтобы затем вспороть грудную клетку острым обсидиановым ножом и вырвать ещё бьющееся сердце.

Статус в этом обществе зависел от того, скольких человек сумел одолеть и взять в плен тот или иной воин. Даже простолюдин иногда мог войти в состав правящей элиты, если он преуспеет в этом деле. Но явное преимущество имелось у местной аристократии, в разы лучше вооружённой и подготовленной…

…Подав первые признаки жизни, Мигель Альварес проронил какую-то тихую фразу. Диего Хименес не сумел её разобрать, да и не вслушивался. В этот момент он проклинал тот день, когда оставил на родной фазенде в Испании жену и детей.

Он вспоминал, как рассказывал им легенды о заморских чудесах, обещая вернуться с ценными находками и удивительными дарами.

Но сейчас Дон Диего не желал ни богатства, ни славы.

В этот миг он мечтал об одном: просто вернуться в свой дом живым и здоровым. Снова увидеть жену, детей и родителей. Прожить с ними долгую и спокойную жизнь. Застать своих внуков и правнуков. Ходить на воскресные службы и забыть об этих проклятых землях, как о страшном сне.

На шее, под латным воротником и потускневшей кирасой, помимо нательного креста висел медальон с портретом его жены, Каталины. В это время она тоже думала о Диего, молясь за него в далёкой Испании.

…Тем временем за спиной отчётливо прозвучали голоса врагов. Ещё немного – и они настигнут испанцев. Вот только стоит ли погибать обоим?

Отец Диего Хименеса, Дон Родериго, воспитал своего сына так, что он просто не мог бросить товарища на растерзание дикарям, и готов был разделить с Мигелем его участь – А5

Мигель был обречён. Он ослаб и потерял много крови. В этот миг он был балластом. Диего Хименес не считал себя трусом или бесчестным человеком. Но просто ему было что терять. Дома его ожидала семья, жизнь которой зависела от успешности кампании, в которую он ввязался. И прежде всего он помнил о своём долге перед ней – А20

Сражение выдалось яростным и стремительным. У ног испанца скопилось немалое количество тел, отведавших толедской стали, а сам он уже тяжело дышал и едва стоял на ногах. Измождённый, весь в крови и в поту, Диего знал, что его час скоро настанет.

Не видать ему больше жены. Не обнять стариков. Не взять на руки сына. Его убьют, но перед этим жестоко помучают в угоду языческим идолам. Ему уже приходилось видеть, что делают с пленными испанцами индейские изуверы.

Однако же у ацтеков оказались на его счёт немного иные планы. Скрутив и обезоружив, его доставили в поселение.

Когда-то величественные зиккураты и каналы производили на Диего впечатление, но теперь – половина города была разрушена и от былого великолепия не осталось и следа. Не говоря уже и о том, что всё это теперь вызывало только тоску и омерзение.

Нет, в основном всё порушили не испанцы, а другие племена. У ацтеков было немало врагов, поддержавших Кортеса в его войне. Но дело не только в этом. Индейцы то и дело вели войны, постоянно меняя отношения на диаметрально противоположные. Объявить войну недавнему союзнику было вполне в духе европейцев; однако заключать мир с врагом, которого почти добил, – это казалось, по меньшей мере, странным.

Тому были причины. Во-первых, верования и традиции аборигенов чётко регламентировали их образ жизни, в том числе подготовку к войнам и их проведение. Прежде всего, это были не войны за ресурсы и территории, а ритуальные действия: бросить вызов, взять в плен живьём, с триумфом вернуться домой и принести врага в жертву после всех приготовлений.

Во-вторых, племя должно поддерживать численность не ниже определённой планки. Если всех подчистую вырезать, то кого потом брать в плен и приносить в жертву? Значит, нужно давать роздых.

Пленники зачастую могли бежать, но не делали этого. Лучшим вражеским воинам иногда предлагалось с минимальным оружием выдержать бой с шестью лучшими воинами поочерёдно, выиграв который они могли получить свободу. Такое очень редко, но случалось. Однако и тогда индейцы обычно предпочитали, чтобы их принесли в жертву.

У Дона Диего не было причин следовать их примеру…

Бросьте монетку! «Орёл» – А8, «решка» – А14

…Не обнаружив ничего, что вызвало бы его подозрение, ацтек продолжил путь, и вскоре погоня удалилась, скрывшись в недрах джунглей.

Переведя дыхание, Дон Диего осторожно снял со своей головы морион и медленно перекрестился. Его руки тряслись, словно от сильного холода. Засаленные волосы были всклокочены. Давно не бритая борода была вся спутана. Лицо в испарине.

Закончив свою молитву, идальго водрузил шлем обратно и тотчас обратил внимание на Мигеля Альвареса. Тот был совсем плох. Но, по крайней мере, он был жив. Если добраться до лагеря, его рано или поздно поставят на ноги. Только бы отлежался.