Александр Шишковчук - Схрон. Дневник выживальщика. Книга 2

Вован остановился в нескольких метрах от уркаганов. Неистовый, словно рев тираннозавра, клич заглушил рев толпы и грохот музыки. Неожиданно наступила оглушительная тишина. Все, затаив дыхание, ждут начала боя.

— Да он всего один, ребзя! — сипло выкрикнул один из приговоренных, оглянувшись на корешей. — Все вместе, завалим ево! АУЕ!

— АУЕ! — хором прокричали урки, бросаясь в атаку.

Вован стоит, не двигаясь. Блин, что он делает? Почему не дерется? Но, когда до бегущих синелапых оставались буквально считанные сантиметры, секира описала стремительную дугу, вспарывая сразу три грудные клетки. Еще один из первых, кто успел приблизиться к Вовану, догадался присесть. Но сделал это слишком поздно. Половина башки взлетела высоко над полем, вращаясь и разбрызгивая рубиновые капли. Десантник ринулся в сторону, обходя с фланга группу, размахивающих ржавыми железяками висельников.

— ДАВАЙ, ВОВАН!11 — я заметил, что тоже принялся орать вместе с многотысячной толпой.

Между тем, десантура скользнул в перекат, еще двое лишились ног. Алая кровь взрывалась бутонами растущих цветов на белом полотне поля. Вован вскочил в гуще врагов. Посыпались удары. Крючья, батоги, мечи, палицы высекали фонтаны искр в бессильных попытках пробить десантную броню. Одно за другим летят во все стороны отсеченные куски человеческой плоти. Вот это мочит, Вовчелло! Просто охуеть! Интересно, его перед боем чем-то накачали или же просто довели до такой бешеной ярости?

Я уже не сомневаюсь в исходе боя. Да как я мог вообще переживать за Вована? Это же наш русский Халк! В этот момент протяжный стон пролетел над трибунами. Нет! Коварной подсечкой матерый зэчара уронил Десантника. Отлетела в сторону выбитая секира. Сразу с нескольких сторон одновременно бросились оставшиеся урки. Бля, надо ему помочь! Я нащупал через карман рукоять револьвера. Поверх моей руки легла ладонь. Маша, серьезно глядя на меня, отрицательно качала головой.

Я перевел взгляд на Арену. В этот момент неизвестно откуда, в руках Вована блеснули острые лезвия десантных ножей. Дико заверещал один из урок, выронив тесак из располосованной руки. Другой заорал, повалившись на окровавленный снег. Вовка перебил ему связки на ноге. А в следующую секунду вогнал нож по рукоять в орущий хавальник. Тут же перекатившись, прикрылся телом мертвеца от новых ударов, вскочил.

— Иди сюда, епта!!! — взревел десантник.

Трое оставшихся в живых уркагана дрогнули, отступив. Я не услышал свист клинков, но двое синхронно свалились. У одного нож торчал из горла, у второго из груди. Последний мерзавец, взвыв, ринулся в атаку, размахивая куском железяки. Вован безоружен! Но он не стал уклоняться. Бронированное предплечье звонко парировало удар. Тяжелый, как кирпич, кулак с силой астероида обрушился в рожу ублюдка. Тело в серой робе обмякло. Вован выхватил железку и под триумфальную музыку и рев толпы пронзил череп, пригвоздив козла к земле, словно насекомое.

Мы движемся в толпе, миновав выход со стадиона. Что-то говорит Маша, но я полностью под впечатлением. В голове начал рождаться дерзкий план. И он связан с дымовыми шашками, которые видел на представлении. Кажется, знаю, как вытащить Вована. Для этого понадобятся запасы шишек у Пахомыча. Надеюсь, старик пожертвует в интересах дела. Но все мысли оборвались, когда крепкая рука ухватила за шиворот.

— Ага! Попался, сын маминой подруги! — услышал я довольный гогот, в котором безошибочно узнал недавнего знакомца Гену. — Стража! Стража! Сюда! Здесь бандит!

Настоящий выживальщик должен хорошо бегать. И это умение, пожалуй, ничуть не менее важно, чем навык стрельбы или добывания ништяков из дикой природы. Хороший бегун может часами преследовать раненную дичь, совершать длинные марш-броски по тылам противника, да и просто свалить на третьей космической скорости в случае смертельной опасности. Прокачивать общую выносливость организма нужно до БП. Без мощных ног ты труп.

Дзинь-дзинь… дзинь-дзинь… гребанный будильник. Воскресенье… можно поспать час-другой, но я преисполнен яростной решимости. Встав, натянул треники, футболку, кроссы. Апокалипсис не будет ждать, пока ты поднимешь с дивана свою жопу и натренируешься.

— Эй, Санек, ты куда в такую рань?

Я обернулся. Сосед Борисыч вместе с другими мужичками возле подъезда, попивая пивко, рубится в домино.

— На тренировку.

— Да ну! Гляньте, мужики, наш Санек спортсменом стал! — засмеялся Борисыч. — Бросай ты эту ерунду! Олимпиада все равно не светит. Давай лучше пивка попьем!

Предложение хоть и было заманчивым, но я не колеблясь, жестко ответил:

— Нет!

И прыгнул в предательски скрипнувшую «Ниву». Побегать можно и на площадке неподалеку от дома. Так я планировал изначально. Но, представив, как полрайона будут обсуждать это событие, рванул за город. Конечно, по большому счету, насрать на мнение дебилов. Однако, не стоит привлекать к себе ненужное внимание, а тренироваться лучше на естественном рельефе.

Бегу по какой-то извилистой лесной тропе. Комары, которые алчно набросились, едва вылез из машины, давно отстали. Вся одежда пропиталась потом, легкие с хрипом хватают воздух. Давай, Саня, не останавливайся! В БП будет проще! Осталось пару километров… в этот момент коварный корень сделал подножку. Сука! Зашиб колено. Я покатился по земле, сжав зубы от боли. Ну, вот и потренил, блять. Теперь неделю, наверно, хромать буду. Какой уж там бег.

А если бы за тобой гнались мародеры или каннибалы, ты бы также разлегся и стонал? Это тренировка, но в реальности все может быть гораздо жестче. Собрав силу воли в кулак, взвыв от боли, встал на ноги. Так, все ништяк. Просто представим, что ранили в ногу, но враг уже близко… прикрыв глаза, я глубоко вздохнул, включая воображение. Ядерная зима, черная ночь, я без оружия… слышу их голоса.

— Я хочу жрать!

— Это мясо никуда не уйдет! Я подстрелил его!

— Смотрите в оба, он где-то здесь!

— Ты где, сука?!

— Хуле прячешься?! Все равно насадим на вертел!

— Аха-ха-ха!

Распахнув глаза, я с места сорвался в галоп. Да! Хрен вам, а не Санек! Ветки елей хлещут по лицу, но я не обращаю внимания. Боль в колене отступила, голоса преследователей стали затихать. Чтобы выжить, надо переступить через собственную слабость.

С тех пор беговая тренировка навсегда закрепилась в моем распорядке дня.

Дзинь-дзинь! За окном ливень, гроза. Плевать! Я бегу под хлещущими струями в противогазе и костюме химзащиты.

Дзинь-дзинь. С каждым месяцем бегать все проще, и теперь я кладу в подсумки утяжелители. Мешочки с дробью и картечью. А в рюкзак пятнадцать-двадцать банок тушенки.

Дзинь-дзинь!