Коллектив авторов - V-Wars. Вампирские войны [сборник litres]

Слушайте, я много чем занимаюсь, и не все это хорошо. Я зарабатываю свой кусок хлеба сомнительными делишками, мне нравится выбирать в жизни лучшее, поэтому я занимаюсь сомнительными делами для сомнительных людишек. Улавливаете? Хорошо. О некоторых вещах я не люблю особенно рассказывать. Но людей я не убиваю. Это не по мне. Я в свое время ранил многих и, ложась спать, не раз об этом сожалел, но они быстро восстанавливались от ран. Только от смерти не вылечишься, так что это не для меня.

Знаете, оружием убивают. Поэтому я никогда его не ношу. А вот люди, гоняющиеся за моей задницей, думают иначе. Ищут убийцу с замашками супермена и с моим прикольным видом. А учитывая то, что я проскакал два лестничных пролета за семь гигантских шагов, я вроде подходил под это описание.

Поэтому у меня было три варианта действий и пара секунд, чтобы выбрать из них один. Во-первых, я мог сдаться. Должен сказать, что это никуда не годилось. Почему? Да потому, что я сейчас был чудовищем, а парни были вооружены. Они были из тех, кто сначала выпустит из вампира кишки, а потом забеспокоится, правильно ли поступили. Этим шансом я воспользоваться не мог, ведь они как раз искали вампира, который был убийцей.

Во-вторых, я мог пойти прямо на них, что мне тоже не нравилось. Я знал, на что способен. Я намного сильнее, чем раньше, быстрее и чертовски крепок. При благоприятных обстоятельствах могу вступить в схватку и выйти из нее живым без проблем. Но я не пуленепробиваемый, а если и так, то это свойство еще не проходило испытаний.

И тогда у меня остался единственный выбор, и я его принял – бежать. Прямо со стены здания.

На самом деле я подбежал к краю и упал. А пока падал, визжал, как девчонки, и цеплялся когтями за подоконники, и орал еще громче.

Пролетев четыре этажа, я схватился за оконный карниз и остановился. Через две секунды я уже лез в окно, ни капли не беспокоясь, что разбужу обитателей квартиры. Я посидел на корточках на окне пару секунд, посмотрел, что не приземлюсь ни на кого, и что никого не поранил разбитым стеклом, и побежал. В комнате было темно, но мне то что. Вот еще один приятный побочный эффект новой жизни. Анна твердит, что у меня «кошачьи глаза», когда я превращаюсь в чудовище. А мне известно, что я хорошо вижу, как в темной комнате, так и в светлой. Я вышел из той спальни в коридор, оттуда в гостиную и к выходу. Мне крупно повезло, что квартире никого не оказалось.

Выйдя из квартиры, я огляделся и направился прямо к лестнице. А какой у меня был выбор? Нужно было спуститься до пятого этажа, то есть на три этажа ниже того места, где я стоял, и потом проверить, что там внизу. Надолго я там не задержусь. Я знал, что ищу, и если найду, то можно уходить. Я бегом спускался по ступенькам и не останавливался. Если бы остановился, то коп, на которого наткнешься, успел бы прицелиться и выстрелить.

Я бы солгал, если бы сказал, что все замедлилось как в кино. Говорят, такое случается, но только не со мной. Как только я начал двигаться, у копа на лестнице было достаточно времени увидеть, что я приближаюсь, прежде чем я его ударил в грудь и проскочил мимо. Я не оглядывался, чтобы проверить, но слышал, как он стукнулся о стену и упал.

Когда я спустился на площадку, у меня не было времени вести себя по-человечески, так что я уцепился за стену и немного по ней пробежался. Потом оказался у следующего пролета и спустился по ступенькам. Дверь на лестничную площадку как раз открывалась. Я захлопнул ее со всей силы, и увидел, как прогнулась металлическая рама и сама дверь тоже. Копов с шестого этажа не принимаем, но спасибо за участие.

На пятом этаже был настоящий кавардак. Но выбора опять же не было, потому что именно туда я и стремился – к месту преступления. И это значило, что там было полно полицейских, несмотря на сигнал тревоги и требования подняться наверх, большинство не сдвинулось с места. Они изучали место преступления. Я вбежал в дверь с лестничной площадки и думал только о том, что поступаю неправильно.

Вампиры здесь непривычны. Никто еще не решил, что делать с «эпидемией», и тут я еще усложняю проблему, потому что порчу сцену преступления. Я уничтожаю улики, какие есть, и в процессе оставляю свои следы, потому что как полный идиот, не ношу перчаток. Это моя отличительная черта. Я не святой. А сколько неприятностей я приношу вампирам. Не сомневаюсь, что когда-нибудь они до меня доберутся. Но разве у меня есть выбор? Беда в том, что где-то рядом шляется чудовище-убийца, а я за ним гоняюсь от самого Сан-Франциско, охочусь за проклятущим, потому что он отобрал у меня сестру, а для меня в мире нет никого дороже Анны.

Вскоре после того, как я оклемался и вернулся домой, я обнаружил неприятную правду о своем состоянии. Уже тогда успел наслушаться всякого про этих вампиров, но когда я заболел, их было мало, а когда вышел из больницы, никто даже не говорил об эпидемии. Нет, вру. Кроме Мэгги Руис. Она мне позвонила и спросила, можно ли со мной поговорить. Она слишком поздно обо мне узнала, чтобы задержать в больнице, предлагала заплатить, чтобы я пришел к ней на прием, или хотела прийти ко мне. Сказал, что подумаю. Я подумал, что она чокнутая.

Потом на меня напал голод. Слушайте, я все еще ем обычную пищу, люблю ее. Скажу даже, что «Биг Мак» – мой верный друг, и я люблю его еще больше, когда он на пару с картошкой фри, но тот голод ничего общего с едой не имеет. Знаю, потому что два дня объедался, отчаянно пытаясь остановить болезненную пустоту внутри. Ел, как в День благодарения, но голод еда заглушить не могла. У меня никогда не было никакой зависимости. Я даже сигарет не курил, как все кругом. Серьезно. Мне кажется, что голод был похож на ломку от тяжелых наркотиков. Меня знобило, бросало в пот, в глазах двоилось.

Наверное, именно инстинкт помог мне выжить. Думаю, инстинкт помог выжить многим вампирам, только мне было проще, чем многим. Я не хотел крови, как большинство вампиров. Одни хотят мяса, другие крови. Мне нужно было что-то менее существенное. Называйте это как хотите, я предпочитаю говорить о жизненной силе. Мне нужна внутренняя энергия, а не водянистое сочное вещество. Скажете, странно? Постараюсь объяснить. Меня изводили желания, только я не понимал, чего хочу. Как я уже сказал, это была не еда. Хотел попытать удачи с другими пороками – амфетамином, кокаином или еще чем, потому что чувствовал себя хуже некуда, а врачи говорили, что со мной все в порядке. Ни лихорадки, ничего. Но смертельный голод меня не покидал.

На помощь пришла Анна. Она зашла в комнату, как всегда спокойно посмотрела на меня, потеребила нижнюю губу, потом кивнула и вышла. К тому времени я уже вообще был никакой. Серьезно. Мне было так плохо, пот катился градом, меня всего трясло, и я цеплялся за простыни. Да, я еще порвал постельное белье в клочья, потому что не заметил, как пальцы превратились в когти. Да если бы и заметил, в таком состоянии мне было не до этого.