Юрий Мори - Метро 2035: Эмбрион. Слияние [litres]

– Как я и сказал, у нас здесь научный центр, – сказал Кнутов семейству. – Комплексная проверка на радиацию, электромагнитное заражение и дистанционный анализ крови.

Что он им плетет?! Впрочем, какая разница.

– Подходите по одному, становитесь между мной, Ираидой Олеговной и тем мужчиной у стены, – инструктировал тем временем питомец. – Это быстро и не больно.

Первым, оставив свой баул жене, подошел мужчина. Вообще не то, мгновенно связавшие их в сеть из трех ячеек шары, казалось, даже вздохнули от разочарования. Кнутов, не подавая виду, велел мужчине отойти обратно и подозвал мальчика.

И снова – ноль. Заводить его в камеру бессмысленно.

А вот с женщиной все было в порядке. Небольшая коррекция программы, и она вполне подойдет для их общей цели.

Кнутов кивнул, снял с плеча автомат и двумя выстрелами убил мужскую часть семьи. На месте. В сердце – так меньше крови, а то полы придется потом отмывать.

Не обращая внимания на взвывшую женщину, кинувшуюся на него, Кнутов повернулся к Шварцману и прострелил ему голову.

Ираида безучастно смотрела на все это, прикидывая, какой процент среди пойманных на улице, да и вообще выживших, пригодится им для пополнения Гнезда. Для расчетов не хватало данных, придется вести статистику.

Кнутов тем временем скрутил выжившую женщину, унес ее в камеру А-трансформатора и пристегнул к креслу, не обращая внимания на слезы и проклятия. Ираида запустила программу. Еще через полчаса у них появился новый питомец, причем в здравом уме и трезвой памяти.

Вот она полы и помыла.

15 ноября 2035 года. Воронеж. Гнездо. Мехзавод

Кат переоделся в комбинезон. Пояс. Новая куртка поверх. Оружие – совсем новое, здесь отличный склад. Ботинки оставил свои, так удобнее.

Казалось бы, какая разница, в чем ходить, но одежда – тем более одинаковая с остальными – меняет человека. Создатели военной формы знали, что делали.

Хотя значительно больше сталкера все же поменяла проведенная процедура. Он теперь даже мог, пользуясь чужими знаниями, объяснить ее технический смысл, какие токи на что именно воздействовали в мозге и по какой программе. Но посторонним это не нужно, а питомцы и так знали не хуже его самого.

Личность Ката не изменилась, стало другим восприятие мира. Ушли эмоции. Питомцы Гнезда – не просто друзья, они часть самой сути нового избранного. А остальные – в лучшем случае потенциальные порчи, а в худшем… Права на жизнь у них больше нет.

Такой вот поворот.

Ираида вызвала его к себе в комнату. Не приказала, просто пригласила, но даже в на первый взгляд монолитном организме Гнезда были питомцы более важные, а были рядовые. Сложно описать структуру единого мозга, но получалось именно так. Поговорить можно было мысленно, однако парализованная ученая предпочла личную встречу. Да и говорила вслух.

– У меня нет тайн от остальных питомцев. В нашем случае это невозможно. Да и совершенно не нужно, – разливая по старым, в цветочек, чашкам чай, сказала она. – Наверное, просто привычка – пользоваться голосом. Несмотря на все эти годы.

Кат присел за стол. Комната у Ираиды была обжитая, не в пример его собственной. Полка с книгами, какие-то не до конца стертые расчеты на железной доске на стене – такие наверху попадались в школах и институтах. Несколько фломастеров. Планшет – удивительно, но работающий. Сталкер вообще никогда раньше не видел столько действующей электроники, как здесь, в Гнезде. Спасла глубина бункера устройства предков.

В комнате все было устроено так, чтобы было удобно человеку на инвалидной коляске. Все низко, все под рукой.

– Мне все равно, – ответил он. – Теперь могу и вслух, и мысленно. Что мы будем обсуждать?

Чай был отличный. Крепкий, черный, с добавками пахучих трав.

– Войну, – спокойно сказала Ираида. – Ты теперь с нами. Пора начинать войну, для этого и позвала.

– Я уже придумал план, – сообщил Кат. – Все довольно просто. Человеческие убежища и поселения нам не нужны. Ценности для Гнезда они не представляют…

– Ну почему же! А где будут потом жить новые питомцы? Гнездо ведь не резиновое. Мы не станем уничтожать сами убежища.

– Не подумал. Хорошо, тогда так: центров силы в городе два – викинги и военные. Остальные в плане вооружения довольно слабы. Первыми мы захватим центральные убежища, потом – Нифльхейм, у них много дырок в обороне. А последней – Базу. Когда нас уже будет не остановить.

Ираида посмотрела на него, потом снова опустила взгляд на чашку:

– Примерно так. Но ты забыл Черноцвета. Знаешь, почему тебя едва не перехватили военные? Они патрулируют город, ловят серых братьев. Почему-то решили, что в них есть серьезная угроза. И ведь правы, есть.

– Действительно?

– Да. Он забрал к себе мутантов изолятора. И морты твоему брату больше не подчиняются. Черноцвет начал зачистку левого берега, решил стать хозяином Воронежа. Но сил на сражение с ним у нас пока нет.

– Так ли он опасен? – Кат почти удивился. Жаль, но подобное чувство больше недоступно. Заинтересовался.

– Сам по себе?.. – ученая слегка задумалась. – У него немалая сила, наша установка дала ему многое. Плюс его армия, а там не только бестолковые серые. Совы опасны. Змей, опять же. С отрядом мутантов он стал сильнее, к тому же братья активно забирают оружие из разоренных убежищ. Опасен.

Разговор быстро свелся к конкретным планам захвата Воронежа. Как и предлагал Кат, первыми должны пасть мирные убежища – Мехзавод, потом «Площадь Ленина» и «Проспект Революции». Они же, населенные после питомцами, станут форпостами против викингов. А вместе с присоединенным Нифльхеймом – против Базы.

Военные были наиболее крепким орешком, но против них играло то, что Кат там вырос. И знал, разумеется, все слабые стороны, технические проходы и недостатки постов. Да и привычки, что немаловажно.

– Кстати, на Базе много беременных. Нашли где-то чистый биоматериал, к весне будут дети. Тоже достойная добыча, младенцев можно инициировать, и шансы сделать из них питомцев в два раза выше, чем из взрослых, – Ираида взболтнула чайник и отставила его в сторону. Руки у нее сильные, были причины натренировать. – А, погоди, ты же им и помог с криобанком? Старею, сразу не поняла.

Слышать это от инвалида, которому к тому же было крепко за шестьдесят – в других убежищах до этого возраста вообще не доживали, – было странно. Но Кат ничему теперь не удивлялся.

– Да, я и принес им схему летом. Пришлось повоевать…

Вход в убежище механического завода за время, пока Ката здесь не было, не изменился. Сперва проходная, потом коридор бывшего заводоуправления, спуск в подвал, а оттуда – по лестницам – уже и в разветвленную сеть туннелей.