Валерий Леднев - Нео (СИ) [недописано]

-И, пожалуй, задам ещё один вопрос вы уже выбрали каюты для жительства?

Обведя взглядом лица своих товарищей, ответил за всех Виктор Петрович – похоже, что этот пункт мы совершенно упустили из вида. Я признаться предполагал, что мы будем ютиться в том ящичке, где очнулись.

-Виктор Петрович. А с контрактом вы ознакомились?

-Да. Именно его мы и обсуждали.

-И какие есть мнения?

-Кот в мешке. С одной стороны, а с другой непонятно за счёт каких ресурсов его выполнить и как наверстать 60 дней.

-Я связывался с Искином. Он утверждает после изучения первых баз, на выполнение контракта достаточно 90 дней, если изучить вторые и трети, то достаточно 30 дней.

-Игнат. Вы уже приняли решение?

-Да Виктор Петрович, Я его подпишу и надеюсь, выполню. Честно признаюсь, меня намного сильнее беспокоит судьба тех, кто оказался под властью толпы в центре зала.

-Не стоит о них переживать. Толпа явление временное. Ночью каждый останется со своими страхами. Рано или поздно большинство определится, и какой выбор будет более правильным бог весть. Вы лучше объясните, почему вы приняли решение.

-Хм Моё объяснение глупое. С момента как меня приговорили в диагнозе, я твержу простую фразу: Скоро придёт время умирать. Через два месяца, если быть точным. А значит дальше только бонус. Жизнь после смерти.

-Вы честны и чертовски правы.– Борис Яковлевич задумчиво потеребил бородку, и кивнул своим мыслям – Не знаю должен ли искусствовед, справится с этой задачей, но, по крайней мере, один из них попробует.

-Знаете, я бы хотел вам показать, где я устроился. Возможно, кто либо из вас, заглянет позже в гости. Если будет время и желание пообщаться.

Следующий день тянулся неимоверно долго. Толпа по прежнему, бестолково колготилась и то запугивала сама себя, то вскипала яростью и злобой. Чувство было такое, будто они не расходились. Будто все эти сутки тут и торчали. Зрелище толпы конечно поучительное, но при этом пугающее и вызывающее нездоровое желание уничтожить всех позорящих понятие разумный. Такое отношение к людям несколько напрягало и терзало меня. Немного сбил накал моих переживаний только Виктор Петрович.

– Ни вы, ни я не знаем, что именно нас ждёт впереди, и кто знает, вдруг их глупый страх и злоба адекватны, а наше решение обычная заумная или же наивная глупость? Поэтому примите их реакцию как одну из нормальных и естественных. Лучше она или хуже это вторично, Но в то, что она естественна сомнений никаких.

-Вы считаете, что мы ошибаемся?

-Я не знаю. Но я старый человек. И хоть я люблю жизнь побольше многих молодых, но признаю тот факт, что мы практически мертвы. Мы выбрали ту дорогу, где есть надежда на чудо, а они те тропки, где страх и ярость. Надежда наивнее и беззащитнее.

-А сколько вам лет Виктор Петрович?

-О. Много. Мне уже семьдесят три года. А Борису Яковлевичу стукнуло шестьдесят шесть.

-И вы, и он выглядите моложе. Любопытная аномалия.

-Мы активные и увлекающиеся люди. И полагаю оба прожили полную событий счастливую жизнь, оба занимались любимым делом. В общем, не удивительно.

Похоже, информация о заселении в каюты расползлась по всем. Во всяком случае, ближе к вечеру, в мою каюту явился целый комитет из шести персон. Впуская их, я думал, они попробуют выяснить, что и как сделать для получения каюты, но ошибся. Они потребовали, чтобы я освободил комнату и убирался отсюда, и что такие важные вопросы впредь будет решать выбранный комитет. Планка упала, я человек довольно мирный пока меня не задевают, а эти задели. Я вообще такие выпады, воспринимаю как попытку унизить. Моей злобной , молчаливой атаки они не ожидали, видимо считали, что если их много, то они в безопасности. Или рассчитывали на 'культурную' реакцию. Я же, озверев, подскочив к ближнему и с разворота вбил правый кулак в переносицу и, перенеся вес на правую ногу впечатал левым коленом в пах. Ко мне кинулись другие, вот только опыт их драк был, наверное, более давним, или в них кипел страх, а не злость. В общем, я бил и бил стараясь разбить морды в хлам. А они только пытались вцепиться и повиснуть на мне. Будь они порешительнее, и вряд ли всё окончилось бы моей победой, но они перепугались. Невредимый за исключением костяшек на обоих кулаках – их я сбил в кровь, я гнал пинками этих комитетчиков. На лестнице они спотыкались и падали, а я подгонял их, пиная до самого зала столовой. Ворвавшись в зал, я осмотрел собравшуюся толпу.

-В общем, слушайте сюда трусливое стадо. Если еще, какая тварь, подумает тут организовывать комитеты, и засирать мне мозги то я лично этой мрази вырву гланды через жопу. Третья, четвертая, пятая, шестая и седьмая комнаты точно заняты. Если у вас другое мнение, то мне насрать на него. Если вы вообразили что вас много и вы толпой сможете меня зажать, то хрен вам всем в рот чтобы голова не качалась! Предупреждаю сразу, сдохну но глотки вам всем перегрызу. Не смогу сразу, выловлю по одному отмудохаю и изувечу тварей или забью к ебаной матери. Ни какой дрожащий скот не будет мной командовать. И ещё, Я не понимаю, почему тут стоит круглосуточный ор. Это что площадь для митингов? Люди нормально поесть не могут из-за толпящихся мудаков. В общем, валите нахрен отсюда. Или мне начинать вас по одному рвать? ПОШЛИ ОТСЮДА ВСЕ ВОН!!! Я переводил взгляд с одного на другого, и те на кого я смотрел, опускали глаза и пятились за спины соседей. Злоба потихоньку уходила, и на меня напал смех. Развернувшись, я, пошёл к себе в каюту, смеясь во всё горло. Совершенно не ожидал, что мне может так снести крышу. Редко я испытал подобное, и совсем неожиданно испытал невыразимое облегчение.

Заснул я мгновенно. А утром почувствовал себя неуютно, будто я сотворил нечто совсем постыдное. Обдумывал и вспоминал произошедшее долго, но так и не осознал, чего из произошедшего должен стыдится. Тут ко мне и заглянули деды.

Присмотревшись ко мне, Виктор Петрович спросил. – И что же ты тут сидишь такой задумчивый?

-Не поверите, Виктор Петрович, чувствую что стыдно, а понять, что и почему никак не могу. Вспомнил и причины и поступки. Получилось кругом я прав, а внутри кто-то ноет.

-Эх Игнат. Чего вы молодые конфликтовать так боитесь? Не привык ты брать всё на себя. И решение, и поступки, и ответ за них. Хочется тебе как в детстве, чтобы тебя все любили. А так любят только малышню. Да и то не все, и не всегда. Мужик идёт на конфликт и драку, если считает это верным! Все прочее – толпа, стадо. Борис Яковлевич то же вставил пять копеек

-По поступкам древние сказали просто и ясно. Стыдишься – не делай, делаешь – не стыдись. Вчера ведь было всё просто и ясно, собралась всякая наглая погань в стаю, объявили себя местными депутатами, и начали всех строить по своим правилам.