Макс Глебов - Стратегия воздействия [СИ litres]

– О последнем можете не беспокоиться, – усмехнулся Устинов, – Два бойца, впервые стрелявшие из этого оружия, с двух сотен метров сожгли танк-мишень, ни разу не промахнувшись, причем одним из них была девушка.

– Дмитрий Федорович, а этот Нагулин действительно не имеет инженерного диплома? Как человек без профильного образования смог создать такое?

– Не знаю, – неопределенно качнул головой Устинов, – на испытания меня пригласил лично товарищ Берия, а проводились они на полигоне НКВД. С учетом этих обстоятельств излишнее любопытство по поводу личности конструктора показалось мне не слишком уместным.

– Да-да, конечно, – осекся директор завода.

– Как скоро мы сможем выпустить опытную партию гранатометов и выстрелов к ним? Скажем, пятьсот штук.

– То, что вы видите на этом столе, изготовлено уже здесь, на нашем заводе. Еще не все процессы отлажены, и кое-что пришлось делать вручную, но наладить выпуск можно довольно быстро. Если напрячь все силы, пятьсот гранатометов мы изготовим за пару недель. Есть, правда, некоторые проблемы с выстрелами к ним. В реактивном двигателе гранаты используется нитроглицериновый порох, а его производство в нашей стране налажено в совершенно недостаточных объемах. И это еще полбеды. В осколочных гранатах в качестве взрывчатого вещества применяется тротил, и это хорошо – с ним особых проблем нет, а вот кумулятивный выстрел содержит гексоген, которого у нас почти нет.

– Для опытной партии найдем, – кивнул Устинов, – пишите требование, я завизирую, а дальше будем думать.

В ночном подмосковном небе над головой подполковника Лебедева с негромким хлопком раскрылся купол парашюта. В этот раз его группа состояла всего из трех человек, но и задание выглядело не слишком сложным, если, конечно, сравнивать его с теми задачами, которые диверсантам Судоплатова приходилось решать раньше.

На первый взгляд, приказ казался предельно ясным – высадиться в десяти километрах от предполагаемого района сосредоточения вражеских танковых соединений, форсированным ночным маршем выйти в указанную точку и подтвердить или опровергнуть имеющиеся у Ставки сведения о противнике, после чего передать в эфир короткое сообщение о результатах проведенной разведки.

Источник сведений, которые предстояло проверить группе Лебедева, Судоплатов при постановке задачи не раскрыл, но подполковник догадывался, чьи уши торчат за этими данными, и лишь усмехался про себя, считая, что группа обязательно найдет в указанной точке немецкие танки.

Сам Лебедев уже не раз просил Судоплатова включить старшего лейтенанта Нагулина и в состав его разведывательно-диверсионной группы, и неизменно получал отказ. Подполковник никогда не был мечтателем, но возможности, которые продемонстрировал Нагулин, рисовали ему перспективы, от которых реально захватывало дух. С подобным бойцом в составе группы можно было замахнуться на диверсионные операции такого масштаба, о котором раньше и думать не стоило, и Лебедев убеждал себя в том, что нужно только хорошенько обдумать идею и красиво подать ее Судоплатову, чтобы тот, наконец, согласился включить Нагулина в его отряд.

Земля жестко ударила по ногам, но подполковник успел сгруппироваться и встать до того, как купол парашюта, сносимый ветром, попытался утащить его в сторону.

Лебедеву повезло – он опустился на краю большой лесной поляны. Теперь следовало сориентироваться и выйти в точку сбора. Гул двигателей Пе-2, доставившего группу в район десантирования, давно стих. Противодействия ночных истребителей противника, о возможности которого подполковника предупреждал Судоплатов, его группе удалось избежать. Все-таки «пешка» – хороший самолет для ночных десантных операций, в которых скорость играет далеко не последнюю роль.

Когда Лебедев вышел к точке сбора, остальные члены группы его уже ждали. Как выяснилось, подполковника отнесло ветром дальше всех, так что разведчики до прихода командира даже успели проверить рацию. Выходить в эфир группа не стала, чтобы избежать обнаружения. Первый сеанс связи планировался только после выполнения задания.

Маршрут выдвижения группы к району предполагаемого сосредоточения войск противника был специально выбран таким образом, чтобы путь разведчиков пролегал в основном через лесные массивы.

– Вперед! – негромко приказал Лебедев, и диверсанты тихо двинулась через лес.

Подполковник вел группу, стараясь держаться вне дорог. Чем ближе они подходили к указанному на карте району, тем явственнее чувствовалось присутствие поблизости значительных сил противника. Патрули на мотоциклах, посты полевой жандармерии на перекрестках дорог, движение колонн грузовиков – все говорило о том, что немцы к чему-то готовятся. Первую, довольно короткую, танковую колонну группа обнаружила в трех километрах от цели. Судя по всему, это были машины, возвращавшиеся в свои соединения после ремонта, выполненного на дивизионной или корпусной ремонтной базе – уж очень разномастными они выглядели. Две «тройки», «четверка» и три чешских 38(t). Делать однозначные выводы из увиденного было, конечно, рано, но первый звоночек, по мнению подполковника, прозвучал.

Плотность немецких войск постоянно возрастала, и разведчики вынужденно снизили темп продвижения. Лебедев решил для себя, что этот район нужно покинуть до рассвета, иначе риск обнаружения группы противником превысит все разумные пределы.

Еще через километр двигаться дальше стало откровенно опасно – поляны и прилегающие к дорогам лесные массивы были плотно забиты войсками. В бледном свете луны, иногда проглядывавшей сквозь облака, контуры вражеской техники рисовались достаточно четко. Танков, правда, пока попадалось мало, зато бронетранспортеров и штурмовых орудий встречалось предостаточно.

– Командир, это пехотная дивизия, причем из элитных, – тихо произнес радист. – Похоже, полностью моторизованная – вон сколько техники стоит под масксетями.

Лебедев остановился, решая, что делать дальше. Идти через район сосредоточения немецкой дивизии было откровенным самоубийством – рассвет застанет их в самом центре вражеского расположения. Конечно, группа увидела уже немало, но главная цель – крупные танковые соединения – пока от них ускользала.

– Придется брать «языка», – пришел подполковник к неприятному выводу, – иначе просто не успеем получить нужные Ставке сведения.

Разведчики прекрасно понимали все риски связанные с таким решением – после захвата пленного уйти тихо не получится, но возражений, естественно, не последовало.

Перспективный кандидат в информаторы нашелся довольно быстро – в собственном тылу, да еще и в глубине расположения дивизии немцы чувствовали себя достаточно уверенно. Одинокий фельдфебель, похоже, решил заняться извечным и любимым сердцу любого унтер-офицера делом – проверкой качества исполнения подчиненными своих обязанностей. Замеченный подполковником немец обходил посты, стараясь приближаться к несущим службу солдатам как можно тише и незаметнее, дабы выявить нарушения в несении караульной службы, если таковые имеют место.