Юрий Никитин - Порвали парус [электронное издание] [litres]

Он кивнул, но взгляд оставался настороженным. Я не видел его рук под столешницей, но, судя по сокращению мышц лица, он старательно жмет какие-то кнопки.

– Да-да, – ответил он, – ваша информация пришлась как нельзя кстати… Бахрияр из Керушиди оказался засланным к нам агентом…

– Рад, что подтвердилось, – сказал я.

Он кивнул, уже приходя в себя, взгляд стал острым.

– Мистер Лавроноф?

Я понизил голос:

– Дело не в тех запасах химического оружия, из-за которых Штаты вторглись в Ирак и Ливию, а потом требовали свержения Асада в Сирии. На самом деле опасность была намного выше…

Он насторожился.

– А можно подробнее?

– Среди запасов химического и бактериологического оружия, – сказал я, – старого образца, так сказать, могли быть более совершенные, разработанные в последние годы, а могло быть нечто такое, что уничтожит все население Земли…

Я видел, как насторожились Мещерский и Бондаренко, но принц их не видит из-за ракурса камеры, спросил с недоверием:

– Но могло и не быть?

– Вот-вот, – сказал я, – вы говорите совершенно правильно! Даже удивительно, что вы еще не президент… Не смущайтесь, руководители разведок часто становились во главе стран, когда требовалось спасти… Когда рухнул СССР, Азербайджан возглавил глава азербайджанского КГБ Алиев, в Грузии – глава грузинского КГБ Шеварднадзе…

Он добавил с улыбкой:

– В России Путин…

– Именно, – сказал я. – Так вот из-за того, что запасы оружия в Ираке, Ливии, Сирии и других арабских странах остаются тайной, это абсолютно неприемлемо в нынешних условиях. Подчеркиваю, это не злая воля Запада, это необходимость. Созданный у вас вирус может уничтожить не только Арабские Эмираты, но и соседние страны. Хотя его создают для того, чтобы провести в Европу и там выпустить на волю.

Он произнес несколько хмуро:

– Но у нас, насколько знаю, такие работы не ведутся.

– В трех местах, – сказал я с сочувствием, – они близки к завершающей стадии. Не говоря о двух десятках других, где запрещенные работы пока на разных стадиях.

Он дернулся, глаза стали огромные.

– Быть того не…

– Позвольте, – сказал я, – покажу?

– Да, конечно…

Я задержал палец над тачпадом.

– Сейчас все покажу. Но только…

– Слушаю?

– Но только, – повторил я, – после этого вы должны начать немедленно. В одном месте работу уже закончили, начинается погрузка!

Он поморщился, сказал нехотя:

– Полагаете, тут же перепрячем? Нет, мы не настолько желаем ослабить Запад, чтобы рисковать своим народом. Я готов, открывайте карты.

Я покачал головой.

– Сперва соберите отряд. Как только выедете, укажу адрес. Это не то чтобы не доверял вам лично, но в вашем окружении могут быть еще крысы, а утечка сведений чревата. Полаю, вы тоже не хотели бы прибыть к моменту, когда оттуда все разбегутся и даже вывезут оборудование.

– Отряд будет готов через две минуты, – ответил он. – Я как раз проверяю боеготовность спецназа Эмирата.

– Тогда пусть все отключат мобильники, – посоветовал я. – Выезжайте, там охрана из восьми человек. Вооружены только легким стрелковым оружием.

Он кивнул, сказал быстро:

– Сейчас в готовности, уже с работающими моторами, три бронетранспортера и восемнадцать человек спецназа.

– Тогда в путь, – сказал я. – И поздравляю, ваше высочество!

– С чем?

– Вы вошли в элитную группу людей, – пояснил я, – что заботятся о всем человечестве. Перевернута новая страница в истории!

Когда экран погас, первым задвигался и вздохнул Бондаренко.

– Ну, доктор…

Я ответил скромно:

– Работаем. Нужно успеть погасить все в срочном пожарном, а потом уже можно и спокойнее, в рамках закона.

Мещерский заметил ровным голосом:

– Покой нам только снится… Но вы, доктор, продолжаете удивлять.

Я отмахнулся.

– Давайте о нашем вирусе. Полагаете, он создан под эгидой американских спецслужб?

Бондаренко вклинился:

– То, что это дело рук американских спецслужб, говорит еще и то, что там свои негры всех достали. Политика ассимиляции провалилась, уже все признали, только говорят в частных беседах, но молчат в прессе.

– А ущерб?

– Ущерб минимальный, – заверил он, – все-таки негры, как не показывай в кино их компьютерными гениями, блистают только в баскетболе и прочих высокоинтеллектуальных занятиях, а в реальности… посмотрите статистику!.. отличаются только в создании уличных банд, торговле наркотиками и беспорядками на улицах. Все белое население ждет прибытие вируса в Штаты, потому что с ним будет практически уничтожена вся преступность и наркоторговля.

– Ох-ох, – сказал Мещерский с неодобрением, – да вы, батенька, расист!

– Уничтожена не будет, – сказал я трезво, – перейдет в руки мексиканцев и цыган. Но все равно обществу станет легче.

В кабинет из коридора заглянул вполглаза Бронник.

– Можно к вам?..

– Можно, – ответил Мещерский. – Если отчет о деле сорок три готов.

– Все готово, – заверил Бронник. – Всю ночь писал!

Он сел рядом с Бондаренко, тот зевнул, потер кулаками усталые глаза.

– Теперь о неграх сложатся легенды, – буркнул он. – Тем более что Голливуд уже постарался.

– Как будто знал, – вставил Мещерский.

– Ну да, – сказал Бондаренко ядовито, – теперь все будем подгонять, что Штаты знали и давно готовили… Нужно воспользоваться моментом и повесить всех собак на Штаты!

Бронник напомнил:

– У них в фильмах все высшие гении науки – негры! Как и суперпрограммисты, и лучшие детективщики, и вообще все гении. Судя по Голливуду, у них негры и борьбу за независимость от проклятой Англии выиграли.

Бондаренко буркнул:

– Ты еще про негров за столом короля Артура скажи.

Бронник отмахнулся.

– Там просто Англия сопит и терпит, хотя только за такое надругательство должна была создать вирус… Ишь, Ланселот – негр, королева Гиневра – негритянка…

– В общем, – сказал Мещерский светло, – мы присутствуем при начале создания истории о самом великом и прекрасном народе во вселенной. Но весь этот наш стеб, хоть и оправданный, ни на шаг не приблизил к разгадке, где искать этих мерзавцев?.. Великий народ негры или нет, но истреблять нельзя никакой!

Все посерьезнели, а на лице Бондаренко появилось виноватое выражение.

– Извините, Аркадий Валентинович. Заносит, от усталости. Мозг, упорная скотинка, всячески увиливает от работы, а вот гы-гы для него самое лучшее время. Вы правы, но все-таки для такого серьезного поиска, когда ищем по всей планете, маловато данных.

– Да, – поддержал Бронник, – это не сексуального маньяка по району, где орудует только на одной-двух улицах. Профессор?

– Ищем, – буркнул я.

Мир занят сиюминутными проблемами, что всегда выглядят самими важными, и, конечно же, вообще-то не участвует в гонке к бессмертию, все-таки сперва нужно решить более неотложные вызовы, да и сил нет.