Тим Волков - Кровь цвета хаки [litres]

Егор дернулся, чтобы отскочить, но уже не смог. Одно из щупалец ловко шмыгнуло между манжетой куртки и ужалило в запястье. Судорогой намертво свело мышцы тела. Адская боль быстро заполнила Егора от пяток до макушки.

«Везет же! То этот «топинамбур», то искариот! А спасать меня уже некому», – подумал парень, скрипя стиснутыми от судороги зубами.

Пошевелиться не было никакой возможности. Его скрючило еще сильнее, так, что он едва не заехал коленями себе в нос.

Егор закашлялся, едва не выплюнув внутренности. Кажется, яд начинал проникать глубже и уже добрался до легких.

«Недолго осталось, – обреченно подумал молодой сталкер. – Скоро дойдет до сердца – и тогда точно конец. Остановится моторчик, раз и навсегда. Как бы избавиться от этой опутывающей мерзости? Без нового поступления отравы организм очень быстро выведет яд. Но как?» Идей не было. Егор с ужасом почувствовал, как сердце начало трепыхаться сильнее, а потом и вовсе сбиваться с основного ритма.

«Господи, как быстро-то!»

Тук-тук. Тук. Тук. Тук-тук. Тук…

От страха все сжалось внутри. Или это был не страх, а действие яда?

Осознание опасности ситуации спровоцировало очередной сильный выброс адреналина в кровь, который, в свою очередь, притупил действие отравы. Сквозь невыносимую боль парень попытался дотянуться до автомата, лежащего на груди. «Если попробовать продырявить корневище этой искариотине, то вполне реально выбраться из засады. Да только со сведенными судорогой мышцами очень сложно будет целиться и больше шансов отстрелить себе что-нибудь, нежели разнести в клочья растение».

Егор схватил онемевшей ладонью автомат. Рука дернулась, и оружие сползло на бок.

«Так даже лучше. В худшем случае пуля заденет ногу. В идеале – покрошит в салат опасную флору. Хорошо, что на предохранитель не поставил», – подумал парень, нажимая на спусковой крючок.

Пули пошли кучно и срезали искариот ровнехонько под корень. Сразу же отступила боль, из острой превратившись в ноющую.

«Надо подождать, отпустит быстро».

Судорожно глотая воздух, Егор отполз подальше от ядовитой штуковины. Ноги еще были слабы, но встать все же получилось. Не теряя ни минуты, парень, шатаясь, двинул дальше, но уже внимательнее глядя под ноги и молясь, чтобы снайпер оставался на месте.

Судя по раздавшимся с холма выстрелам, стрелок все еще был там.

«Тигр» взвизгнул тормозами и остановился у небольшой просеки.

– Куда теперь, Сусанин? – хрюкнул Зубр, глядя на Долгушина.

– Ты как к старшему по званию обращаешься? – прошипел сквозь зубы старлей, начиная краснеть от ярости.

– Да ладно, тут же все свои, – отмахнулся тот. – Какие звания? Мы же все нормальные пацаны, всякого повидали, а звания придумали генералы, чтобы понятно было, перед кем от страха млеть, а кому честь отдавать.

– «Свои» у тебя в курятнике обитают! – теряя над собой контроль, зарычал Долгушин и едва не полез с кулаками на амбала.

Бойцы старлея тоже напряглись и забрякали оружием.

Зубр вовремя понял, что всеобщий градус агрессивности стремительно растет, а обстановка грозит стать взрывоопасной, поэтому улыбнулся и, как можно миролюбивее, произнес:

– Ладно, хватит ругаться, парни. Склоки нам тут ни к чему, так ведь? У нас дела поважнее имеются. Вы уж извините нас, товарищ старший лейтенант, мы люди простые. Давайте лучше выйдем, глянем следы и пристрелим, наконец, этого засранца.

И не дожидаясь ответа от старлея, открыл двери и вышел наружу.

На улице, несмотря на утренний час, разлился клочковатый сизый туман, местность тонула в нем, и разглядеть, что творилось там, в пяти метрах от них, было невозможно.

Дымка, словно запутавшись в ветвях деревьев, нависла только здесь, а в паре сотен метров воздух был прозрачным. Видимо, какая-то геомагнитная аномалия. Не зря Корсар сюда зашел.

– Будьте предельно внимательными, – сказал Долгушин, выходя из машины. – Возможно, объект специально использовал эту местность для укрытия.

«Да и мне осторожность не помешает», – отметил старлей, поглядывая на амбала, уверенными шагами идущего вперед. Хмыкнул: «Совсем ничего не боится. Или настолько туп, что не понимает всех рисков».

Бойцы высыпали из внедорожника, рассредоточились на местности. Довольно быстро обнаружили следы преследуемого. Долгушин, Зубр и еще пара бойцов окружили найденные улики, рассматривая их со всех сторон.

– Вглубь пошел, – произнес Зубр, рассматривая почву под ногами.

– Тут еще одни следы, – сказал старлей, присев на корточки.

– Может, старые? – предположил здоровяк, доставая нож и заходя за спину старлею.

Долгушин глянул на холодное оружие в руках амбала, невольно положил ладонь на свой автомат. Зубр увидел этот жест, недобро прищурился, но ничего не сказал.

– Нет, не старые. С объектом «К» есть еще кто-то.

– Значит, его тоже в расход, – рассматривая блики на лезвии, сказал лейтенант.

– Такого приказа не было.

– Было или не было – какая разница? Тут мы отдаем приказы.

– Мы – это кто? – насторожился Долгушин, глядя на громилу.

Тот повертел в воздухе ножом, спрятал его обратно на пояс, ответил:

– Люди силы. Сила решает все. Правда?

Нестерпимо зачесались руки поднять автомат и разрядить его в спину Зубра. Долгушину потребовалось все его самообладание, чтобы сдержаться.

За этого мертвого мордоворота срок могли дать больше, чем он весит, на всю жизнь хватило бы, не расхлебать. Но и терпеть его уже сил никаких не оставалось.

«Он же специально меня провоцирует!» – понял вдруг старлей, глядя на своих бойцов. Те тоже симпатии к громиле не испытывали и многозначительно кивали: мол, давай вальнем гада? Долгушин мотнул головой и дал знак – пока не надо.

– Идем все за мной, – махнул рукой Зубр. – Сейчас мы его быстро прищучим!

И переступил ровную, словно вычерченную линейкой, границу тумана.

Долгушин поежился – в просеке было заметно холоднее. Заходя в туман, старлей почувствовал, как тело начинает неприятно обволакивать липкой влагой, словно его с ног до головы облепили слизняки. Идти дальше не хотелось. Но пересилив себя, старлей начал заходить глубже, успевая держать на контроле широкую спину идущего впереди Зубра. Верзила шел уверенно, открыто, не боясь ни пуль, ни огня.

«Из брони, что ли, сделанный? Из дерьма, наверное!» – хмыкнул Долгушин, сплевывая под ноги. Вновь вернулось это мерзкое чувство беспомощности, словно выкинули его с вертушки, и теперь он стремительно летит вниз, на камни, и не может ничего сделать, чтобы спастись. В голове полился целый поток ругательств, сначала в адрес Зубра, потом на всю остальную верхушку командования. А напоследок – и на самого себя, на собственную жизнь. В бурных мысленных хулах не заметил, как спина Зубра вдруг исчезла из поля зрения.