Степан Кирнос - День гнева

— Да! — всё так же торжественно продолжает «священник». — Я говорю о торжестве нового порядка, когда всякое подражание учениям о гуманности и либерализме, фашизме и коммунизме и прочим идеологиям лжи, исчезнет с лика земли, отчистив место для новой идеи!

Вся двадцатка тут же вздёргивает руки к верху, со сжатыми ладонями в кулак, в знак того, что они поддерживают слова. Кажется, что их разум так же окутан туманом беспредельной верности ко всему, что говорит это существо.

— Информация и её Апостолы — вот истина для нового мироздания! — бренчит механизмами горла проповедник. — У древних были такие слова — «Кто владеет информацией — тот владеет миром», ставшие девизом для нашего общества. Наши програманне [1] Програманнство — особый вид гражданства, порождающий не только взаимные права и обязанности между человеком и государством, но и определяющий положение человека в обществе. Иначе говоря это закрепление жителя страны в определённой касте, определённой интеллектуальными возможностями человека. И уровень прав и свобод в такой системе взаимосвязи не изменяют, они накрепко вкраплены в тот или иной вид програманнства. самые просвещённые и одарённые. И мы, как народ, чья власть владеет большим количеством информации обо всём на свете, станем править миром, только для этого нам нужно постичь полезность служения тем, кто выше нас.

Культист знает, о чём говорит. Информация — фундамент их общества и движущая сила развития их государства. Она — основа философии и идеологии существующей Информократии. А те, кто обладают информацией, кто способны с ней обращаться так, как действительно нужно, чтобы превратить её в набор идей, стали властью, которая теперь будет плести веретено политических игр и лжи, чтобы удержать правление любым методистом.

Смотря на народ, с двухметровой трибуны, проповедник понимает, что все они не просто винтики в огромном механизме, которым суждено быть использованными и выброшенными через пару-тройку лет. Они есть те потоки, что питают всю машину, под названием Аурэлянская Информократия, и как только появится информация, что они больше не нужны, от них избавятся, как от ненужных элементов, препятствующих развитию. Но такому развитию событий он только будет рад, ибо они выполнят часть великой миссии, а значит, сделают свой вклад в великое будущее мира.

— Оглянитесь вокруг! — Вздев металлическую руку, укрытую под синтетические ткани, воскликнул проповедник. — Мы живём в чудесном мире, где всем правит информационная необходимость и нужда в ней. Разве человек так важен, перед информационными потоками? Разве человеческая жизнь ценна по сравнению со стабильностью и развитием, которую нам даёт наша великая философия и Апостолы?

И в действительности — куда не кинь взгляд, везде возвышаются огромные высокие технологичные дома, объятые синим электрическим огнём диодным ламп, зажимая маленькую квадратную площадь, где читается проповедь, в лесу высоким десяти, двадцатиэтажных построек. Даже стекло-плитка [2] Стекло-плитка — специальный фантастический материал, по крепости схожий с камнем, но по виду напоминающий стекло, удобный и своими физическими характеристиками и что легко пропускает свет. , на которой стоят двадцать человек, отдаёт чем-то уникальным и возвышенным, тем, чего не удалось достигнуть ни Римскому Престолу, ни Альпийско-Северо-Итальянской Республике.

— Информократцы! — ревностно обращается проповедник. — Наша миссия священна, значит и средства для её исполнения не могут быть плохи. Вы должны понять, что ничего не стоит самой идеи торжества правления информации. Ни жизни, ни души, ни имущество — нет того, чтобы могло сравниться по ценности с миром, который мы строим!

Слова говорящего полностью соответствуют реальности, ибо для достижения поставленных целей, правящие круги пойдут на всё, что необходимо. Лоботомия, рабство, репрессии — лишь малая часть мер воздействия. И всем новичкам в этом мире пытаются донести сию суть.

— Запомните, больше вы не люди в древнем понимании этого слова! — яростно восклицает «культист». — Вы часть величественной машины, которой дана задача — смести все остатки былой человечности из населения мира! Наступает новая заря и тьма, повисшая над миром, будет сокрушена силой восходящего солнца — нашей новой империи информации. Вас ждёт тяжёлая работа и смерть, но эти муки и ваша кровь есть семя для будущих поколений!

И двадцать человек на площади не просто обычные прохожие решившие послушать левого проповедника. Это партия новых «программно-закреплённых», пришедших с юга, которые должны выслушать курс информирующей проповеди от «Программирующего Словосозидателя». А затем их пустят в дело и мало кто о них узнает.

— Програманне, — уже с эфемерной радостью взывает проповедник, осматривая группу людей, как это делает гиена, рассматривающая жертвы. — Добро пожаловать в Аурэлянскую Информократию!

Утренний цикл. Город Тиз-141

За узким окошком уже начинает зиждиться тусклый свет новой зари. Солнечный диск, обогревавший многострадальную Землю миллионы лет вновь, собирается занять место на небосводе и рвётся поливать мир массивами яркого тёплого света на грешную землю. Только сегодня это ему не удастся сделать, ибо небосвод затянут серым монолитом серых и беспросветных облаков, тянущихся длинной практически бесконечной чередой, закрывших всю страну.

На улице ветра не наблюдается, разве только возможно почувствовать лёгкое прикосновение освежающей ветряной длани, выраженной в кране слабых воздушных потоках, ходящих средь узких городских улочек. И лишь лёгкие порывы, практически эфемерные, касаются стёкол домов, пытаясь ворваться вовнутрь и развеять сонные ощущения просыпающихся людей потоком свежести.

Путь света пролегал в комнатку, довольно небольшую, которая становится с каждой минутой всё светлее, скидывая вуаль ночного мрака, и освещая её, выявляя из отступившей темноты всё больше новых деталей. В довольно небольшом помещении повисла абсолютная тишина, прерываемая лишь эфемерным, еле слышимым сопением, которая так и сгущает пространство. Но внезапно звонкий гул будильника скидывает всю вуаль безмолвия жужжащим стрекотанием. Истошный звон за сущие секунды заполняет всю малогабаритную комнатку, заставляя прекратиться сопение и подняться хозяина её.

На небольшой, по размерам похожей на гроб, кровати послышался скрип пружин и утренний стон человека, который только что проснулся. Рядом, на алом монохромном ковре всё ещё ревёт будильник, сотрясая пространство истошным звуком. Но вот рука касается, похожего на эпохальную флэшку, устройства и звон пропадает.