Генри Каттнер - Избранные произведения в одном томе [Компиляция]

После этих слов головы черный камень вспыхнул ослепительным холодным светом, невероятно сильным и ярким. Фантастические видения замелькали в стремительном хороводе. Талисман вырвался из руки Рэйнора, и принц почувствовал под ногами твердый камень. Холодный ветерок коснулся вспотевшего лица.

Он вновь был в крепости Гхиара, стоял в комнате-колодце Зодиака. Однако зеленого тумана больше не было.

Дельфия и Эблик застыли неподвижно, рядом с ними стоял чародей. От Мальрика и его людей не осталось и следа.

Борода Гхиара развевалась на ледяном ветру, его глубоко посаженные глаза горели ненавистью. С внезапной необъяснимой уверенностью Рэйнор понял, что мощь Таммуза лишила чародея магических способностей.

Гхиар стал обычным беззащитным человеком!

Издав дикий крик торжества, Рэйнор бросился на него. Гхиар стоял перед ним, лишенный непробиваемых доспехов, однако в огромном теле еще сохранялась нечеловеческая сила. Крепкие мышцы напряглись под жесткой одеждой.

Гхиар нанес сокрушительный удар, и Рэйнор покачнулся. Оглушенный, он тряхнул головой, прыгнул вперед в схватился с чародеем.

Они упали на каменный пол; Гхиар оказался наверху. Пальцы его метнулись к глазам Рэйнора, но принц уклонился, и Гхиар вскрикнул от боли, когда его рука ударила в камень. Внезапно он откинулся назад, а затем навалился на противника. Тяжесть могучего тела придавила Рэй вора.

Слабеющей рукой принц ударил чародея в лицо — брызнула кровь, пятная седую бороду. Гхиар заревел и сомкнул пальцы на горле Рэйнора, пытаясь задушить.

Принц перекатился набок, стиснул ногами тело Гхиара и зацепил одной ступней другую. Зловонное дыхание со свистом вырывалось изо рта чародея; Гхиар оскалил зубы в злобной улыбке и крепче сжал пальцы.

В голове у Рэйнора гудело, воздуха не хватало. Острая боль пронзила позвоночник — еще секунда и враг сломает ему шею.

И тогда его охватила слепая, безумная ярость. Красная волна захлестнула его, погасив все чувства, кроме дикой жажды убивать… убивать любой ценой.

Рэйнор напряг мышцы ног и изо всех сил стиснул тело Гхиара. От страшного усилия пот выступил у него на лбу, но принц знал, что наступил решающий момент. Или он убьет, или будет убит сам.

Кости треснули и подались, тело чародея внезапно обмякло. Гхиар протяжно крикнул, изо рта хлынула кровь, заливая седую бороду и Рэйнора.

Огромные ладони выпустили горло принца. Последним усилием Гхиар выбросил вверх руки и зарычал как дикий зверь.

Затем он упал, как падает дерево, рухнул на каменный пол и замер. Темный ручеек крови потек через мозаику, добрался до знака Рыбы Эа, под которым родился чародей, и закрыл его.

Гхиар умер.

Тут сознание покинуло Рэйнора, и он погрузился в благословенную тьму. В себя он пришел, лишь почувствовав холод воды на губах и прохладную мягкую ладонь, гладившую его лоб. Принц открыл глаза.

Косые лучи солнца пробивались сквозь листву дуба. Вокруг шумел лес Мирак, зеленый и теплый в дневном свете. Рядом с принцем стояла на коленях Дельфия, восторженно смотревшая на него. Глаза ее уже не были ослеплены чарами.

— Рэйнор, — облегченно произнесла девушка. — Ты жив, слава богам!

— Ясно, жив, — буркнул Эблик, выходя из-за дуба. — Я не тащил бы его столько, будь он мертв. Как ты себя чувствуешь, принц?

— Неплохо, — ответил Рэйнор. — Дьявольски болят ноги, но, кажется, все в порядке. Ты вытащил меня из крепости, Эблик?

— Да, — ответила за нубийца Дельфия. — Он переплыл озеро с тобой на спине. Черные Цветы были мертвы, словно их сожгла молния.

— Если можешь идти, нам лучше уходить, — нетерпеливо заметил Эблик.

Рэйнор встал, кривясь от боли.

— Верно. Найдем лошадей и уедем из этого проклятого леса.

Рэйнор и Дельфия ступили на извилистую тропу, ведущую через лес Мирак. Эблик на мгновенье задержался и поднял взгляд к голубому безоблачному небу.

— Может, боги помогут нам выбраться из этой чащи до ночи, пробормотал он. — Может, за этим черным лесом есть другая страна… где звезды не такие злые.

Он схватил свой боевой топор, поспешил за Дельфией и Рэйнором, и вскоре трое странников исчезли в холодном полумраке огромного леса.

Цикл юмористических рассказов о семейке мутантов Хогбенов, помнящих ещё Атлантиду и старающихся не бросаться людям в глаза своей необычностью, да и вообще — «не высовываться».

Я раньше как думал: армейская жизнь — это маршируй себе с винтовкой в руках да форму носи. В общем, сначала-то я обрадовался, что выберусь с холмов нашего Кентукки, потому как решил, что смогу поглядеть на мир, а то, может, и чего поинтереснее со мной приключится.

С тех пор как пристукнули последнего из Флетчеров, у нас в Пайни наступила скука жуткая, да и дядюшка Элмер все ныл, что вот зачем, мол, он прикончил Джареда Флетчера, ведь тот был последним из клана и не с кем ему теперь будет драться. После этого дядюшка по-серьезному пристрастился к кукурузной браге, и нам приходилось гнать самогонку сверхурочно, чтобы выпивка у него не кончалась.

Однакось учитель из Пайни всегда мне твердил: любую трепотню следует зачинать с самого начала. Так я, пожалуй, и поступлю. Только не знаю я, где это самое начало. Наверное, оно пришлось на тот день, когда я получил письмо с надписью «Хьюи Хогбен». Это папуля так прочел, а он страсть как в грамоте разбирается.

— Ага, — говорит, — вот буква «X», все правильно. Это, наверное, тебе, Сонк.

Меня так кличут — Сонк, потому как я типа коренастый, да ростом не вышел. Мамуля говорит, что я просто еще не вырос, хотя мне уже почти двадцать два стукнуло, а росту во мне едва больше шести футов. Я раньше так из-за этого переживал, что тайком бегал колоть дрова — все силенок себе прибавлял. Так вот, папуля отнес мое письмо учителю, чтобы тот его прочитал, а потом примчался назад, что-то выкрикивая на ходу, как помешанный.

— Война! — орал он. — Война началась! Давай, Элмер, тащи свою железяку!

Дядюшка Элмер сидел в углу, потягивая кукурузную брагу и заодно пробуя приучить к ней малыша.

— Какая война? Кончилась она уже давно, — пробормотал он, слегка кося глазом, будто чокнутый. — Эти чертовы янки оказались нам не по зубам. Я слышал, и генерал Ли погиб…

— Как это нет войны, есть война! — упрямо возразил папуля. — Учитель говорит, Сонку в армию идти надобно.

— Хочешь сказать, мы от них снова отколоться вздумали? — изумился дядюшка Элмер, разглядывая кувшин с брагой. — А что я говорил?! Этим проклятым янки нас в свой Союз не затащить.

— Ну, про это я ничего не знаю, — пожал плечами папуля. — Ни черта не разобрал, что там болтал учитель. Но одно знаю точно: надо идти на войну.