Михаил Михеев - Три «танкиста» [litres]

Хорошо еще, русские оставили их в покое. Очевидно, несмотря на дымовую завесу, отметили и попадание, и то, что цель потеряла подвижность, и перенесли огонь на оставшиеся в строю танки. Восстанавливать гусеницу под обстрелом то еще удовольствие. В бытность свою молодым, только-только после училища, лейтенантом Харрис на Ближнем Востоке поучаствовал в таком действе. Воспоминаний хватило на годы, и повторять опыт совершенно не хотелось. Он был осторожный, мудрый, не слишком амбициозный вечный капитан, из тех, на которых держится любая армия. И помирать ему, как и любому нормальному человеку, совершенно не хотелось. Тем более здесь, вдали от дома, в лично ему совершенно непонятном и ненужном местечковом конфликте, где разведка пытается половить рыбку в мутной воде. Да, есть приказ, и он его выполнит, однако постарается это сделать так, чтобы уцелеть самому и по возможности не подставить своих людей.

Неподалеку снова рвануло, заставив Харриса инстинктивно пригнуться. По спине ему шмякнуло увесистым куском грязи, что-то твердое, то ли осколок, то ли небольшой камень, звякнуло по броне. Однако это не было началом очередного обстрела – просто случайный снаряд, которые попадаются и в эпоху высокоточного оружия. Тем более, относительно высокоточного – русские здесь и сейчас не особенно заморачивались по этому поводу. У них огромные склады с боеприпасами устаревших систем, которые вот-вот придется утилизировать – так почему бы не о головы китайцев? Судя по тому, что повторения не было, наводчик получил втык и сейчас активно исправляет свою промашку, и работать можно без опаски.

Хуже было другое – после взрыва в голове начала волнами перекатываться боль. Контузило наверняка еще в танке, но то ли благодаря адреналиновой волне, то ли еще почему, боли не было. Некоторая неловкость в движениях, головокружение – что есть, то есть, но это терпимо. Зато сейчас боль – словно решила отыграться за все. Толчок ее был столь силен, что Харрис не удержался на ногах, а со стоном осел, привалившись спиной к теплому траку.

– Сэр, сэр! – кто-то отчаянно тряс его за плечо. С трудом преодолевая болезненные спазмы, Харрис открыл глаза, увидел перед собой встревоженное лицо мехвода и через силу заставил себя улыбнуться.

– Все в порядке, Дик. Я еще живой. Аптечку принеси.

Мехвод, с которым они были знакомы еще по Ливии, улыбнулся и умчался выполнять приказ. Хороший человек, на такого всегда можно положиться. Немного туповатое лицо вполне его характеризует – умом Ричард, или, как все называли его, Дик, не блистал. Зато был исполнителен, точен и вдобавок разбирался в технике куда лучше многих умников с тремя образованиями. В общем, капрал Джонсон был идеальным, с точки зрения Харриса, механиком-водителем, и вместе они прошагали дорог не меньше, чем легендарный Киплинг. Всей и разницы-то, что у последнего певца Британской империи пыль поднималась из-под сапог, а у них – танковыми гусеницами. Право же, какая мелочь.

Лекарство подействовало быстро, вернув Харриса если не в норму, то, во всяком случае, в близкое к ней состояние. Как минимум твердо стоять на ногах он теперь мог. Слух, что интересно, восстановился еще тогда, когда его долбануло вторым взрывом. К тому времени мехвод и заряжающий уже вовсю занимались гусеницей, а наводчика пришлось отнести в сторону и положить в небольшую ямку – так, на всякий случай. Контузило его намного сильнее, чем капитана, ни ходить, ни слышать он был совершенно не в состоянии.

Перебравшись на ближайшую возвышенность, Харрис достал бинокль и, молясь о том, чтобы здесь не было снайперов, готовых истратить пулю на подозрительно блеснувшее стекло, принялся осматривать поле боя. Увиденное его не слишком обрадовало. Некоторые китайские танки уже достигли границы. Не старой – новой, после недавних инцидентов русские оптимизировали свои рубежи, проведя большую часть из них по рекам.

Естественно, оптимизация проводилась за счет китайской территории, что узкоглазых совершенно не радовало, однако и открыто возмущаться сами, без поддержки извне, они не рисковали. Судя по разительному отличию в поведении русских по сравнению с тем, что было лет двадцать назад, они новой конфронтации и территориальных претензий не боялись, и значило это только одно – к войне, причем большой войне, они готовы. Или, как вариант, что научились блефовать, пугая соседей готовностью намотать их на гусеницы. Впрочем, хороший блеф должен подкрепляться реальной силой, и русские наверняка это понимали. Рисковать зря они не станут, а значит, и впрямь готовы драться. Что сейчас и демонстрируют.

Собственно, здесь и сейчас такая движка границы как раз имела место быть. Ненамного, километров на пять, но это придавало нынешней акции хоть какой-то вид законности. Однако, похоже, преимущества, которые давала новая линия обороны, весили поболее, чем перспектива локального конфликта. Во всяком случае, хотя китайские танки пока не вязли в грязи, двигались на влажной прибрежной почве они уже с заметным усилием. Даже странно, что русские не воспользовались моментом, дабы сжечь их к чертовой матери.

Хотя нет, воспользовались. Просто чуть иначе, чем ожидал Харрис. Их артиллерия внезапно перенесла огонь, отсекая движущиеся позади танков бронетранспортеры с пехотой. Солдаты тут же начали выпрыгивать из своих машин, благо люки для десанта располагались на них сзади. Удобно и практично, в отличие от русских, у которых, на взгляд Харриса, компоновка была не слишком удачной. Сейчас это спасло немало народу, потому что артиллеристы поразительно быстро нащупали новые цели и принялись долбить их с присущим русским упорством. То там, то здесь начали вспыхивать тусклые, жирно чадящие костры.

Вот теперь пошел настоящий бой, это капитан понимал хорошо. А то, что русские не бьют по подползающей к реке технике, еще ни о чем не говорит. Может, ждут, когда те соберутся вместе, чтобы накрыть их всех и разом. Может, у них там несколько батарей «Градов» в засаде стоят… Вариантов было много, и лишь один не мог прийти Харрису в голову даже в самом страшном сне. Единственный правильный. То, что для русских происходящее было не более чем возможностью натаскать молодняк, тренировкой. И что в случае успеха этот самый молодняк окажется развернут против его собственной страны. Впрочем, как и против многих других.

Игровая база, это же время

– Ну что, господа-товарищи, приступим? – Поляков в последний раз осмотрел очки, наушники, проверил разъемы. – Кто не готов – лучше говорите сразу. Сегодня у нас командная игра.

Раздались негромкие смешки. Ну да, молодежь ничего не знает и принимает его слова за шутку. Он сам едва не рассмеялся – действительно, воспринимает парней как молодых, притом, что некоторые старше его и все поголовно – Сурка. Но Пашка, как ни крути, уже ветеран тайной войны, а эти все – так, обычные геймеры с неплохими результатами. Поэтому, вне зависимости от возраста, молодняк. Понимание к ним придет малость позже. Кое к кому – только после того, как все закончится. Пока что для них это игра, и не стоит это нарушать. Шок раньше времени людям противопоказан.