Михаил Максимов - Ангел иллюзий [litres]

Народу здесь оказалось вполне прилично, хотя парочек, как наша, ужинало только три. Чисто мужских компаний вообще не наблюдалось, к огромному моему удивлению, а вот пять или шесть женских коллективов по три, пять, а то и больше особей вообще вызвали какой-то когнитивный диссонанс. Или сюда вообще загулявших мужиков не пускали?

Не успели нас усадить, как подскочил сомелье, вручая карту вин мне и моей спутнице. Но та ему сразу ответила:

– Мне как всегда! – ага! Значит, она здесь завсегдатай? Куда я влипаю?

– Хорошо, Николетта Максимовна! – поклонился специалист по винам и уставился выжидательно на меня.

– А мне чего-нибудь просто попить, – сразу нашёлся я. – Лимонада или кваса.

Ещё будучи в чайной вместе с Братасём, заметил, что подобные напитки здесь существуют. Но после заказа карту сомелье не отдал, а просто отправил его прочь движением пальцев. Очень уж хотелось присмотреться к списку и проставленным ценам каждого из алкогольных напитков. Ну и чем больше присматривался, тем тщательнее старался прикрыть веки, чтобы у меня глаза наружу не выпали.

За свою долгую, сравнительно бурную жизнь я попадал в разные ситуации. Бывал в разных компаниях, хаживал на разные по уровню приёмы, сам заказывал ресторанные банкеты. И со средствами у меня бывали периоды, когда жил в приличной роскоши, не жлобствовал и мог себе позволить весьма неимоверные траты. Особенно щедро себя вёл в присутствии прекрасных дам. Так что меня сложно было удивить большими ценами на то же вино, к примеру. Да здесь и ромом народ баловался, и текилой, и ликёрами на корнях женьшеня…

Но если с ценой женьшеня как-то разум мог смириться, то вот ознакомившись с ценами всех остальных вин, тот же разум рисковал остаться без кислорода и умереть. Потому что дышать я перестал надолго. А глупая мысль внутри черепа билась там, словно ворона в скворечнике:

«В гробу я видал такие вина!»

Самое дешёвое из них начиналось с цены в сто пятьдесят долей. Как говорят «паддонки» в моём родном мире: «Ужосснахъ!» Внешне я как-то держался, разве что чуток взбледнул, а вот внутренние процессы меня совсем не удивили: ни есть, ни пить я больше не хотел. И квас мне в горло не полезет, как бы дёшево он ни стоил. Пусть его хоть бесплатно принесут.

К тому же следовало задуматься: а что такого «как всегда» заказала себе Николетта Максимовна? Сколько ей лет? И не пора ли мне уйти по-английски? Бог с ним, с рюкзаком, я себе ещё найду. Наверняка в каждом лесу по десятку таких тайников, коль я при первой же ночёвке на такой наткнулся. А вот с дочерью боярина Градова желательно расстаться. И немедленно!

Именно так мне подсказывали хором жизненный опыт, логика, инстинкты самосохранения и невероятная рассудительность. Именно так я и хотел поступить, но… Николетта говорила практически без пауз. Хотелось слушать её вечно. А тут принесли бутылку вина и графин кваса. Налили даме заказанное, мне, мы отсалютовали и начали пить. Я – до дна, Лета чуть пригубила красное, как кровь, вино и продолжила мне рассказывать оживлённо о постройке и особенностях данного ресторана. Не соображая толком, я и второй бокал кваса выпил не отрываясь. Затем третий. И только потом сообразил: нам давно подали меню, моя спутница уже и заказ сделала, а я даже прочитать названия блюд не в силах. Словно безграмотным стал. Уже хотел было заказать капустный салатик, но вовремя задавил неуместную стыдливость. Решился на крайности, словно шагая в пропасть:

– Лета, я здесь в первый раз, так что при выборе заказа положусь на твой вкус.

Она радостно заулыбалась, словно я её норковой шубой одарил, и закидала официанта вопросами, названиями и совсем уж непонятными мне терминами. Напоследок всё-таки у меня ещё раз уточнила:

– Слав, может, ты рюмочку рома выпьешь? Или текилы? Для аппетита, а?

«Не понял! Кто это кого убалтывать должен? – всколыхнулось во мне мужское достоинство. – Всё-таки правильно говорят: чужой мир – потёмки!» – ну а вслух решительно заявил:

– Тогда уж лучше вишнёвку! – видел и такую вещь, как раз среди тех самых наименований, самых дешёвых, по сто пятьдесят долей.

Ну мне и принесли… бутылку. Налив в удивительно красивую высокую хрустальную рюмку, а бутылку… поставили на край нашего стола. Рядом с винной бутылкой. Но мне уже было всё равно, если и будут бить ногами, то потом. А сейчас я говорил тост:

– Лета! За самые прекрасные в этом мире, за самые удивительные и волшебные… за твои глаза!

Конечно, я мог и ошибаться, но после моего тоста девушка выглядела такой счастливой, словно я ей… вторую шубу подарил. Но при этом и первую в ломбард не сдал.

Выпили. Нам поднесли закуски. Выпили ещё. Вишнёвка мне показалась божественной амброзией, которая однозначно стоила указанной за неё цены. В моём родном мире такую не делали, уж в этом я разбирался. Или здесь вишни особенные?

После третьего тоста меня попустило: сознание расслабилось, организм стал превращаться в молодого льва. Рот и гортань зажили самостоятельной жизнью, выплёскивая комплименты, смешные истории и мимолётные, словно в шутку, признания. Например, такие:

– Лета, ну вот почему я тебя не встретил раньше? Я бы посвятил всю свою жизнь служению твоей неземной красоте, восхвалению твоей небесной мудрости и преклонению перед твоей сказочной добротой!

Девушка довольно посмеивалась и укоряла в ответ:

– Ты так говоришь, словно тебе больше лет, чем моему дедушке!

Ха! Знала бы она, как недалека от истины!

Новые тосты. Что-то ели. Как успел ощутить и запомнить, нечто очень вкусное, если не сказать отменное. Жаль не сумел запомнить ни одного названия, хотя красавица специально для меня повторяла и перечисляла некоторые ингредиенты. Откуда только всё это она знала? А вот у меня всё услышанное в одно ухо влетало и тут же вылетало через второе. Почему, спрашивается? Не иначе как гормоны в голове всё свободное место заполонили.

А потом мы пошли танцевать на шестой этаж. Там не было ни одного столика, только площадка, музыка и полумрак. И медленные, спокойные мелодии. Не пришлось мне хвастаться умением танцевать танго или твист. Мы как приклеились друг к другу в самом начале, так и топтались на месте. Я шептал какие-то глупости, а во время ответов целовал нежную кожу на шейке, пощипывал губами мочки ушка, вдыхал одуряющий аромат молодого женского тела и медленно… сходил с ума. Потом мы пару раз поцеловались украдкой, оглядываясь и косясь на другие пары. Коих, кстати, больше пяти или шести ни разу здесь не собиралось. Чуть позже вообще перестали коситься по сторонам и обращать внимание на весь остальной мир.

Когда хотелось сильно пить, мы возвращались за столик. Что-то пили. Чем-то закусывали. Потом снова устремлялись на шестой этаж. В какой-то момент у меня наступило просветление в мозгах, и я обеспокоился: