Михаил Максимов - Ангел иллюзий [litres]

– Бежим! Быстрей! К машине! Иначе погрязнем в разбирательствах на трое суток!

Информативно. И своевременно. Как для меня – ещё и спасительно. Потому как попадать в криминальную хронику человеку без всяких документов чревато во всех отношениях. Ещё от неприятностей толком не сбежал, связанных с фикси и его телохранителями, как другая беда. И неважно, что мы вроде как защищались и закон (может быть!) окажется на нашей стороне.

Вот мы и поспешили незаметно и быстро покинуть поле боя. Правда, меня неприятно кольнул в сердце один момент. Удалось рассмотреть среди последней четвёрки ночных татей, коих мы обходили по кромке тротуара, двух особей женского пола. Одна ещё стонала, вторая судорожно дёргалась, царапая булыжник под собой ногтями.

«Евпатий Коловрат! – нежданно выскочило из пласта памяти имя языческого персонажа, ответственного за правильнее летоисчисление. – Неужели и среди грабителей женщин большинство?! Как же так?… Они же матери… Хранительницы очага! И такое творят рядом с храмом своей покровительницы?…»

Домчались мы до машины быстро. Лета открыла её, уселась за руль и даже вставила ключи в замок зажигания. А вот потом её накрыло. Затряслась, побледнела, чуть ли не задохнулась от спазм в горле. Можно сказать, что на неё накатила волна истерики, плача и нервного стресса. Насколько чётко, решительно и безжалостно она действовала во время столкновения с грабителями, настолько страшно она расклеилась, оказавшись в относительной безопасности.

Здесь уже мне пришлось поработать и нянькой, и психотерапевтом, и санитаром. Как-то выдернул её к себе на колени, обнял дрожащее как лист тельце, покачивал, убаюкивал, поглаживал, шептал разные слова и целовал не столько страстно, сколько целомудренно. Только вот, к огромному сожалению, у меня ничего долго не получалось. И нашатыря нет. И воды холодной нет. Дать пощёчину – мне и в голову не приходило совершить такое кощунство. Хорошо, что я догадался воззвать к разуму боярской дочери и заставил её отвечать на мои вопросы:

– Лета! Что тут в Благоярске вообще творится? Почему все ходят с оружием? Это же кошмар какой-то! У нас на хуторе я за всю жизнь только раз увидел ружьё своего деда, и то без патронов…

Специально провоцировал явными противоречиями, и это сработало. Лета перестала дрожать и всхлипывать, задышала ровней, задумалась и вскоре отыскала главное противоречие в череде моих вопросов и возмущений:

– Что значит «один раз»? Если сам вооружён похлеще любого обывателя?

– Да как тебе сказать… Это я только накануне встречи с тобой вооружился. Сам толком не знаю ни законов, ни правил, только и ведаю, что могу вооружаться как угодно. Про остальное мне никто дома не рассказывал. А ведь так хотелось хотя бы тот же револьвер заполучить в руки…

Николетта от меня отстранилась, пытаясь в темноте присмотреться к лицу. Не знаю, что она там рассмотрела, но вдруг нервно хихикнула:

– Подобные желания не только у парней возникают. Я так с пяти лет любила разбирать оружие, смазывать его и стрелять в тире. Но вот с тобой всё странно… Оружие только вчера приобрёл, а уже стреляешь вполне отменно… Или я чего-то не знаю?

– Это я ничего не знаю! – печально констатировал я. И стал упрашивать: – Представь, что я совсем дикий и ничего, кроме своего хутора, не видел. И законов не знаю… Ещё и об пень ударился своим дубовым лбом… как ты говоришь. Поэтому расскажи мне всё так, словно я маленький ребёнок и первый раз слушаю лекцию о правилах ношения и употребления оружия.

– Мм?… Маленьким детям такое не рассказывают…

– Ладно! Тогда представь, что я прибыл из Смутного времени. Или вообще из первого тысячелетия. Ну, образно говоря…

Девушка озадаченно хмыкнула. Затем поудобнее устроилась в моих объятиях и приступила к довольно подробному пересказу имеющейся у неё информации. А я слушал и мотал на ус.

Знания лишними не бывают.

Оружие в империи дорогое, но его может купить каждый, кто относится к гражданам первого ранга. Мало того, любой мастеровитый человек имеет право соорудить арбалет или огнестрельный самопал и с ним таскаться по городу. Лишь бы арбалет был не взведённый, с болтом в ложементе, ну и самопал не направлялся стволом в сторону людей. Как и пистолеты в сущности не предназначались для неуместного размахивания где ни попадя. Любое использование оружия, в том числе и холодного, оправдывалось лишь для защиты своей жизни и жизни граждан империи. Или для оправданного наведения порядка. В ином случае, например во время банальной драки с себе подобными, применивший оное (оружие) отправлялся на каторгу или на виселицу. Если случалось унижение достоинства, то разрешался вызов на дуэль. А вот само разрешение на дуэль выдавалось лишь специальной комиссией, созданной из всеми уважаемых жителей района проживания дуэлянтов или того места, где произошло столкновение интересов.

Но вообще-то дуэли крайне не приветствовались как властями, так и обществом. Все случаи ущемления достоинства крайне настоятельно рекомендовалось разбирать в суде. Но уж если разрешение на дуэль всё-таки давалось, отказаться от неё считалось величайшим позором, падающим и на детей, и на внуков.

А вообще-то ношение оружия в империи закреплялось законами, изданными ещё в то самое Смутное время. Тогда подданным империи пришлось сто пятьдесят лет подряд отражать постоянную агрессию со всех сторон, и это не могло не сказаться на всех гранях повседневного быта. Общество в ту эпоху настолько милитаризировалось, что иного и не могло быть по умолчанию. И только в нынешнее время стали проводиться осторожные попытки разоружить население. Или хотя бы ввести закон о запрете оружия в общественных местах. При этом либералы мотивировали свои предложения отсутствием войн, отменной работой имперской стражи и высшей умиротворённостью в обществе. Хотя ярыми поборниками мира себя никто в народе не считал. Точнее, за мир-то они все ратовали, но расставаться с оружием никто, в подавляющем большинстве, не собирался.

Всем остальным гостям империи, временно проживающим в ней или попросившим политического убежища, вообще запрещалось владение оружием. Даже потомки «гостей», за несколько поколений полностью ассимилировавшиеся в жизнь Скифии, могли в лучшем случае стать гражданами второй категории. А тем разрешалось лишь хранение и применение оружия в доме. И чтобы стать подданными первой категории, следовало особо доказать свою полезность обществу, высшую лояльность и совершенное владение русским языком, без малейшего акцента.

Что интересно, примерно такие же законы царили в иных империях и государствах. И брали властные законодатели пример именно со Скифии.