Михаил Максимов - Ангел иллюзий [litres]

Словно в отместку за мои сомнения в покровительнице она ущипнула меня за мочку уха и вновь вернулась за руль. Тронулись, прелестнице пришлось сосредоточиться на управлении лимузином, но теперь уже ко мне вопросы множились нарастающей лавиной:

– Если у тебя нет документов, то как ты приобрёл оружие?

– Мм… как? Относительно легко.

– В квартале нелегалов? Или кого-то ограбил?

– Что ты, что ты! Грабить мне воспитание не позволит.

– Тогда откуда ты приехал в Благоярск? Где твои родители? Кто они?

И вот что ей отвечать? Всю правду вывалить? Или отбрехаться, задействовав свою бурную фантазию?

«В принципе, можно и признаться во всём, – стал я рассуждать, озадаченный настойчивостью девушки. – Врать ей не хочется. Да и нельзя. Лета мне – самый близкий человек в этом мире, скорей всего, поймёт, поверит и примет действительность, как она есть. Другой вопрос, не посчитает ли она меня за сумасшедшего?… Вот по этому поводу и надо вначале прощупать почву…»

– Лета, а вот признайся: ты смогла бы поверить в вечное существование той же Макошь? Я в том смысле, что богиня может появляться среди нас в образе обычной женщины, общаться с нами, наблюдать за нашей жизнью.

– Что значит «поверить»? Я никогда не сомневалась, что наша покровительница живёт вечно и может в любое время появиться среди дочерей своих.

– Да? Тогда извини, я не совсем точно выразился. Как бы это правильней сформулировать… Мм…

Как бы ей правильно преподнести мысль о наличии иного мира? Не случится ли у неё в сознании когнитивный диссонанс, где жестокие реалии столкнутся с устоявшимися религиозными догмами? Пока я завис в размышлениях, боярская дочь стала на меня коситься слишком уж тревожно. Хоть при этом продолжала вести машину вполне уверенно, подъезжая к какому-то особнячку, отдельно стоящему среди сонма пальм.

– Слав! Ты меня не пугай! – попросила вздрагивающим голоском. – Что за намёки? При чём тут богиня?… И среди нас?… Тогда ты тут при чём? Или хочешь сказать, что ты тоже откуда-то из высших сфер появился?… И сейчас признаешься, что тоже являешься аватаром какого-нибудь… э-э-э?

– Ха! Есть, конечно, во мне что-то божественное! – посмеиваясь, я постарался сбросить напряжение шуткой. – Но чтобы рядиться под Хорса [1] Хорс – олицетворённое солнце. или под Семаргла [2] Семаргл – вестник между мирами. , я рылом не вышел. Просто хочу тебе признаться, что сюда к вам свалился как бы из другого мира… Точнее, не как бы, а на самом деле из другого… Понимаешь? Наши миры имеют много сходства, но и много различий…

К моему огромному удивлению, Николетта на мои слова как-то беззаботно хмыкнула и стала часто давить на клаксон. Явно ждала, пока кто-то из персонала откроет кованые ворота. Ещё и словами ошеломила:

– В этом нет ничего странного. Все мы из разных миров.

И ведь в самом деле поразила такой простейшей философией! Или я чего-то не понял, или здесь таких, как я, на каждом углу пучок валяется. И как прикажете понимать такие заявления? Или следует уточнить? Переспросить? Сделать вид, что не расслышал?

Ворота открыла какая-то шустрая бабулька далеко за пенсионный возраст. Но меня это уже не удивило. Если женщины ещё и живут здесь дольше мужчин при своём подавляющем количественном преимуществе, то наверняка нет ни одной профессии, считающейся привилегией чисто сильного пола.

В дом мы вошли сами, никто нас не встречал. Или все уже давным-давно спали? Потому что Лета свет основной зажигать не стала, так и потащила меня на второй этаж по широкой лестнице, освещённой еле-еле какими-то аварийными плафонами. Оказавшись в спальне, она прильнула ко мне и выдохнула:

– Ну вот мы и дома!

А так как тело у меня молодое, переполненное всякими гормонами счастья и желаний, то я завёлся с пол-оборота. Всякие посторонние мысли вылетели из сознания, инстинкты размножения забрали кровь от извилин головного мозга. Как бы ни интриговала меня мысль о нашем разномирском происхождении, но к сексу тянуло не в пример больше, чем к неуместным сейчас разговорам.

Мм! И оно того стоило, чтобы позабыть обо всём на свете!

Часа три мы бесновались, словно оголтелые развратники. Причём шумно бесновались, и хорошо, что особняк стоял довольно-таки отдалённо от себе подобных. Да и бабка у ворот вряд ли что слышала. Больше никого не было, так чего сдерживаться? Так мне казалось…

Уже засыпая, краешком сознания отметил, что Николетта досталась мне далеко не девственницей. Никак не повод для расстройства, а только констатация факта:

«Опытная. Умелая. Боевая. Страстная. И божественная. С такой супругой можно жить… Хм! И не только жить! Но и в разведку ходить!»

Проснулся я от яркого солнечного света, добравшегося сквозь окно до кровати. Полежал, прислушиваясь к равномерному сопению на соседней подушке, и припоминая все перипетии приключений, случившихся со мной в этом мире. Да уж! Есть что вспомнить! Не говоря уже о неоценимом подарке в виде здоровья и молодости. Ну и также есть целый пласт информации, которую следовало уточнять, дополнять и познавать. Особенно в виде последнего заявления моей только что обретённой супруги.

«Но всё это может и подождать, – решил я, поворачиваясь и моментально возбуждаясь от женского тела, частично прикрытого простынёй. – Вначале займёмся наивысшим удовольствием!»

Но не успел коснуться губами оголённого плечика, как в спальню довольно бесцеремонно ворвалась молодая девушка со словами:

– Госпожа! Вставайте быстрей! Боярин въезжает в усадьбу!

При этом она совершенно без стеснения пожирала глазами именно меня. И у меня создалось чёткое ощущение, что и вошла-то она сюда именно для этого. Тогда как моя возлюбленная лишь томно потянулась со сна и пробормотала, не раскрывая глаз:

– Пошла вон! И не смей здесь больше появляться!

– Но завтрак уже готов. И если ты не появишься через минуту в столовой, сюда боярыня подымется. Она и так очень зла из-за того, что не выспалась. Всю ночь какие-то странные шумы весь дом сотрясали. И кричал кто-то. Так кричал, так кричал…

Осознание, что мы в доме были не одни, меня почему-то крайне смутило. Как и наличие где-то рядом очередной тёщи. Не говоря уже о том, что прибытие Максима Фроловича Градова добавляло особой остроты грядущим разбирательствам. Ведь он меня только и нанимал для одной ходки в Благоярск, а не для соблазнения собственной дочери.

– Я кому сказала?! – рассердилась Лета, приподнимаясь на кровати и запуская подушкой в ехидную служанку. – Прочь! Обезьяна любопытная! – и когда мы остались одни, уже меня ласково попросила: – Слав! Закрой дверь на щеколду, пожалуйста. Иначе нам не дадут спокойно одеться.