Мария Семенова - Аратта 1-4 [компиляция]

Она беззвучно повторяла слова заклинания, с которыми утром взывала к своему духу Локша. Затем попыталась быстро полоснуть себя ножом по ладони, но в последний миг что-то отвело ее руку. Она оглядела желтоватое лезвие костяного ножа, будто ища подвоха.

— Испей моей крови! — умоляюще попросила она и с выдохом опустила острое лезвие.

Рассеченная плоть отозвалась болью. Горсть быстро начала заполняться кровью.

— Напитаю я твой дух своей жизнью, — нараспев, подражая наставнице, заговорила Кирья и вытянула перед собой ладонь, сложенную лодочкой, словно предлагая духу напиться. — Да станет незримое зримым! Да будет мое тело вместилищем твоей силы!

"Только бы не сбиться, не испугаться. Не явить духу слабину! А то ведь заберет, не отпустит…" Она вдруг поймала себя на мысли, что страха нет, и это тоже удивило ее.

По кронам деревьев упругой волной прошел ветер. Ветки изогнулись, тревожно зашелестела листва, и вдруг Кирья увидела на ближнем дереве черного крылана. Сейчас ей не нужна была каменная чешуйка — он был виден во всей красе, словно средь бела дня. Зубастая пасть, огромные кожистые перепончатые крылья…

— Ты? — не скрываясь, яростно закричала Кирья. — Опять ты?!

Она не могла предположить, кто придет на ее зов. Она-то надеялась, что дух-покровитель будет достаточно силен, чтобы помочь ей выбраться с острова. Но уж точно не этот! Крылатый ящер, самый злобный из беглых духов, которых царевич из Арьялы выпустил из Дома Зверей, зачем-то преследовал ее и в родном селении, и даже в священной роще!

— Что ты ко мне привязался?! Зачем ты здесь?

И будто эхо отдалось в ответ:

"Затем, что ты здесь".

Он сорвался с дерева и кинулся прямо на нее, будто обнимая крыльями. Она почувствовала, как земля уходит из-под ног.

"Ты хотела улететь отсюда? Ты сделала это".

Кирья открыла глаза и увидела, как внизу, озаренные луной, проносятся заводи близ керемети. Как приближается лес — и желанный берег.

"Твое место не там, а здесь", — вновь услышала она, будто из ниоткуда, и лягушкой плюхнулась в траву, едва не ткнувшись носом в землю.

Вот теперь Кирья испугалась. Она лежала и плакала, сама не зная почему. Порезанная рука саднила все сильнее. Кирья подумала, что надо встать, приложить к ране клочок мха. Но когда поднялась — увидела совсем рядом перед собой желтые волчьи глаза. Матерый волчище стоял перед ней не шевелясь. Шерсть его серебрилась в лунном свете.

— Я тебя знаю, — прошептала Кирья. — Ты вожак стаи, друг Мазайки. Не трогай меня!

Но волк и не собирался на нее бросаться. Он сел и призывно завыл. Очень скоро вокруг стали появляться новые и новые волчьи морды. Кирье было не по себе среди них. Но, помня наказ своего друга, она старалась не подавать виду.

— Хорошие, лохматые, — приговаривала она. — Мазайка вас любит, и я тоже…

— А ну, кто тут? — раздался поблизости скрипучий голос старика Вергиза.

Узнав старика, Кирья сразу успокоилась и обрадовалась:

— Дедка, это я! Мы с Мазайкой к тебе на гору приходили!

— Как же, помню.

Глаза старика строго смотрели на нее.

— Ты еще духов в Лесной Избе распугала.

— Это не я, а царевич! Я только… Я, наоборот, собрать их хотела!

— Ладно, уймись, дело былое.

Старик кинул взгляд в речной туман и, не заметив следов лодки, взглянул на Кирью еще внимательнее:

— А здесь ты как оказалась? Ты же на острове была, у той лебеди белой в плену! Перья-то белы, да только под ними мясо черное! Что ты здесь ищешь?

— Меня дух перенес, — поколебавшись, сказала Кирья. И быстро, пока волчий пастырь не стал спрашивать, какой именно, добавила: — Я Мазайку искать пошла. Я его вчера на рассвете видела.

— Как это видела? — насторожился старик. — Где?

— Не знаю где. Локша духов вызывала, силу свою показывала. Мы с ней в небе летали, всякие края видели, и дальние, и ближние. А среди них, смотрю, — Мазайка! Только место уж очень страшное, чудно́е… Лес диковинный, деревья там — бурые, красные, а листья на них — как лопухи… Среди них небывалое зверье шастает. А рядом с Мазайкой уж такое страшилище, что волосы дыбом…

— И что, ты искать его собралась?

— Искать и спасать! — бесстрашно подтвердила Кирья. — Меня Локша многому научила. Я за себя постою, не сомневайся.

— Пока уж полежала за себя, — хмыкнул Вергиз.

И призадумался, глядя не то в туман, не то в глубь себя.

— Знаю я это место… Да только попасть туда нелегко. Живому туда хода нет.

— Но Мазайка же попал!

— Мазайка-то попал. Да не своей волей.

— Ну а я своей попаду, — упрямо заявила дочь Толмая.

— Говорю ж я тебе — не пройдет человек. Оно как ворота — захотят, откроют. Не захотят — хоть головой стучи, не отворят.

— А если не человек, а дух?

— Может, и отворят — если дух из тех самых мест.

— Из тех, это уж точно, — без всяких сомнений сказала Кирья.

— Да ты бы меня не перебивала. Туда-то я тебе попасть помогу. А обратно тебя привести моей власти нет. Только если выпустят…

— Я все равно пойду. — Кирья подумала и добавила печально: — Кроме Мазайки, у меня в мире, пожалуй, больше и не осталось никого. Учайка один, да ему я совсем не нужна…

— Ну, добро, — вздохнул Вергиз. — Идем. А пока дойдем, пораскинь умишком. Внука мне жаль — один он у меня. Но тебе-то зачем молодую жизнь губить?

Кирья раскрыла и показала ему порезанную ладонь:

— Я уже за то кровь пролила. И стало быть, все решила.

Шли они долго. Кирья уже еле передвигала ноги, спотыкалась в темноте о кочки и коряги. Мазайкиному же деду ни темень, ни бездорожье были нипочем. Он шагал, будто невидимая простым оком тропа сама стелилась ему под ноги. Кирье ужасно хотелось поудобнее устроиться во мху под кустом и проспать до утра. Однако Вергиз об отдыхе и не думал. Время от времени оглядываясь, Кирья замечала мелькающие в лунном свете волчьи тени. Стая, окружив людей кольцом, двигалась вместе с ними, оберегая от нежелательных встреч.

Ученицу Высокой Локши тянуло спросить, куда они все-таки идут. Но лицо старика, какое-то болезненно сосредоточенное, его взгляд, будто обращенный внутрь себя, не располагали к расспросам.

И вот на рассвете, когда Кирья уже совсем валилась с ног, показались знакомые места. Да это же то самое заболоченное озеро близ холма, на котором они с Мазайкой поджидали возвращения деда с охоты на злых духов!

— Дошли, — наконец вымолвил Вергиз.

Кирья устало поглядела на заросшее осокой и рогозом болотце. В предрассветном тумане где-то тихо квакала одинокая лягушка.

— Это что же, в омут с головой? — несколько устрашенная подобной участью, прошептала она.

— Если в омут с головой — то как раз нечисти на прокорм и пойдешь. Многих сюда тянет… Сами не знают, какая неведомая сила их ведет. Охотник по лесу бредет, бредет да сюда и приходит. Так он порой болота этого и не видит… Полянка себе и полянка.