Мария Семенова - Аратта 1-4 [компиляция]

Все дупло изнутри оказалось сплошь изукрашено тонкой резьбой. Переплетающиеся узоры, ветви и травы, птицы и змеи, волки и лоси, духи и страшилища… "Дом Зверей! — промелькнуло в памяти Кирьи. — Там была такая же резьба. Значит, вот кто…"

В следующий миг ее голову стянуло, будто обручем. В ушах раздался низкий гул, потемнело в глазах. "Охранные чары!" — успела сообразить Кирья, не успев даже испугаться. Затем неизъяснимая слабость одолела ее. Руки бессильно упали, будто из них вынули кости, плетенка опустилась на место, и тайное убежище Вергиза вновь погрузилось в пронизанный нитями света сумрак.

Костенеющим языком Кирья забормотала молитвы, призывая на помощь пращура Хирву, хранительницу реки Видяну, Варму-ветра — всех самых сильных богов ингри. Но это не помогало. Темнота вокруг таращилась на незваную гостью сотнями злобных глаз. "Убирайся! — будто твердили стражи, скаля клыки. — Беги, пока жива! А не то…"

Кирья на подгибающихся ногах начала бочком отодвигаться к лазу, через который пришла, с трудом удерживаясь, чтобы с криком не кинуться прочь, забыв о всякой осторожности. Но взгляд ее невольно скользил по стенкам, изучая еле различимые узоры. Вот лось, подобрав под себя ноги, летит над волнами. Нет, это не волны — это извивается огромный змей! Вот человек с волчьей головой, встав на дыбы, скалится на кого-то — наверняка на нее, Кирью! Водовороты, вихри, солнечные колеса…

Девочка вдруг остановилась, впиваясь взглядом в знакомое существо. Спутать было невозможно — перед ней раскинул перепончатые крылья ее черный летун.

"Дед сказывал, что всех болотных духов себе подчинил, только этот, самый сильный, ему не дался, — мелькнуло у нее в сознании. — Он не дедов, но и не Калмин. А все потому, что он мне предназначен, он — мой!"

— Если ты в самом деле мой, — произнесла она, — то веди меня!

Протянула руку и коснулась зверя.

И обруч на висках лопнул. Узоры стали четкими, перестали плыть перед глазами. Кирья глубоко вздохнула. Вновь подняла плетенку, впуская в дупло солнечный свет, и начала неспешно изучать резьбу, стараясь вникнуть в ее смысл.

Вскоре стало ясно, что узор складывается по спирали, как будто по стенам дупла прокатилось огромное вихревое колесо. С краев спираль была светлее, узоры четче, и рассмотреть их было проще. Середина же тонула в таком кромешном мраке, будто он там и рождался. Кирья, как ни старалась, не могла увидеть, что там, — глаза будто слепли. Видно, сил ее крылатого помощника не хватало, чтобы развеять все защищавшие тайную резьбу чары.

"Ладно, — подумала она, — погляжу пока то, что видно…"

Тянулось время. Кирья изучала рисунок, вспоминая все, чему ее учила Локша. Шаг за шагом она пробиралась в середину вихря, и темнота понемногу отступала перед ней, когда ей удавалось разглядеть и разгадать очередной знак.

— Снизу — воды, сверху — ветер, — бормотала она. — Между небом и землей — лебеди летят, лоси бегут… Снизу — деды, сверху — боги… Похоже, защита здесь не от людей, а от самой Калмы…

Понемногу Кирья добралась до сердцевины, и там сквозь колдовскую тьму забрезжила крошечная золотая искра. Взгляд юной добродеи следовал за ней, как за путеводной звездой, пока густая тьма не развеялась.

И в сердце вихря Кирья увидела изображение неизвестного ей удивительного бога. Он стоял в летящей по небу крылатой лодке. У бога было две головы, и обе будто пели. В одной руке он держал круто выгнутый лук, другую прижимал к груди. Там-то и пылала, словно искра, золотая точка.

Кирья моргнула, но искра не исчезла. Она шагнула ближе, с опаской протягивая ладонь, и ощутила кожей тепло.

"Греет! Не почудилось!"

Девочка коснулась пальцем резьбы, и последняя чародейская пелена исчезла. Из груди чужого бога торчал обычный маленький сучок. Кирья потянула за него — он поддался довольно легко — и вытянула наружу нечто тонкое и блестящее, похожее на лучик солнца. Луч тянулся и тянулся, а вытянувшись целиком, с тихим приятным звоном свернулся тугой змейкой.

— Что это? — прошептала Кирья.

В ее руках оказалась тонкая, как паутинка, золотая нить. Она была легкой, почти невесомой, но когда девочка попробовала испытать ее на прочность, то чуть пальцы себе не отрезала. Нить была длиной в полтора локтя и с обоих концов заканчивалась петлями.

"Тетива, что ли? — с недоумением подумала Кирья. — И кому на ум пришло делать тетиву из золота? Да и не золото это никакое — оно мягкое, а этой нитью и убить можно…"

Додумать она не успела. Снаружи на холме истошно, будто в ужасе, завыла волчья стая.

— Кирья! — Из лаза появилась голова встрепанного Мазайки. — Похоже, уходить пора, и поскорее!

— Что? — подскочила девочка.

— Да я думал к болоту сбегать, поглядеть сквозь каменную чешуйку, а там такое творится, что я решил близко не подходить… Пусти-ка!

Внук Вергиза забрался в дупло, подтянулся и полез наверх через дыру в крыше.

— Хорошо, что не пошел, — раздался сверху его ошеломленный возглас. — Давай руку, лезь сюда!

Они вместе вскарабкались по ветвям и повисли в кроне, вглядываясь вниз сквозь редкую листву. На болоте и впрямь было неладно. На зелено-бурой ряске, среди травяных кочек, вздувались огромные пузыри.

— Ты в дупле ничего не трогала?

— Я только… — начала Кирья, цепляясь за ветки рядом с ним.

И вдруг онемела: один из пузырей лопнул, точно скорлупа птичьего яйца, и из-под воды, вздымаясь, как древесный ствол, появилась длинная буро-зеленая змеиная шея.

Дети замерли как заколдованные. А змей поднимался из болотной жижи все выше и выше. Его голова уже встала вровень с молодыми сосенками на берегу. Дети, не отводя взгляда, смотрели на желтые глаза с черными трещинами зрачков, распахнутую клыкастую пасть… Визг Кирьи вывел их из оцепенения.

— Бежим! — закричал Мазайка.

Земля больно ударила по ногам. Мазайка лишь скривился, вскочил и подставил руки:

— Давай прыгай!

На лице Кирьи застыл ужас. Но, лишь взглянув в сторону болота, она разжала пальцы и с криком полетела вниз, в объятия друга. Они покатились вниз по склону, спотыкаясь, вскочили на ноги и побежали.

Позади раздался страшный треск. Мазайка невольно обернулся и обмер. Змей, поднявшись во весь рост, так что его голова поднялась вровень с дубовой кроной, стоял на кончике хвоста и тыкался огромной тупой мордой туда, где еще совсем недавно находилось тайное убежище Вергиза. Должно быть не найдя искомого, чудище в три кольца обвилось вокруг могучего ствола. Дуб вздрогнул, пронзительно заскрипел, и его вершина начала валиться наземь.

— Смотри, смотри! — порывисто зашептала Кирья, стискивая руку мальчика. — У змея лапы!

В самом деле, змей опирался вовсе не на хвост, а на две короткие кривые лапы, растущие у самого кончика хвоста.