Мария Семенова - Аратта 1-4 [компиляция]

— И что ты думаешь предпринять?

— Придется разбивать валун. Но на это уйдет не меньше трех дней. В лучшем случае.

— Будем смотреть правде в глаза, — произнес Аршалай, складывая руки на груди. — Ты хочешь сказать, что дней пять, а то и больше, вы будете ковыряться с этим камнем. А сколько их там еще, ведает лишь Исварха… И все это время я должен кормить работников, давать им кров и, главное, держать ответ перед святейшим Тулумом, почему вы копаетесь тут, как дождевые черви, а рытье еле движется… Так и отписать ему?

— Я приложу все усилия…

— Очень на это надеюсь, — брезгливо поморщившись, кивнул Аршалай. — Иначе к тебе самому приложат усилия Данхар и его накхи…

— Позвольте, я пойду, — умоляющим голосом попросил смотритель работ.

— Конечно! Ступай, я жду от тебя скорейшего решения, как убрать глыбу.

Закончив говорить, Аршалай повернулся к слуге, ожидавшему у края настила:

— Ты говорил, обед уже накрыт? Проводи-ка меня, дружок.

— Доблестный Данхар только что приехал, — произнес тот. — Он ждет в шатре…

— И ты молчал? Нехорошо!

— Я не смел вмешиваться в беседу. Ясноликий был занят…

— Для Стража Севера я всегда свободен.

Длинную черную с проседью косу Данхара переплетала широкая серая лента — знак рода Хурз. Лицо воителя рассекали два шрама: один прочертил лоб и левую бровь, другой змеился по правой скуле, приподнимая верхнюю губу, как будто Страж Севера постоянно скалился. В остальном, невзирая на преклонный для накха возраст, ближайший сподвижник Аршалая не имел никаких изъянов. Он был строен, широкоплеч, легок в движениях, как юноша. О его искусном владении оружием ходили почтительные рассказы даже среди накхов.

Страж Севера молча прохаживался по широкому деревянному помосту, укрытому от ветра полотняным навесом и застеленному пестрыми мягкими шкурами. Короткие мечи за спиной, рукояти метательных ножей, торчавшие из-за наручей, острый граненый наконечник, вплетенный в косу, недвусмысленно намекали, чем именно недавно, впрочем, как и всегда, был занят глава личной стражи наместника. Жители Бьярмы дрожали от ужаса при одном звуке его имени, а каждый ссыльный из Великого Рва удавил бы его своими руками, если бы только посмел. Данхар об этом прекрасно знал и считал, что так и должно быть.

Страж Севера жил в Бьярме даже дольше, чем Аршалай. Он служил еще прежнему наместнику, а когда власть сменилась, без колебаний перешел под руку новому. Многие задавались вопросом: почему этот знатный накх покинул родные горы и явно не желает туда возвращаться? Многие из его племени служили по всей Аратте, однако никогда не порывали связи с родиной. Но Данхар будто и вовсе позабыл о Накхаране. Неслыханное дело! Ходили смутные слухи о его неладах с Гаурангом, но с тех пор минуло уже почти два десятка лет…

— Данхар, друг мой! Не представляешь, как я рад тебя видеть! — Аршалай вошел в шатер и, раскинув руки для объятий, устремился к накху. — Прости, что заставил тебя ждать! Присаживайся, ты наверняка проголодался.

Воин лишь небрежно кивнул и, не снимая мечей, уселся на шкуры. Аршалай сел напротив и сделал знак слуге подавать на стол.

— Полагаю, охота была удачной? — дождавшись, пока гость утолит голод, спросил наместник.

— Да, я привел семерых.

— Но ведь убежали десятеро?

— Трое подняли оружие на моих людей и были убиты на месте, — сообщил Страж Севера, быстро разжевывая вместе с косточками одну за другой небольших жареных птичек.

— Ну конечно, как же иначе, — вздохнул Аршалай. — Скажи, друг мой, ты умышленно сел напротив блюда с перепелками в меду и семи ароматных травах?

— Гм… это были перепелки? Я и не заметил!

— Даже не сомневаюсь в этом, — с болью в голосе подтвердил наместник. — Взгляни, вон там — жареная поросячья нога. Почему тебе было не сесть сразу возле нее…

Данхар пожал плечами, схватил окорок и принялся его обгладывать.

— Так вернемся к нашим беглецам. Скажи, дорогой друг, неужели беглые разбойники были такими невероятными бойцами, что твои люди не смогли их обезоружить, связать и притащить сюда?

— Зачем?

— Затем, что для рытья Великого Рва нужны руки… Нет-нет, я не призываю тебя вернуться и привезти мне их руки! Но ведь тебе же ничего не стоило взять их живыми. Теперь мне придется думать, где найти новых…

— Еще пришлют, — отмахнулся Данхар. — Мне важно, чтобы все здешние ублюдки знали: "поднять оружие на накха" и "умереть" значит одно и то же.

— Внушительно звучит! — восхитился Аршалай, едва пригубив вина. — Мне всегда нравилось, как ты выражаешься. В твоих речах веет дыхание роковой неизбежности… Но вот в чем беда — новых людей могут и не прислать.

— Как так? — поразился накх. — В Аратте перевелись воры и заговорщики?

— Скорее наоборот. Пока ты охотился за беглецами, я получил письмо из столицы с потрясающими новостями…

Аршалай многозначительно умолк, поглядывая на собеседника.

— Рассказывай уж, не томи.

— Случилось нечто неслыханное. Государь Ардван скончался — да воссядет его божественная душа на небесном престоле!

— Да воссядет, — повторил Данхар без особой скорби.

— Ты спросишь, почему он умер? Его убили, задушили ночью в постели, — продолжал Аршалай, не сводя глаз с соратника. — Его дети — Аюр и Аюна — пропали бесследно… К слову сказать, во всем этом обвинили твоих соплеменников — накхов.

— Мои соплеменники верно служат престолу, — возразил Страж Севера. — Никто из них и не думает о мятеже.

— Значит, они устроили его, не подумавши. Судя по тому, что Ширам у всех на глазах умыкнул дочь Ардвана прямо из ее покоев, так оно и было…

— Что? — хмыкнул Данхар. — Откуда ты берешь такие нелепые новости?

— Сам удивляюсь, друг мой. Но так сказано в письме, а у меня при дворе надежные глаза и уши. Саарсан потерял голову от любви и лично зарубил несколько десятков стражников, чтобы добраться до царевны… Кровь лилась ручьями по дворцовым мраморным полам…

— Будь ты сказителем, я бы бросил в тебя сейчас огрызком.

— Уж прости, что не усладил твой слух должным образом! Словом, Ширам увез царевну Аюну из дворца. А потом вместе с воинами и жившими в столице родичами сбежал в Накхаран.

— Экая ерунда! — презрительно произнес Страж Севера, снова принимаясь за еду. — Твой осведомитель давно не получал по своим хваленым ушам. У Ширама в столице было несколько сот человек, и все отменные бойцы. С таким отрядом при желании он мог вырезать Верхний город без остатка.

— Ты полагаешь? — поднял бровь наместник.

— Это так же верно, как и то, что я тебя вижу. Я не слишком высокого мнения о молодом саарсане. По мне, так он — лишь бледная тень своего отца. Вот тот был великий воин, хоть и редкий мерзавец. Однако мальчишку своего воспитал как должно. Ширам не стал бы убегать.