Даниэль Дессан - Город Бессмертных. Трилогия [litres]

Эльф прислушался: армия приближалась. Голоса, лязг оружия и тяжелая поступь тысячи ног доносились с юга с каждой минутой все отчетливей. Теперь даже Тангор мог без труда слышать вражеское войско, которое двигалось пока безликой темной массой. Но совсем скоро варваров можно будет не только услышать, но и увидеть их лица.

Эннареон подошел к Ниэроиль, пасшейся тут же, и положил ладонь ей на шею. Лошадь немедленно ткнулась ему в плечо, и в огромных ее глазах стояли настоящие слезы.

— Друзья, — голос эльфа на мгновение дрогнул, но он взял себя в руки и продолжил:

— Мы прошли долгий путь вместе, и я хочу поблагодарить вас. Не за что-то в отдельности, хотя вы многое для меня сделали. Хочу сказать вам спасибо просто за то, что вы есть. По дороге с вами, я нашел дружбу, которой не знал уже давно. И встретил любовь, — он посмотрел на Лисси, — которой не знал вообще никогда.

— Зачем ты это говоришь? — с тревогой спросила Лисси. — Мы ведь вчера уже все решили…

Эльф кинул взгляд на юг, где уже можно было различить движущуюся толпу, и даже отдельных воинов.

— Любимая, — повернулся он к девушке. — Прости. Я написал тебе несколько строк, свиток лежит под моим мешком… Ты меня поймешь. Я не могу взять тебя с собой. — Эльф подошел к Лисси и крепко ее обнял, не стесняясь слез, катившихся у него по щекам. — Мы бы не справились с такой ордой. Есть только один способ защитить тебя и остальных…

— Эн! Не уходи без меня!

— Я люблю тебя! Yllariae'ar neeire ka an'llavaerhiir 20 20 Люблю тебя сильнее всего на свете (Древнее Слово) ! — Эннареон нежно поцеловал девушку в губы.

— И я люблю тебя, безумно люблю! — эхом отозвалась Лисси, горячо отвечая на поцелуй. Сладость губ любимого смешалась с соленым привкусом слез. — Поэтому я пойду с тобой, хочешь ты этого, или нет.

— Ради меня, — прошептал эльф. — Нет. Не надо.

— Подождите! — воскликнула Альрин. — Может еще можно что-то придумать…

Эннареон молча покачал головой и плавно вынул меч из ножен. Яркие рассветные лучи солнца упали на клинок. В бликах, играющих на стали, выкованной непревзойденным Каллерианом, его спутники с ужасом увидели эльфийские руны. Ярко-красные, они были начертаны кровью.

— Laerrhi aer Kallaerhiand , — потрясенно прошептала Альрин, холодея.

— Руны Каллериана, — эхом повторил побелевший Эллагир.

Эльф бросил прощальный взгляд на Лисси, легко развернулся и зашагал в сторону войска северян. Без сомнений, высоко подняв голову, зная, что поступает правильно.

Ниэроиль негромко и жалостливо заржала ему вслед.

— Нет! — страшно закричала Лисси, и рванулась за эльфом так стремительно, что Эллагир еле успел перехватить ее.

— Всем оставаться здесь! — маг тоже сорвался на крик. И, видя, что девушка сейчас вырвется, тут же добавил:

— Я обещал ему, что ты останешься тут! Я ударю в тебя заклинанием, клянусь! Тангор, тебя тоже касается! Эннареон взял с меня слово, и я намерен его сдержать!

Лисси обмякла в его руках, заплакала каким-то жутким сухим плачем, без единой слезинки. Тангор смерил мага презрительным взглядом, и, не говоря ни слова, кинулся за эльфом. Девушка коротко вскрикнула, отчаянно рванулась и выскользнула из захвата мага, чуть не сломав тому руку. Одно мгновение, — и она устремилась за Тангором.

— Sellivalissa Raonheia! — негромко произнес Эллагир, потирая руку, и оба они — Тангор и Лисси — рухнули на траву, скованные крепким магическим сном.

— У меня не было выбора, — развел он руками в ответ на немой вопрос Альрин. — Ночью Эннареон вынудил меня принести обет нашего Ордена.

Со стороны варваров долетели смех и какие-то ругательства.

— Может, мы сумеем его спасти, — выдохнула чародейка. Вдруг она вспомнила кровавые руны на эльфийском клинке, и сразу же сон, который давно лишил ее покоя, стал понятен. Это — руны Каллериана были начертаны в свитке, что являлся ей каждую ночь. А раз так… Девушка мотнула головой, отгоняя ужасную мысль о том, что все уже предрешено.

— Убирайтесь прочь, твари! — прорычала она, жестко собрав побелевшие от напряжения пальцы в Символ. — Traekkart Ehhara!!!

Ничего не произошло.

Альрин не поверила своим глазам, своим ощущениям, но чары Эххара, отточенные до совершенства, действительно не сработали!

“Позже будешь удивляться”, — со злостью пробормотала волшебница, моментально концентрируя энергию и меняя Символ.

— Sillerian Stikkatta!

Заклятье Огненной плети также не подействовало. Альрин выругалась так, что небу стало жарко.

— Что происходит, Эл? — выкрикнула она в бешенстве. — Какого…

— Еще не поняла? — неожиданно тихо отозвался маг, опуская руки. — Смарагды.

— Где? На ком?! — воскликнула Альрин, уже зная ответ, не оставляющий и тени надежды.

— На всех, — кивнул Эллагир отрешенно. — На каждом вонючем варваре, будь они прокляты! — добавил он все тем же пугающе тихим голосом.

— Значит, все, что нам остается, — это сидеть и ждать? — глухо спросила девушка.

— Прости, но ничего лучше я предложить не могу, — огрызнулся чародей, неотрывно следящий за эльфом, прошедшим уже более половины пути.

Эннареон приближался к врагам, переполненный уверенностью в своей победе. Он не прикидывал шансы выйти из боя живым, ибо знал цену заклятью Каллериана. Меч, выкованный в незапямятные времена великим кузнецом и полководцем, казался невесомым. Клинок стал даже не продолжением его руки, но продолжением мысли.

Навстречу, поигрывая своим оружием, размашисто шагал рослый варвар с медвежьей шкурой на плечах. На его губах играла злобная усмешка, а густые волосы были забраны в хвост, что у северных племен дозволялось делать только выдающимся воинам. На шее болталось жуткого вида ожерелье из человеческих зубов, где каждый зуб означал убитого врага.

Эннареон не разглядел, сколько ниток было в этом сомнительном украшении, пять или шесть, но верно варвар и вправду был выдающимся мастером боя. Он не гримасничал, пытаясь изобразить свирепость, и не следил за движением эльфийского клинка. Он смотрел Эннареону прямо в глаза, стараясь прочесть дальнейшие его действия. Уверенный, что остановит любое из них одним взмахом своего меча.

Когда до противника оставалось три-четыре шага, эльф, не замедляясь, почти не уходя с линии атаки, сделал молниеносное, неуловимое для взгляда движение правой рукой и, оставив варвара за спиной, двинулся дальше.

Тот умер еще стоя, даже не успев понять, что случилось. С разрубленного на груди ожерелья под ноги ему посыпались зубы. Наконец, Эннареон услышал приглушенный звук упавшего тела.

“Может, это и был их вождь, — подумал он спокойно, продолжая приближаться к неприятелям, мягко переступая по изумрудному ковру трав. — Хорошо бы, если так.”