Кирилл Шарапов - Покинутый Полис [SelfPub с оптимизированной обложкой]

– Да уж, смешно, – согласилась оборотница. – Только тебе нужно торопиться, если хочешь выжить, еще немного, и ваша лекарка тебя доконает. Ты же чувствуешь, что с каждым разом воздействие холода все сильнее, и ей только удается сдерживать его, и то успехи почти закончились, лимб все сильнее.

Шах снова усмехнулся, на языке Эдема «лимб» переводился как «лед».

– А ты, значит, знаешь как? – мысленно поинтересовался он. – С чего ты вообще решила помочь?

– Знаю. Не ищи подвох, я не враг тебе, – тут же отозвалась Мора. – Насчет моих мотивов я позже объясню, но еще день-два, и ты превратишься в ледышку. И уже ничего нельзя будет сделать. Хотя, учитывая ваше положение, этих двух дней у вас нет.

– Откуда ты все знаешь? Ты ведь, если верить Акме, валяешься без сознания. И как ты вообще со мной разговариваешь?

– Я не такая, как вы, я не прописана в Системе, я даже родилась не тут. У меня есть особые таланты, одно из них – мысленное общение с тем, с кем у меня налажена связь.

– Связь? – удивился Жданов. – С какого-то времени у нас с тобой есть какая-то связь? Что-то я не помню, что бы мы сталкивались с тобой до недавних событий, хотя я знаю, что ты следишь за нами с того дня, когда мы устроили засаду на теневиков.

– Неверно, я слежу за тобой с того момента, как вы покинули купол.

– С чего это? Неужели я тебе так приглянулся? Сильно сомневаюсь, хотя бабам вроде бы всегда нравился.

– Потом объясню, – резко ответила обороница, давая понять, что не желает продолжать тему. – Давай вернемся к главному вопросу, ты жить хочешь?

– Хочу, – легко согласился Жданов. – Но ты так и не ответила, ты можешь меня вылечить?

– Ну, а зачем я бы с тобой разговаривала? Когда в следующий раз будешь говорить с вашей лекаркой, пусть выведет меня из бессознательного состояния, обещаю не делать глупостей.

Шах мысленно рассмеялся.

– Ты уникальная. Женщина, которая пообещала не делать глупостей, это как примерно сто раз подряд выбросить на костях шестерки, если, конечно, кости без сюрпризов.

– Хам, – возмутилась собеседница.

– Да не сердись, это шутка. Я за свою жизнь встречал довольно много умных и логичных женщин. Ты лучше скажи, кто ты такая?

– Потом, – немного резко ответила та. – Если ты думаешь, что поддержание мысленного контакта дается мне легко, то сильно заблуждаешься, если бы не связь между нами, я бы и двух предложений не успела тебе сказать, как сдохла бы от перенапряжения, просто мозг вскипел бы. Да и положили нас рядом, всего метра три, будь расстояние больше пяти, ничего бы не вышло. Ладно, я устала, все, жду пробуждения.

– Жди, – хмыкнул Шах. – Надеюсь, еще не поздно.

Сколько он провел в тишине, обдумывая сказанное Морой, Жданов не знал, но вдруг тьма рассеялась, и перед ним появилось обеспокоенное лицо Акме.

– Шах, мне жаль, но я ничего не могу сделать, это поражение не поддается никакому лечению, еще день, и ты замерзнешь.

Юра прислушался к себе, холод захватил почти всю левую сторону тело, даже сердце билось с большим трудом.

– Разбуди нашу гостью, – с трудом произнес он.

– Что? – не поняла Акме. – Повтори.

Бывший капитан собрался с силами, губы и язык, словно после заморозки, совсем деревянные, не слушались.

– Гостью разбуди, – еще дважды произнес он.

– Разбудить мутантку? – наконец, догадалась Акме.

Шах кивнул, ему было очень холодно, а еще хотелось спать, глаза закрылись сами собой, он просто не мог больше сопротивляться…

– Дорогой ты уже вернулся!? Я сейчас!

Шах переступил порог большого деревенского дома – деревянный пол красивого темно-красного цвета, стены обшиты темными досками с удивительным четким узором, высокий подтолок, под которым висит люстра, напоминающая тележное колесо, под ней красивый изящный большой обеденный стол, за ним пять довольно массивных стульев. В дальнем углу большая кухня, многочисленные шкафы, из-под потолка свисает огромный копченый окорок, а на плите большая кастрюля, в которой что-то кипит, распространяя по всей столовой умопомрачительный запах. В стене за столом стеклянные двери, за ними виден задний двор, под незнакомыми развесистыми деревьями стоит беседка, увитая диким виноградом или чем-то на него похожим. И только андроид второго поколения с незнакомым оружием в руках выбивается из картины мирной жизни, он стоит в самом дальнем темном углу и внимательно смотрит на него. Все это совсем не походило на нищую деревенскую избу, скорее больше напоминает загородный особняк.

– Папа, – дверь распахивается и в столовую вбегает мальчишка лет пяти с русыми волосами и изумрудными яркими глазами. – Ты мне привез то, что обещал?

– И мне? – скатившись с лестницы, ведущей на второй этаж, завопила девочка с пепельными волосами, ей лет одиннадцать, она очень похожа…

Шах наморщил лоб, пытаясь вспомнить, на кого же похожа та, которая называет его папой.

Дети одеты совсем просто: девушка в красивом сарафане, мальчишка в короткой кожаной куртке, босиком, в простых штанах, подпоясанных черным толстым кожаным ремнем, на котором висят ножны с довольно внушительным ножом.

Шах опустил глаза и увидел у своих ног несколько свертков, которые, видимо, свалил, когда вошел.

– Ну что же ты, дорогой, дети ждут обещанное.

Жданов слегка повернул голову. Точно, вот кого напоминала девочка, она копия матери – пепельные волосы, пронзительный взгляд изумрудных глаз, очаровательная улыбка. Оборотница.

По наитию Шах поднял длинный сверток и отдал мальчишке, более компактный девочке. Те тут же побежали к столу распаковывать, а женщина подошла к нему и поцеловала.

– Ты задержался, – немного с упреком и грустью в голосе заметила она.

– Извини, – виновато развел руками бывший капитан.

– Иди, умывайся, скоро будем обедать. – Мора подтолкнула его к двери, ведущей из столовой. – А вечером тебя ждет еще один сюрприз, – она провела ладонью по его колючей щеке, и столько нежности было в этом обычном движении, что Жданова, словно молнией ударило.

Он тронулся в сторону двери и последнее, что он увидел, как мальчишка с восхищением разглядывает короткий гаусс. Хотя, что значит короткий? Он размерами с него. Изображение подернулось рябью, словно перемотка на старом видаке.

И вот уже совсем другая комната. За окном сгустились сумерки, на нем, покачивая бедрами, сидит Мора, ее глаза закрыты, она двигается в такт его движениям, в экстазе подняв руки над головой. Движения бедер все быстрее, стоны все громче. Она падает, впиваясь в его губы.

Потолок плывет, теплое дерево исчезает, теперь он серый и в дырах, он выше, чем тот, что еще недавно Юра лицезрел. Под спиной спальник, а под ним шершавый пластик, и только обнаженная девушка с пепельными волосами на нем настоящая. Она все еще целует его, смотря прямо в его глаза, потом заваливается на бок, не отрывая взгляда.