Никита Калинин - Ловчие

— Может, объяснишь хоть что-то? — с вялой надеждой спросил я. Иго тоже посмотрела на деда так, словно объяснение интересовало и её.

— Отчего ж не объяснить, — задумавшись, дед смешно вытянул губы “дудочкой”. — Ты не совсем обычный человек. Как и я. А она, — кивок в сторону Иго, — вообще другая.

— Без поллитра не разберёшь…

— Ты свои поллитра чужой кровью по снегу расплескал, малец! — надвинул брови хозяин, и мне вдруг стало жутко. — Ты свои поллитра… — он осёкся, прожевал несказанное и придвинул тарелку поближе к смачно жующей девочке. — Кушай, цветочек мой, кушай…

Ужинали молча. Иго то и дело показывала мне язык, но я старательно делал вид, что не вижу, как иногда его кончик делился надвое. Рыба была вкусной и, главное, тёплой. Я всё ещё не мог отогреться. Дед почти не ел, листал ленту соцсети и иногда улыбался единственным зубом. Выглядело это, конечно…

— Де, а он теперь наш? — беззастенчиво облизала тарелку девчушка.

— А как решит, цветочек. Вот поспит. Проснётся. Переборем ему ту гниль чужеродную да и спросим. Наш он или нет. Всё, доня, — дед похлопал девочку по спине. — Иди к себе. Завтра предпоследний день, ты помнишь? Потом — спать.

— Я не хочу спать! Витька и Кеша забудут меня! Как Толясик! Опять драться придётся, чтобы главной стать!

— Позабудут, — кивнул дед. — А драться уже не придётся, поверь. Но чему быть, того не миновать, цветочек. Иначе никак. Ступай.

Она спрыгнула со скамьи, и со стола слетела тарелка, едва не разбившись. Дед не обратил на это никакого внимания, меня поразило, с какой любовью смотрел он вслед девочке. Ничего подобного я не встречал. Он прямо лучился теплом по отношению к ней.

— А тебе я вот что скажу, Котенька. Я старый, и мало чего смыслю в том, что сталось с нами. С такими, как мы. Века меняются, время иде, правила Извечной Игры хоть и на камне тёсаны, а тоже туда же. Да и я многое стал забывать… Потому ты должен помочь мне, чтобы я помог тебе. Мы вынем из тебя нхакала, но все эти ступени, числа, таланты… Я стараюсь, но… слишком давно я вне Игры. В моё время ничего этого не было. В моё время…

Взгляд его затуманился, и я вдруг понял, каким было его время. Былинным. Древним. Бок о бок с сущностями, которых сейчас принято считать потусторонними, сказочными или демоническими. На вид деду было никак не меньше восьмидесяти лет, да только от этой мысли мне становилось смешно. Он был старше. Старше этой деревни, на окраине которой жил. Старше даже леса, чьей хвоей укрыл от любопытных глаз свой дом.

— Теперь это и твой дом, Котя. Если ты того пожелае.

— Это тебе не зуб выдернуть! — со знанием дела проговорил дед и беззубо улыбнулся.

Руки его светились. Нет, я, конечно, обещал сам себе ничему не удивляться, быть готовым даже к тому, что и шкафы со стульями могут маршем пойти под рамштайновское “Линкс!”, но всё же… Я держал зеркало, чтобы видеть процесс вживую. Дед злился, отодвигал его от своего плеча, но иначе мне было плохо видно, и я снова его туда возвращал.

— А это…

— Берегиня, — от усердия сморщив лоб, дед “штопал” моё лицо. — Давненько мне не приходилось использовать её… Да я вообще уже лет эдак… кхм… нда… Помнится, я её в Москве-реке поймал, чаща дремучая была — чёрт ногу сломе… Она от французов схоронилась, а мне… сдалась. Не пошла к европейцу-то! Хоть у их главного, говаривали, этот… бестиарий, тьфу ты… он, значит, был ого-го! Под сотню сущностей нахватал, жабоед!

Как не поверить рассказывающему о Наполеоновском времени человеку, если он голыми светящимися руками, без иглы и нити “сшивает” тебе лицо? Притом не остаётся и шрама!

— А что она… ещё умеет? — поморщился я. Больно всё же было.

— Много чего. Мал ты знать. Поймаешь свою — покажет.

Я усмехнулся.

— Сиди уже. Нам ещё чудо твоё заморское подменой выкорчевать… А времени-то нет особо — Иго скоро укладывать. За два денька-то, боюсь, не управимся.

— Подменой?

Дед не ответил. Со спиной и плечом дело пошло быстрей — старик приноровился. Я молчал и старался особо не шевелиться. И не нашёл ничего лучше для этого, как провалиться в себя.

Он просил помочь с рейтингами, числами и ступенями человека, который сам особо в этом не разбирался. Не, принцип я понимал. Это было сродни игре, а в них я в своё время немало времени провёл, сидя в прокуренных полутёмных подвалах “игровых залов”. Хоть и давно это было…

Нхакал спал мирным сном, прям щеночек! Бантика не хватало на каждом хвосте да ошейника с кличкой “Пушок”. Я обошёл его, чтобы получше осмотреть. Жуткая животина. И где такая в Египте обитает?.. В Ниле крокодилами обедает?

Экран на постаменте обзавёлся новыми показателями. Первое, что бросилось в глаза — это какая-то вертикальная шкала, на треть заполненная витым столбцом. Что-то подсказывало мне, что так обозначался пройденный тварью путь от первой ступени до второй. Своего рода прогресс.

Ещё недавно ничего этого не было. Выходит, появилось после моей попытки задушить змеемачо. Механика как в компьютерных играх: использование навыка, в моём случае сущности, повышает коэффициент его эффективности. В моём случае — нхакал матерел, набирался опыта. Что ж, просто и логично.

Не было тут раньше и этих надписей:

“Классификация — обычный”.

“Природа — дух мщения”.

Я пораскинул мозгами, вспомнил пару РПГ игрух, где встречалось нечто схожее. Если и дальше следовать этой логике, то после “обычного” класса твари идут какие-нибудь “эпические” или “легендарные”, а в финале так и вовсе “божественные”. Что до природы, то тут всё просто. Видимо, нхакал был не единственным в своём роде. Существовали и другие духи мщения.

Странно всё это. Нелепо. Получается что, прав был мужик из заставки “Что? Где? Когда?”, и вся наша жизнь — игра?..

— Возвращайся, — тряхнул меня за плечи дед, и я очнулся. — Давай, не рассиживайся. Дров в баню натаскай, да поскорей!

— А где Иго?.. — поморщился я, разрабатывая залеченное плечо.

— Ты её так не зови, — перешёл на заговорщический шёпот старикан. — Не оберёшься. Её Иришкой зовут.

В тесной телогрейке времён Сталина и ушанке набок без одного уха — “Иго отжевала, когда мала была” — я вышел во двор. Вдохнул полной грудью, нос защипало крепким утренним морозцем. Какая красота была вокруг! И не подумаешь, что это не Сибирь, а клочок сохранившегося леса между двух растущих мегаполисов. А ещё не подумаешь, что всё это великолепие всего лишь… цифра. Ведь если тянуть за логическую цепочку, то наш мир просто компьютерная симуляция. Но что-то мне подсказывало, что это не совсем так.

От вчерашнего озноба не осталось и следа. Закурив, я отправился на поиски бани и дровенника. Поленница нашлась быстро, и я, как умный Вася, сначала нагрёб полные руки берёзовых дров, и только потом, кряхтя и отдуваясь, пошёл искать баню, которая почему-то стояла вовсе не рядом с дровенником, как должно бы. Она и от дома-то была на приличном удалении, притулившись меж сосен. Зато рядом с прорубью. Оказывается, прямо по лесной усадьбе, огороженной хилым тыном, летом текла неплохая речушка.