Никита Калинин - Ловчие

Пещера встретила нас… шипением. Буквально через пару шагов свет позади исчез, зато возник впереди, словно бы невидимый свод пропускал где-то весенние лучи. Каменный пол покрывали какие-то гребешки, что образовывали непонятный отсюда рисунок, стены тонули в непроглядной тьме. Она шевелилась и шипела, а в самом центре большого освещённого круга на коленях в луже крови стоял… таксист?!

— О, какая интересная у нас компания подобралась, не находишь, дорогой?.. Тут и мои гости… И твои… С некоторыми мы даже знакомы!

Голос Сабэль доносился из темноты напару с цокотом каблуков по камню. Цок. Цок. Цок. Она вышагивала по кругу, уверенная в себе от и до, словно бы за ней пришли не несколько ловчих сразу, а подготовительная группа детского садика.

Кап! Кап! — заполнялась чаша внутри меня. Я держал Духа из последних сил, чтобы не потерять голову.

— Покажись! — Лао Бэй опустил меч и шагнул вперёд. — Вызываю тебя на дуэль! Я третий воитель рода…

Он не договорил.

— Принимаю, — Сабэль вышла из темноты и приблизилась к таксисту, который медленно, сотрясаясь от боли, превращался в Виктора.

Она улыбалась нагло, вызывающе. И не обнажала клинка — ждала. Китаец посомневался секунду. И напал.

За те два шага, что он успел сделать, произошло нечто невероятное. Его оставшийся в живых напарник вдруг нечленораздельно завопил и кинулся туда же, выставив неловко вывернутой рукой перед собою меч. Его клинок вошёл Лао Бэю меж рёбер. Второй ловчий всё ещё вопил, когда рванул меч обратно и, подставив его к нижней челюсти, упал на пол ничком.

Чаша опрокинулась. Я вскинул меч и…

— Какие же вы… неинтересные, — сетовала Сабэль, поглаживая Виктора по почти белой голове. — Правильно используемое лихо, — всего-то второй талант! — даёт колоссальные преимущества, если знать, против кого его разыгрывать. Да, Костя. Не у одного вас есть лихо. Неожиданно, правда? Люблю неожиданности.

Я не мог пошевелиться, не мог даже глаза скосить! Тело стало будто бы чужим! Боковым зрением видел Натали, но она… Она изучала меня. Что-то бубнила себе под нос с блестящими, фанатичными глазами. Ей было плевать на меня. Ей был нужен только Проводник, кровь которого никто пока не пролил. Изучение влияющих на меня факторов.

— Не ожидала, что вы так долго протяните, Константин! — призналась Сабэль, в упор не замечая присутствия Натали, как будто той и не было. — Вы ведь прямой, как рельса. Так, кажется, вы любите себя характеризовать? Даже если у вас будут десятки сущностей, вы не найдёте им правильного применения. Вы не тактик. И уж точно не стратег. Вы никто. Вы — ошибка, Константин.

— Действие сущности обычного порядка наблюдается в полной мере, — бубнила Натали, и её слова разносило эхо, которого Сабэль почему-то не слышала. Седая словно бы находилась вне этой шипящей пещеры, была сторонним наблюдателем. Спряталась в одной ей известный карман Лимба, из которого видела и слышала все, а её не замечал никто, кроме меня.

— А вообще, жаль, — цокнула языком львица. — Вы мне нравились. Правда. Вы напористый. Я даже немного не ожидала, что вы так со мной… обойдётесь… — она потёрла плечи, разглаживая мурашки. — Ух! Когда привыкаешь мужчинами помыкать, большое удовольствие разочек почувствовать свои руки заломленными за спину!

— Я… — захрипел вдруг Виктор. — Безродный… Виктор Нестеров… вызываю…

— Ты без двух минут мёртв, дорогой, угомонись. Или сколько там этой рогатой гадине Ассре ещё надо… Она почти уже закончила меня лепить. Ещё пара штрихов, потерпи!

— Я… Безродный… Виктор Нестеров… — как заведённый повторял, выплёвывая кровь, тот. Я же не мог ничего. Только смотреть на медную львицу и с ненавистью вдыхать аромат корицы.

— Хочешь умереть достойно? Ты, предатель, требуешь от меня права поединка?!

— Я… Безродный…

— Принимаю!

И Виктор упал. Затрясся худым телом, словно его вынули из ледяной воды, сплюнул тягучую кровь и посмотрел на меня.

— Вставай! — поторапливала Сабэль. — Сегодня я хочу тебя стоя!

— Твоё оружие… взгляд… — с каким-то непонятным облегчением прохрипел мне Виктор и медленно поднялся.

Натали что-то бубнила, тараща на меня остекленелые глаза. Дух Велес уснул, ослабленный холостым выплеском гнева. Я кричал и крушил всё внутри собственного храма в бессильной, беззубой ярости. Я не мог ничего. Взгляд?! Моё оружие взгляд?! Сумасшедшие! Все вокруг меня сумасшедшие!

Шатаясь, Виктор шагнул на Сабэль.

— Я выпотрошу тебя, — гортанно рассмеялась львица и взмахнула рукой.

Из Виктора вышибло сущность. В темноту ускользнула какая-то пугливая полуголая девица, шаги её босых ног ещё некоторое время слышались на фоне шипения окружающей темноты.

— Раз! Сколько их у тебя? — она махнула рукой снова.

Долговязый ловчий покачнулся. От него отделилась тень, и вдруг набухла, вспучилась бесформенным серым тестом. В следующий миг из круга света выбежал непонятный пластилиновый человечек размером с кошку.

— Два!

Третий удар выбил из Виктора полупрозрачный силуэт без головы, который тоже скрылся без раздумий. Четвёртый взмах Сабэль ни к чему не привёл.

— Три. Всё. Ну? Каково оно, быть пустым? Как будто заново пробудился, наверное…

Плечи Виктора затряслись, и было не понять плачет ли он или беззвучно, спазматично смеётся. Горбатый минуту назад и сломленный, он распрямился, втянул полную грудь воздуха и обернулся. Горе смолой уже чернело в усталых глазах старого ловчего. Росло, заполняло образовавшуюся в нем пустоту. И только теперь ему появился выход.

"ВЫБРОС"! — замельтешило предупреждение главного экрана перед глазами.

— Ничто само за тобой пришло, дорогой, — усмехнулась Сабэль, ничуть не испугавшись. — Ты предал род. Ты предал нашу идею! И за это получишь то, что заслужил. Ты станешь мерзкой пустотой, и я с удовольствием раздавлю тебе голову.

Ясно, почему львица была спокойна. Что толку от одной пустоты?! На аэродроме мы рубили их десятками!

Но там выброс случился потому, что в самолёте одновременно оказалось много пробудившихся. Людей, убитых горем и без сущностей.

А тайский ритуал оказался таким потому, что его наблюдал я.

Взгляд. Взгляд Проводника, чьё присутствие опасно для пробуждённых. Потому как этим взглядом Проводник впускает в реальность Ничто.

И умножает его мощь.

Я посмотрел на Виктора, и шипение тьмы оборвалось. Тьма была довольна.

— Что…

Отец долговязой скрипачки выдохнул и распрямился, словно бы его больше ничего не тяготило. В самом центре освещенного круга возникла мизерная чёрная точка. И Виктор протянул к ней руку.

— Не может быть… — только и успела проговорить Сабэль, растерянно уставившись на меня.