Александр Яйков - Ищущий

— И еще — спустя полминуты моей растерянности добавил Цепкий — Ни в коем случае не верь в благожелательность Шальдена. Он всегда считал и будет нас считать глупыми животными самого низкого сорта. Подобное отношение конечно можно и пережить, но не переживем мы иное. Все на этом корабле это боевое мясо, которому суждено идти в самых первых рядах общего войска. Поэтому… Поэтому, чтобы выжить, мы должны быть сильными. Мы просто обязаны выжить в последнем бою. Если не ради себя, то хотя бы ради гордости предков что смотрят на нас из бесконечности космоса.

— КХааммм. Я конечно любопытный, но теперь у меня нет ни малейшего желания узнавать что там тебе наговорил тот безумный ученый — я лишь коротко кивнул, давая понять что услышал Цепкого, а затем постарался свести все в шутку — И вообще. Твои слова начинают портить мне аппетит. Может пойдем уже в столовую, пока он окончательно не исчез. Война и смерть от нас никуда не денутся, а вот упустить шанс поесть хотя бы раз в сутки мне не хотелось бы.

— Ну тогда пошли и правда поедим — усмехнувшись согласился Цепкий, наконец-то отпуская свое внутреннее напряжение — Поедим, а потом опять пойдем тренироваться. Война от нас и правда никуда не денется, а вот смерть хотелось бы мне отдалить. А для этого мы должны быть очень сильными. Еще сильнее чем сейчас.

— Даже спорить с тобой не буду. Мне тоже нравится эта жизнь и расставаться с ней нет ни какого желания. Поэтому пошли скорее в столовую, пока я не умер от голода.

Конец отступления (Гереар Слышащий предков)

Сегодня непригодным для учебы оказался не я один. Многих потрясло сообщение о начале активной боевой фазы первой галактической войны и даже некоторые преподаватели ходили потерянными духами метели, даже не представляя к чему приведет это космическое противостояние. А простые ученики и вовсе не представляли что их теперь ждет. Переобучение на боевых пилотов или просто увеличение количества практических занятий по экстремальному пилотированию. Ни кто ничего не знал.

Я же ни о чем не хотел думать. Сообщения о том что Земная конфедерация теряет с целыми секторами не внушали оптимизма, но я все равно надеялся на какое-то чудо. В то же время мне хватало здравомыслия, чтобы осознавать невозможность выживания малого флота передового рекрутирования под ударом большого вражеского флота вторжения, но я все равно хотел верить в то что отец еще жив. А сестра и мать… Недавнее сообщение разведки об уничтожении единственного материка Новой Мальты окончательно лишило меня всех надежд. И осознание этой потери жгло меня изнутри, лишая сил и желания что-либо делать.

К счастью, командование учебного заведения понимало проблему и на несколько дней ослабило нагрузку на учеников и учителей, отменив большую часть практических вирт уроков и сократив едва ли не в половину количество теоретических лекций. Из-за чего наше обучение в понедельник закончилось задолго до полудня. А после раннего обеда нам назначили три часа самообучения и у многих ребят возникли проблемы с необходимостью себя куда-то приткнуть. Группа знакомых парней позвала меня сходить с ними в тренажерный зал, но я сразу отказался. Единственное что меня в тот момент влекло, это желание побыть в одиночестве, а вирт как раз и являлся идеальным местом, где легко можно отстраниться от остального мира и остаться наедине с самим собой. Поэтому мне даже не пришлось раздумывать над тем куда пойти, ноги сами направили меня в вирт аудиторию с летной симуляцией.

Почти два часа пролетевших мимо моего сознания полетов и бессмысленных виражей непонятно как не окончившихся падением. Потраченное мною время нельзя было вписывать в личный стаж налета, так как оно не могло мне дать какого-либо опыта. Я даже толком не запомнил что делал, просто барахтался в небе какой-то планеты, закручивал истребитель спиралью, летел, падал и снова летел в никуда. И наверное потратил бы на попытки отрешиться от реальности как минимум еще несколько часов, но меня отвлекло пришедшее на коммуникатор сообщение с приказом срочно прибыть в шестой учебный корпус. От кого пришел этот приказ было не понятно, но судя по номеру аудитории, мне почему-то предстояла трудная беседа с преподавателем разговорной практики. У меня не было желания общаться с Момуром Хаканом, впрочем как и возможности отказаться от встречи с ним. Приказ нужно было исполнять, поэтому я, не заканчивая вирт сессии и даже не пытаясь посадить истребитель, экстренно выскочил из капсулы и спешно приведя себя в порядок, побежал в соседний учебный корпус. Всего несколько минут быстрого бега и вот я уже стою у нужной двери. Несколько секунд трачу на то чтобы отдышаться и лишь после этого решаюсь постучать.

— Входи Тод. Входи, я жду тебя — наставник разговорной практики был полностью сед и далеко не молод. Можно было бы сказать, что ему немного за пятьдесят, вот только мерки моего прежнего мира тут не работали и возраст его наверняка перевалил уже за сотню. Но по поведению он был совсем не похож на нашего ворчливого старика Аюта. Живой, общительный и очень подвижный, не способный и нескольких мгновений провести без движения. Вот и сейчас он встретил меня на ногах, прохаживаясь вдоль окон аудитории. Махнул мне несколько раз рукой, предлагая поскорее входить и указывая на стул возле своего стола.

— Курсант Тод Мерцающий по вашему приказанию прибыл! — отрапортовал я подходя к столу, но игнорируя предложение присесть. Сидеть в присутствии гораздо более высокого чина было не положено по уставу. Поэтому рисковать, нарываясь на выговор не стал, решив дождаться прямого приказа.

— Во-первых, не шуми. Ты не на плацу, а в аудитории. А во-вторых, приказ тебе отдан не мной, а нашим ""заботливым"" командованием. Они обеспокоены психологическим состоянием курсантов и пока вы по молодости и глупости не начали чудить, решили позаботиться об этой проблеме. Ну а так как все штатные психологи сейчас заняты другими курсантами, тобой попросили заняться меня. Моя задача, как говорится, потолковать с тобой по мужски и если что, вправить мозги на положенное им природой место — наверное впервые с момента моего прихода наставник отвернулся от окна и устало вздохнул заметив что я все еще стою — Вольно курсант. Вольно. Садись уже, не стой как дурак.

— Наставник Хакан. Можно вопрос — на всякий случай уточнил я, наконец-то садясь. Как опытный лингвист преподающий разговорную практику и как человек любящий подискутировать с общительными людьми, он конечно дал свое согласие. Точнее, отработанным до идеала жестом руки предложил мне говорить, при этом отворачиваясь от меня и вновь принимаясь прохаживаться вдоль окон — Заранее извиняюсь за наглость, но я просто хочу уточнить. Вы же историк и лингвист, а не психолог. Не могу никак понять, зачем вам это нужно? Почему вы согласились?