Владимир Кельт - В тупике бесконечности

Профессор кивнул, но ничего не сказал. За него ответил Михей. Безопасник встал во весь рост и окинул взглядом зал, встретившись глазами с каждым из своих агентов.

− «Абаддон»? Пусть будет так. Мы должны знать врага в лицо, должны знать его имя, чтобы уничтожить раз и навсегда.

Затем снова заговорил Лео. Брат и профессор рассказывали пугающие вещи о межзвездных перелетах, о генетических экспериментах, о планах руководства «Центра» изменить структуру наноклетки так, что в ближайшее десятилетие повсеместно будут рождаться исключительно гибриды человека и марсианина, которыми можно будет набить корабль-ковчег «Икар», чтобы заселить далекую Астру. Как выяснилось, времени у человечества действительно почти не осталось. Судя по заверениям Купермана, «Центру» ничего не стоит перекроить нашу расу, вкалывая вместе с нанотеком мутаген. И в правительстве не смогут остановить процесс, потому как производство нанотека и наноклетка полностью подчинены «Центру». В Совете Федераций даже ни о чем не будут знать, пока не окажется слишком поздно. Сколько людей «сидит» на нанотеке? Восемьдесят процентов населения? Девяносто девять? Через поколение на Земле будут сплошные уродцы, да горстка «чистых» − потомки не модифицированных антигеновцев и сектантов «Легиона».

От мыслей, что его дети могут превратиться в «человека будущего», Егора передернуло. Он отметил, что почти не следит за речью брата, а думает о том, как помешать «Центру».

Лео тем временем продолжал:

− Профессор, сейчас я передам вам сведения об объектах «Центра», это поможет при планировании операции, − он забегал пальцами по дисплею коммуникатора. – Готово. Конец связи.

Голограмма погасла. Кто-то угрюмо молчал, кто-то все еще обсуждал фразы, сказанные Лео. Егор вдруг отчетливо осознал, что с Леонидом должно было произойти что-то действительно серьезно, чтобы он отказался от своей бредовой мечты стать кем-то больше, чем землянином. Он либо затеял собственную игру, либо брата сломали так же, как недавно сломали его самого, и теперь Леонид делает то, что сделал бы любой на его месте – пытается выжить. Егор со всей отчетливостью осознал, что это не просто разговоры о такой непонятной для него науке, это не трёп о далеких планетах, до которых ему никогда не было дела… На его глазах «Центр ГЭК» собирался совершить преступление против человечества. И прямо сейчас «Анти-ген» планирует развязать локальную войну. Так или иначе, погибнут люди.

Все в нем бунтовало против подобного исхода. Натура ищейки брала верх, и Егор четко решил: «Я пойду с ними. Кто-то должен напомнить обеим сторонам, что есть третья сила – Закон; кто-то должен стать голосом и кулаком Федерации».

Поэтому когда агенты начали расходиться, и Михей позвал командиров оперативных групп к столу с тактической картой, Егор даже не дернулся в сторону двери. Татья тоже хотела остаться, но он жестом дал понять, что не стоит, и девушка ушла.

− Бестужев? – Михей выжидающе смотрел, мол, тебя не приглашали. Остальные тоже обернулись и теперь сверлили любопытными взглядами.

− Я самопригласился, − заявил Егор, подтягивая себе стул. – И самовызвался помочь с планированием операции.

Гектор с Арсеном и Филом одобрительно закивали, Инга улыбнулась, поправив прядь красных волос. А вот Михей смотрел с недоверием.

− С чего вдруг такое рвение? – спросил он. – Помнится, ты не собирался вступать в наши ряды, наоборот, всячески пытался рассказать, как сильно мы отличаемся от вколоченных Федерацией идеалов.

Егор пожал плечами.

− Как выяснилось: общего у нас тоже хватает. Считай это благодарностью за то, что помогли бежать из допросной Войкина. Или второй вариант: я хочу прикрыть брата. Младшенький, знаешь ли.

− Вы же вроде близнецы? – не понял Арсен.

− На две минуты позже вылупился, − пояснил Егор и перевел взгляд на лопоухого. – Ну же, Михей, ты же не станешь отрицать, что мой опыт службы в полиции пригодится.

Михей хлопнул его по плечу:

− Еще один ствол в бою лишним не будет. Я рад, что ты наконец-то решился к нам примкнуть. Брат повлиял? Или Татья?

− Стас Войкин, − недобро усмехнулся Егор. – Жду не дождусь с ним встречи, у меня есть к нему вопросы.

Безопасник рассмеялся:

− Тогда встань в очередь, майор! У каждого из нас припасена пуля для этого выродка!

Агенты рассмеялись, Егор тоже улыбнулся, представив, как давно у антигеновцев чешутся руки отправить Войкина к праотцам. Сам Бестужев с не меньшим удовольствием отправил бы его за решетку или в допросный конструкт, где они могли бы спокойно побеседовать, как это было в Иракской тюрьме.

Тем временем Михей защелкал по сенсорному пульту, вмонтированному в подлокотник кресла, над столом появилась голограмма марсианского города и окрестностей.

− Для того, чтобы остановить «Центр» мы должны нанести удары по их ключевым точкам. Нужно перекрыть им кислород, раздавить эту гниль, − он ткнул пальцем на карту, где красовался купол Эллады. – Вот здесь главный рассадник заразы. Доктор Бестужев обещал выяснить, где находится секретная лаборатория проекта «Прометей», и мы ударим всеми силами по объекту, уничтожим раз и навсегда.

− Ты говоришь о тактике, − заметил Егор. – А стратегия должна быть другой. Мало уничтожить лабораторию, или пострелять безопасников «Центра ГЭК». Со временем они построят новые исследовательские комплексы, наймут новых убийц. Это полумеры. Есть другой план.

***

Сегодня был его последний день на Земле. Собирая вещи в дорогу, Егор прокручивал в голове все, что почерпнул о Марсе из созданного «Анти-геном» симулятора, и вспоминал рассказы Купермана о «Центре», сопоставляя информацию с тем, что говорил ему Лео. Действовать придется быстро и четко. Права на ошибку у них нет.

За окном давно стемнело. Здания в округе погрузились во мрак, только дежурное освещение да неусыпные рекламные баннеры напоминали о том, что завтра будет новый день – такой же, как обычно. Егор подошел к окну и поднял глаза к небу. Звезд не видно, их давно не разглядеть за высотками и мостами трасс, лишь тонкий серп луны нет-нет да выглянет из-за очередной стоэтажки. Зато каждый рассвет в метроплексе напоминает рождение сверхновой. Восходящее солнце отражается в миллионах зеркал фасадов и крыш. Город пылает, горит; жар можно ощутить кожей. Град огненный не станет щадить, новый день родится в языках пламени, и погибнет тоже в нем. Сейчас Егор думал, что его завтрашний день будет иным. Он начнется задолго до рассвета за сотни километров от Москвы на частном космодроме, и закончится в ледяной черноте вакуума.

Егор покосился на так и не собранную сумку, стоящую возле кровати. Вроде бы вещей всего ничего, а почему-то казалось, что если он положит в сумку пару футболок и зубную щетку, то навсегда распрощается с Землей.