Дмитрий Курмаев - Игры Высоких

Васель зажег светильник и притворил дверь. На столе стояли несколько тарелок с остатками ужина и большая глиняная бутыль с вином.

– Садитесь где удобно, Анджей. Вы голодны?

– Признаться, да. Покормить меня забыли. – Глядя на куски жареного мяса, Андрей и правда почувствовал зверский голод.

– Тогда не стесняйтесь. Берите и ешьте. С вином я вам помогу, но брюхо уже набил под завязку. Кстати, вы неважно выглядите, мой друг. Лицо бледное, под глазами круги. Вас что, одарила своим вниманием и черная красотка?

Комков поперхнулся непрожеванным куском и торопливо схватился за бокал с вином.

– Шутки у вас, капитан…

Васель усмехнулся и глотнул вина.

– Так как прошли ваши переговоры? – поинтересовался он, когда Комков утолил первый голод.

Андрей осушил до дна свой бокал. Вино совершенно не брало его. Ему хотелось хоть немного захмелеть, но не получалось.

– Завтра они пойдут на приступ, капитан.

– Без осадной техники? – недоверчиво хмыкнул Васель. – Они даже не заготовили длинных лестниц. Чушь собачья, Анджей! У них ничего не выйдет.

– Выйдет. Еще как выйдет, капитан. Поверьте мне, Темная Богиня никогда не грозит зря. – Андрей не сразу понял, что проговорился.

– Как вы сказали – Темная Богиня? – Васель внимательно и настороженно уставился на Комкова. – Кто это еще? Новое имя нашей девочки в доспехах?

Чертыхнувшись про себя, Андрей невесело усмехнулся и покачал головой.

– Завтра эта девочка в доспехах поведет своих воинов на штурм, и все будет кончено… Поверьте мне, капитан. Прошу вас, поверьте! Я знаю это абсолютно точно.

Некоторое время Васель пристально глядел в глаза Комкова, потом сделал несколько больших глотков прямо из горлышка бутыли.

– Хорошо, положим, я вам верю… И что вы предлагаете?

Комков вздохнул.

– Если начнется штурм, то, подавив сопротивление, они умертвят всех. Умрут и женщины, и дети, и беспомощные старики. В Асоне убили всех, вы знаете… Но Темная Богиня дала слово, что, если завтра до полудня наемники, весь наш отряд, выйдут за стены на бой, город будет пощажен. Кин оставят в покое. Мы погибнем, но спасем многих своей смертью. Вот, собственно, и все, капитан. Вам решать, умрут все или кто-то останется.

Васель долго молчал, задумчиво уставившись на пламя светильника.

– Она не обманет?

– Нет, Темная Богиня всегда держит слово.

– Это хорошо, – сказал капитан. – Это хорошо… Давайте спать, Анджей. Завтра я буду говорить с людьми.

…Утром на городской площади яблоку негде было упасть. Небольшая площадь с трудом втиснула наемников. После короткой речи капитана несколько мгновений стояла оглушительная тишина, потом поднялся страшный гвалт от сотен здоровых мужских глоток. Большинству воинов представлялось чистым безумием выходить за ворота против втрое сильнейшего противника. Стены, пусть и порядком обветшалые и не слишком высокие, казались пока надежной защитой. Надо отдать должное капитану – сам поверив Комкову, он сделал все, чтобы убедить своих людей. Он не мог сказать всей правды – хотя бы потому, что знал не все. Но он пошел на хитрость.

– Мне стало известно из надежного источника, что к городу идет обоз Орды с осадной техникой. – Тут Васель хмуро глянул на стоявшего рядом Комкова. – Мы или прорвемся сегодня, или завтра умрем. Иного нам не дано… Не знаю, как вы, а я не хочу зажариться здесь или сдохнуть, как крыса, на этих узких улочках. Всех коней оставим! Мы выйдем в пешем строю, плечом к плечу, уставим наши крепкие копья и покажем этим сукиным детям, что такое настоящая битва! Мы пойдем прямо на шатер этой черной стервы и вомнем его в снег. Только не торопиться, только не спеша! Укрепите ваши сердца, друзья, и сегодня будет день нашей славы!

Васель говорил еще долго. Он оказался прекрасным оратором. В конце концов наемники решились. Комков изредка тревожно поглядывал на медленно восходящее к зениту светило. Времени оставалось все меньше.

С мэром случилась настоящая истерика.

– Вы не можете, не можете нас бросить! Я немедленно донесу о вашем поведении императору! – кричал он.

– Ты нас еще в угол на коленки поставь, – хмыкнул Васель, отмахиваясь от него, словно от назойливой мухи. – К оружию – и строиться, друзья! Трубач, играй тревогу!

Наемники построили плотную фалангу. Кочевники, собравшиеся возле своего лагеря пестрым сборищем коней и людей, не мешали.

Васель, прищурившись, посмотрел в глубокое ясное небо, где радостно плескалось яркое зимнее солнце. Было морозно, но пронизывающий жестокий ветер утих.

– Бог любит нас, Анджей! Смотрите, как радуется солнце, провожая нас на бой! Сегодня будет легко умирать, Анджей. Легко…

Андрей обратил внимание, что Васель стал каким-то иным. Собранным и веселым. В его глазах Комков заметил блеск предвкушения. И не нашел и тени страха.

– Встанем вместе, Анджей, на правом фланге, в первом ряду. Не люблю прятаться за чужие спины…

Кочевники вышли навстречу, разделившись на три отряда.

– А вон и ваша черноволосая подружка! – Васель указал рукой на вставшую в центре тысячу птицеголовых. – Ей-богу, Анджей! Вы загадочный парень! Вам никогда не приходило в голову выбрать девушку попроще? Если мы переживем этот день, вы расскажете мне все! Наверняка это длинная и занимательная история, ведь так, Анджей?

Комков рассмеялся и кивнул.

– Длинная – да. А вот занимательная… Если переживем – расскажу, капитан. Обещаю.

Комков поудобнее перехватил копье. Его длинный овальный щит касался окованным краем щита Васеля. Взвыла труба. Горожане на стенах и башнях города подняли крик – то ли прощания, то ли приветствия. Фаланга наемников двинулась, похожая издали на исполинское членистоногое насекомое. Идти было тяжело. Заснеженное поле – не утоптанная площадка для строевых занятий.

– Строй держать! Щиты плотней! – срывая голос, кричали офицеры.

Отряды степняков начали, растягиваясь, охватывать наемников с флангов. Они пока не приближались. Наемники шли. Фаланга медлительна, словно черепаха. Наконец расстояние между противниками сократилось шагов до четырехсот. Верно угадав момент, Васель заорал:

– Всем на колени! Щиты наверх!

Его команду тут же подхватили остальные.

– Сбей щиты! Теснее, теснее! – кричали десятники и сотники.

Фаланга наемников встала, закрываясь щитами, – теперь она и правда напоминала черепаху, спрятавшую голову в свой панцирь. Воздух наполнился зловещим шелестом. На строй имперцев с трех сторон полетели тучи стрел.

Андрей сжался за своим щитом. Он стоял в первом ряду. Защитой от падавших сверху смертоносных снарядов ему служили край щита товарища из заднего ряда да собственные доспехи. Шесть тысяч всадников. У каждого в колчане не менее тридцати стрел. Всего сто восемьдесят тысяч. По девяносто на брата. Мозг Комкова отстраненно выполнял эти совершенно бессмысленные вычисления, а в твердое, обтянутое кожей и усиленное металлом дерево щитов впивались злые осы с закаленными жалами. Фаланга наемников угодила под густой ливень смерти. Как ни сбивай щиты, смерть отыщет, куда укусить. И стрелы находили узкие щели между щитами, и кто-то падал, пораженный. У кого-то сдавали нервы, и он дико орал, ощущая рукой, державшей щит, как бьются в него с резким стуком острия наконечников. Васель хохотал, широко распахнув рот. Когда же это кончится? Это не может долго продолжаться, подумал Андрей. Хороший лучник выпускает до двенадцати стрел в минуту. Каких-то несколько минут – и все. Это не может длиться долго! Но длилось. Казалось, степняки решили просто похоронить наемников под тяжестью своих стрел.