Комбат Найтов - Родитель «дубль два» [litres]

Петр с Тагиром вышли из столовой, а перед ней стоят трое летчиков навытяжку, а этот тип их раз… разносит до основания, что от такого прикрытия одни занозы, и толку ноль, только топливо жгут. Ну, на флоте бабочек не ловят, правильно разносит, но очень жестко. Прошли в курилку, она – закрытая, из-за обстрелов это место прикопали и тремя накатами перекрыли. Чуть погодя, эти трое рас… разгильдяев входят туда, руки дрожат, видать попугал их командарм крепко, один из них высказался, что морду бы набил тому, кто их чуть под трибунал не отправил, но понятно, что не Штерна он имел в виду.

– А ты попробуй!

Ну и понеслось. Это раньше Петя драться не умел, так я ему целый комплекс упражнений продумал для утренней «гимнастики». Он у меня и боевое самбо одолел, и удары теперь поставленные, и, главное, нет у него «спортивного комплекса»: главное не навредить противнику. Приемы проводит жестко, без опаски и оглядки на закон о превышении необходимой обороны. В общем, перехватил он руку, провел болевой в стойке, и маузер к голове задиры приставил. Их ведущий тут же:

– Ребятушки, успокойтесь, без стрельбы, он – погорячился, товарищи морячки.

Куртки у нас сильно иного кроя, этим морские летчики сильно отличаются от сухопутных. И кобуры висят по-другому, в стесненных условиях так носить удобнее, но при ходьбе мешают. Но мы ж много не ходим. Оставили сухопутчиков в курилке, пусть нервишки подлечат. А позже встретились снова, в кают-компании. Там и выяснилось, что летают ребята без раций, поснимали РСИ-3, ибо кроме шума – никакого толку, вот нас и зевнули.

– Кого привезли на нашу голову.

– Штерна, командарма нашего. Еще и дома получим по самое не балуйся. Блин, что такое не везет, и как с ним бороться, – сплюнул ведущий в сторону.

– На палубу не плюют, – заметил Ухов.

– Ну, так, вас-то вон набрали, как на подбор, орденоносцев, а у меня в эскадрилье все сразу после выпуска, кроме командиров звеньев. Только за ручку научили держаться.

– Так вас наши молодые и перехватывали, мы на такое дело не ходим, не по чину, – схохмил Ухов, переглянувшись со Свириденко. Им летать вместе, вот и на земле стараются рядом побыть, чтобы понимать друг друга с полуслова.

Штерн в это время находился на КП 44-й дивизии и разбирал операцию с двумя комдивами: комбригами Зеленцовым и Виноградовым. Зеленцов два часа назад прибыл сюда для согласования дальнейших действий. Виноградов напирал на выучку своей краснознаменной дивизии, дескать, продуманно и могучим ударом. А Зеленцов помалкивал, так как информацию он получал от Кузнецова, и о первоначальных планах Виноградова знал. Поэтому и молчал.

– Темните вы что-то, товарищи комбриги, недоговариваете. Откуда у вас данные о противнике, да еще и довольно подробные?

– Разведка моя сработала, – ответил Виноградов.

– Что ты мне врешь? Вон твоя разведка, в Тикше баб мнет, еще с восемнадцатого числа. Я своих армейских разведчиков с собой из Приморского края привез, восемь групп послали только они, не считая дивизионных, никто не вернулся.

– Ну, так, воздушная разведка сработала!

– Какая-такая воздушная? Что ж они: между елок летают? Начштаба! Откуда сведения?

– Доставил командир 25-го стрелкового полка майор Василевский, получил их здесь, на Гусинской заставе, 15 декабря. Он же приносил обновления каждый день до начала наступления. От первоначальных планов пришлось отказаться, так как данные говорили о том, что дивизия будет атакована на марше. Кто разрабатывал эти планы, мне не известно. На первом была подпись командарма: «Утверждаю».

– Он здесь был?

– Да, шестнадцатого числа, сразу после нападения финнов на заставу.

– Где застава?

– Это назад надо вернуться, там, где аэродром.

– Василевский далеко?

– Далеко, связь есть.

– Давайте.

Через несколько минут Штерн спросил у Василевского, которому сказали, с кем он разговаривать будет:

– Вы передавали бумагу в штаб, подписанную «Орлом», как она у вас оказалась.

– Ну, это не по телефону, тащ «Куприн», у Крамбола спросите, они подписывали. Крамбол! Ночных.

– Спасибо! – командарм передал трубку начштаба. – Крамбола дайте.

– Одну минуту. – Его соединили, там дали еще один позывной, переключили на Кузнецова. Он спросонья долго искал в справочнике, кто такой «Куприн» и «Накат».

– Да, Накат, понял, слушаю Куприна.

– Я про бумагу, которую подписал «Орел» 16 декабря. Кто ее готовил? Вы?

– Мы.

– Где вы?

– Там, откуда вы приехали.

– Понял, подготовьте оригиналы. Сейчас будем.

– Есть.

Кузнецов повесил трубку, левой рукой никак не мог защелкнуть ее крепление, сунул ее вахтенному, подошел к койке, где спал Петр, толкнул его.

– Вставай, Петя, едут, по нашу душу. Пошли в штаб.

Ждать пришлось довольно долго, хотя штаб 44-й всего в шести километрах от заставы. Подъехала колонна из одной легковушки ГАЗ-61, двух танков БТ и Т-26, одного БА-10 и грузовика с бойцами комендантского взвода. Легковушку пропустили на заставу, остальные остались за проволочным ограждением. Машина проехала вначале к зданию заставы, но там ей показали направление на штаб эскадрильи.

– Подполковник Свириденко, начальник ВВС армии.

– Вы «Крамбол»?

– Нет, товарищ командарм, мой позывной «Валет». К «Крамболу» относятся вот эти люди.

– Майор Кузнецов, командир четвертой эскадрильи ВМАУЛ имени Сталина, Ейск.

– Лейтенант Ночных, командир первого звена четвертой эскадрильи, Ейск.

– А вы что здесь потеряли? Впрочем, не важно! Так откуда у вас появилась эта бумажка, майор?

– Да вот, он писал, его звено – разведывательное. Все машины имеют камеру АФА-И. И, начиная с 15 декабря, мы вели аэрофотосъемку этой местности. Вот сами фотопленки, а это оригиналы фотографий, выполненных звеном на этом участке фронта.

– Понятно, понятно, понятно. Майор, а не хотите ли проделать ту же работу на другом участке, тут не далеко. Вы же, насколько я понимаю, к девятой армии не имеете никакого отношения. В справочнике вы находитесь в самом конце: иные воинские части, расположенные в полосе наступления.

– Вообще-то мы находимся здесь на климатических и тактических испытаниях нового обнаружителя самолетов. Испытания государственные и секретные.

– Вот как, и кто ими распоряжается?

– Здесь есть инженеры-испытатели, во главе с товарищем Бонч-Бруевичем, а авиационной частью и тактикой применения командует лейтенант Ночных. Он командир звена и член Государственной комиссии.

– Большой человек! Так что, лейтенант, у вас надо спрашивать о желании поработать на другом участке?

– А где это? Радиус у нас небольшой.

– Как небольшой, вы ж разведчики?

– Мы – скоростные разведчики, самолеты у нас И-16, с дополнительными топливными баками и местом для установки фотоаппарата. А задача: обеспечить воздушную обстановку для проведения испытаний, обнаружить и зафиксировать пределы точности обнаружения целей и вероятные мертвые зоны действия антенн обнаружителя. Заодно разработать и описать тактику применения авиации в условиях использования радиолокаторов данных моделей. Одна модель испытания закончила, эта продолжает испытания, но они перенесены с моря на сушу. Еще одна модель пока не имеет носителя, не может быть полноценно испытана.