Кирилл Клеванский - Дело Черного Мага. Том 2

Сама фейри, проснувшись примерно в то же время, что и Грибовский, тщательно делала вид, что она все это время бодрствовала. Но Алексу ли не знать, что офицер точно так же мирно сопела. В конце концов именно ему пришлось сдерживать себя от порыва искушения.

И нет, не того, о котором можно было бы подумать, если взять во внимание внешность О’Хары.

Дважды за ночь и единожды за уже минувший рабочий день, Алексу пришлось дойти до белого фаянсового трона. В итоге в канализацию отправились сгустки крови, что-то напоминающее те сэндвичи, которые он успел умять и… еще немного крови.

— Сколько сейчас… – О’Хара, не договорив, посмотрела на часы и её брови взлетели вверх. — до полуночи осталось шесть часов.

Именно так. В данный момент времени Маэрс-сити мирно отправлялся с работы и офисов по домам. Стрелки часов едва-едва коснулись шестичасовой отметки. И никто не знал, что в скором времени истечет тот срок, что королева Мэб отвела людям для расследования происшествия у их посольства.

После этого фейри, по праву Новой Конвенции, возьмут дело в свои руки… пардон – лапы. И это могло привести к таким последствиям, на фоне которых Война Магов покажется небольшой прогулкой не только для военных, но и для гражданских.

Это только на фасаде Старая Земля и Новая Земли были все из себя такие толерантные и терпимые. Эльфы в старбаксах, орки с траками на фермах, огры, рисующие акварелями в парках и иже с ними.

На деле же…

Все это держалось на том, что государственные структуры жопы рвали себе и всем вокруг, чтобы межрасовая криминальная составляющая держалась на уровне ниже минимума. Потому что хватило бы всего одной спички — к примеру, публичной казни какого-нибудь человека нелюдями, чтобы началась война куда масштабнее, нежели сражение армий Света и Тьмы.

То, за что так ратовал Джулио Люпен. Война между расами. Люди, против волшебных созданий.

– Что-то удалось выяснить? — Грибовский провел ладонью по лицу, будто пытаясь стянуть с себя последние остатки глубокого сна.

– Ага, — скупо ответил Дум и снова затянулся. В его пачке сигарет, лишь недавно пополненной путем честной экспроприации, вновь осталось лишь несколько белых стебельков. Ночка выдалась тяжелой. А утро и день – еще тяжелей.

— Не томите, профессор, – поторопила О’Хара.

Алекс вновь сдержался от каких-либо комментариев. Так или иначе, офицер знала, как он относится к фейри; Алекс, в свою очередь, этого отношения ни менять, ни обосновывать не собирался, а времени на пространные перепалки попросту не оставалось.

-- То, что вы, два ушлепка, дрыхнете похлеще сурков. Проспать восемнадцать, с воробьиным хером, часов – это что-то с чем-то.

Грибовский схватился за новенькие казенные часы и его брови взлетели вверх.

– Но я никогда так…

– Парк Памяти, – напомнил Алекс. – вы были слишком к, так сказать, сущности, от которой у многих попросту сгнивает душа. Так что тот факт, что вы живы и, относительно, здоровы и не впали в кому – действительно, что-то с чем-то.

– Почему – относительно? – напряглась фейри офицер.

В ответ фейри откуда-то издалека донесся металлический голос Джаспера, пропитанный крайне недовольными интонациями. Удивительный уровень технологий.

– Потому что, я устал пытаться вам объяснить, что в архивах не надо истерически вопить и дергаться в конвульсиях.

Грибовский с О’Харой ненадолго встретились взглядами, а затем поспешно отвели их в разные стороны. Не нужно вешать на стену диплом психиатора, чтобы понять, что простым и приятным этот едва ли не суточный сон для этих двоих назвать вряд ли бы получилось.

Но кошмары это меньшая плата за незапланированное соседство с Тенью.

Чем же платил Алекс?

Он пока еще не знал. И, если честно, не собирался узнавать в ближайшее время. Хотя Судья счет выставит. Обязательно выставит… но только тогда, когда ему будет удобно.

Не Алексу, разумеется, а Суду.

– Не важно, – вынесла свой вердикт фейри. – если по делу – что вам удалось выяснить, профессор?

Интересно, по какой такой причине, О’Хара упорно называла Алекса его вымышленным титулом? Он же даже диплома о школьном образовании не имел, ибо не ходил туда никогда в жизни (если не учитывать Фоллен, конечно же).

– Ничто из причисленного не подходит под описание, – выдохнул Дум. – исключение только – Посох Моисея.

– Моисея? – переспросил Грибовский. – Разве этот дорогуша не Мессия?

– Пророк, – поправил Алекс. – на деле – светлый маг древности уровня Гранд-мастера.

– И его посох – темномагический артефакт? – продолжал грузить расспросами красноволосый эспер. – Что-то здесь не вяжется.

– Собаки по зиме не вяжутся, а тут все сходится, – процедил Алекс. Его, иногда, бесило то, что люди, связанные с магией, так мало и плохо в ней разбираются. – Тьма и свет, Грибовский, тесно связаны друг с другом и, пусть и нелегко, но переходят из одного состояния в другое. Так что посох, которым славный Мойше творил всякую непотребную дичь в Древнем Египте, стал, вполне закономерно, вместилищем боли и страдания миллионов людей. Вполне достаточно, чтобы переродится темным артефактом невероятной мощи.

– Хмм, – протянул Грибовский, почесывая свою красную щетину. Вот и причина, по которой поляк не носил бороды. Ладно – волосы, но красная борода это уже финиш. – Значит нам надо найти этот самый посох и…

– Искать его не требуется, – вздохнула О’Хара. – Он содержится в Хранилище.

Нижняя челюсть Грибовского чуть отвисла.

– Оно действительно существует и…

– И у меня нет права обсуждать это ни с тобой, ни с профессором. У вас обоих не хватает уровня допуска для таких знаний.

– Черт…

– Что ты сказала?

Алекс слегка приподнялся и даже отложил сигарету.

– Александр, у меня нет ни сил, ни желания вступать с тобой сейчас в перепалку, чтобы…

– Срать я хотел на твою палку, – в сердцах перебил Алекс. – уровень допуска… Проклятье… ну конечно… допуск! Все ведь было на самой поверхности!

Грибвоский с О’Харой в очередной раз переглянулись.

– Джасп! – выкрикнул Алекс. – в городе ведь сейчас находится мифологический артефакт, верно?

– Да, Алекс. Могу сказать примерное их количество и…

– Нет, мне нужен только тот, что связан с Вратами. Просканируй всю базу данных под классификацией Врата и Грань. И не делай вид, что Гвардия не располагает этими запретными знаниями.

Жестянка осеклась на полуслове.

– О’Хара, – поторопил Алекс.

– Используй мой код авторизации, Джаспер, – разрешила офицер. – Но только в этот раз.

– Принято, – вновь прозвучал безжизненный голос машины. – Через два часа, на Амальгама-стрит состоится выставка древнего искусства погребальных традиций, среди которых будет впервые выставлен саркофаг Джазебхотепа.